Про музей. Фотки из музея вызывают смешанные чувства. Я просто вижу, как по крупицам навсегда исчещнувшего времени бродят скучающие белые тучные европейцы, полностью разочаравшиеся в своей сытой жизни и пытающиеся при помощи этих путешествий хоть крохотную дозу эндорфина словить. Но безуспешно. Все не то, все уже не удивляет и все пресно. "Да, може…
У Бродского есть стихотворение:
Я был в Мексике, взбирался на пирамиды.
Безупречные геометрические громады
рассыпаны там и сям на Тегуантепекском перешейке.
Хочется верить, что их воздвигли космические пришельцы,
ибо обычно такие вещи делаются рабами.
И перешеек усеян каменными грибами.
Глиняные божки’, поддающиеся подделке
с необычайной легкостью, вызывающей кривотолки.
Барельефы с разными сценами, снабженные перевитым
туловищем змеи неразгаданным алфавитом
языка, не знавшего слова «или».
Что бы они рассказали, если б заговорили?
Ничего. В лучшем случае, о победах
над соседним племенем, о разбитых
головах. О том, что слита’я в миску
Богу Солнца людская кровь укрепляет в последнем мышцу;
что вечерняя жертва восьми молодых и сильных
обеспечивает восход надежнее, чем будильник.
Все-таки лучше сифилис, лучше жерла
единорогов Кортеса, чем эта жертва.
Ежели вам глаза суждено скормить воронам,
лучше если убийца — убийца, а не астроном.
Вообще без испанцев вряд ли бы им случилось
толком узнать, что вообще случилось.
В последних строчках вся суть - никакого величия не было, все величие нарисовано в диснее и придумано в романтических книжках 19го века. На самом деле сидел уродливый как смертный грех Наруджопотам, сын своего деда от его же дочери, обложившись уродливыми золотыми украшенияами и думал что он Бог. Думал, что войдет в вечность - ну и вошел, в виде смешного челика на полке в музее северных варваров.
Музеи это вообще сложно, сама идея хранения, демонстрации, обращения к предметам прошлого в какой-то степени эти предметы и актуализирует.
Я рад, что хоть кто-то прочувствовал тоже, что и я. Но все же думаю, что все сводить к тому, что не было вообще никакого величия, слишком пошло. Думаю, судить о том времени исключительно по тамошним божкам это все равно, что судить о нашем исключительно по депутатом. Я уверен, что тогда были и достойные люди, и достойные произведения и достойные мысли. Но говна, конечно, было больше, как и всегда