Сценарист Алексей Караулов о тонкостях отечественного кино

«Есть бабки «Фонда Кино», нам их обязательно дадут».

Алексей Караулов, сценарист, приложивший руку к сериалам «Звоните ДиКаприо», «Гоголь», «Эпидемия» и др. Интервью, которое не станет для многих откровением, но может быть любопытно тем кто просто проходил мимо. Но, помимо подробностей известных проблем, интервью хорошо раскрывает и самого автора, который не такой как все и творческая личность. Здесь я приведу только самые, на мой взгляд, интересные моменты. Ссылка на полное интервью будет в конце.

Я сценарист, в основном пишу для сериалов, хотя попадаются и полнометражные фильмы. 7 ноября выходит фильм «Девятая», к которому я приложил руку. Правда, не знаю — буду я в титрах или нет. Титры — вообще отдельная тема. С 2002 по 2015 год я работал в глянцевых журналах. Ушел оттуда в должности руководителя видео департамента в издательском доме Conde Nast. И у меня начался этап перехода в новую профессию. В какой-то момент я написал подростковую книжку в жанре фэнтези в духе «Голодных игр» – она называлась «Список запрещенных детей».

В 2008 году права на нее я отдал издательству, которое практически сразу же обанкротилось – был жесточайший кризис.Книгу прочитал мой приятель и проводник в профессию – настоящий сценарист Рома Кантор. Он закончил киношколу во Франции, на тот момент уже 4 года писал сценарии и как раз занимался подростковой комедией.

Он заметил, что у меня хорошо получается продумывать характеры детей, и предложил работать над сценарием вместе. В итоге нам заплатили за сценарий, но отдали его на переделку другой команде. Продюсеры, которые до этого сняли фильм «Горько!», решили, что мы уводим сюжет в «не очень народную» сторону.

Фильм в конце концов вышел, сценарий писал то ли Светлаков, то ли Незлобин, он назывался «Выпускной». Хорошо, что моя версия так и не увидела свет, потому что, скорей всего, мне за нее было бы стыдно.

Дальше мне повезло, я стал работать сценаристом в write-room, в студии Good Story Media. Они выпустили «Физрука», «Ольгу», «Реальных пацанов», «Конную полицию» – кучу всего.

Есть одна книга, которую я рекомендую всем, кто начинает писать. Это книга Юрия Николаевича Арабова «Кинематограф и теория восприятия». Несмотря на скучное название, она единственная, что имеет смысл. Все остальные – какая-то шляпа, которая нужна редакторам, чтобы говорить мне, почему мой сценарий плохой.

Сейчас пытаюсь создать write-room – снял офис, ремонтирую его. Там будет большой стол, за которым мы будем встречаться с заказчиками – то есть продюсерами, и с моими соавторами. Это будет некое креативное пространство, где мы будем сидеть, что-то сочинять и пытаться придумать больше, чем делаем сейчас. Ну или чем я пишу один. Это моя новая ступень, которая приближает меня к креативному продюсированию. По крайне мере, у меня будет кабинет, в котором я смогу сидеть и притворяться, что я продюсер.

За 4 года я приложил руку примерно к 130 разным проектам от заявок до нескольких серий или даже целого сезона. Сколько стоит сценарий Как сценарист получает заказ?

Есть 3 типа контрактов.

В первых двух к тебе приходит заказчик. А в третьем ты сам пытаешься что-нибудь пристроить. Заказчиком может быть либо канал, либо продакшн – это два совершенно разных пути. У каналов, как правило, всегда уже есть огромное количество написанного материала, иногда даже отснятых пилотов, в которые вложена куча денег.

Каналы не понимают, что делать дальше, потому что пилот объективно не получился. Они приходят ко мне и говорят: «Спаси нас». Пилот пересматривается, обсуждается с продюсерами, которым достались эти Авгиевы конюшни. Они приходят к моему агенту или непосредственно ко мне, если мы с ними уже работали. Это стоит меньше, чем писать с нуля. Никто не понимает, получится или нет – потому что я, например, уже восьмой в очереди, кто должен сделать из говна конфетку. Таких заказов примерно 20-30%.

Второй тип контрактов – когда к тебе обращается продакшн. Обычно у них уже есть бриф от канала или собственный бриф, нужно написать только пилот или первый пакет. В первый пакет входят сценарий пилотной серии, библия персонажей и примерная арка сезона – его синопсис, или посерийный план по страничке на серию. Это еще 50-60% заказов.

Типичная ситуация, когда тебе говорят: «Для СТС нужна комедия для взрослой аудитории. Что-нибудь с привкусом советского кино, и чтобы главный герой был Лавыгин, потому что он уже утвержден». Или какой-нибудь актер, он же сопродюсер, хочет что-нибудь для себя – то есть, где бы он мог сыграть главную роль.

Третий вариант – ты приходишь на канал или в продакшн с заявкой на сериал, тебе говорят: «О, прикольная тема, давайте напишем первый пакет». Это 10% работы.

В среднем от 400 000 рублей. В один месяц я могу получить пару миллионов, потом 3 месяца сидеть на каком-нибудь подготовительном периоде и не получать ничего. Бывали месяцы с абсолютным нулем. Но сейчас я уже про такие забыл, сейчас всегда много работы. Если мы пишем в соавторстве – я открываю контракты, у меня все прозрачно – и делю деньги пропорционально участию человека в проекте.

Мы работаем в программе WriterDuet, она автоматически считает, кто сколько написал знаков. Понятно, что знаки в данном случае неравновесны. Но дальше уже вопрос гонораров соавторам будет решаться индивидуально. Если человек пишет серию, и я получаю за нее, например, 300 000 рублей, то отдаю ему 100 000 – все равно я сам почти полностью ее переписываю. Если он написал хорошо, и в тексте многое осталось от него – я заплачу ему процентно.

Если ты автор без имени, получасовая серия будет стоить около 100 000 рублей, часовая 250 000 рублей, первый пакет 350 000. Примерно. Если ты автор с именем – тогда 300 000, 700 000 и 1 000 000 рублей. Мы все делаем вид, что это какой-то адский, нереальный труд. Но, на самом деле, получасовая серия пишется за день. Часовую я пишу 2 дня, если она уже придумана – есть период, когда я просто хожу и прикидываю разные варианты. Поэтому срок сдачи – примерно месяц.

За день можно написать серию ситкома про пляжных спасателей в Анапе. Для сериала «Улица» реально серия пишется за день, там ничего не происходит, нет сложных проработанных характеров. А когда пишешь сценарий про блокадный Ленинград или про эпидемиологические вспышки – конечно, тратишь время на исследования. Нужно почитать, погрузиться – но это не считается работой. Я занимаюсь этим в периоды отдыха. Так я отдыхаю от работы над одним сценарием – готовлюсь к другому.

Иногда я покупаю специализированную литературу. Для одного из сериалов ездил в Питер к работникам музея «А музы не молчали…», читал письма из блокадного Ленинграда, залазил в архивы – какие-то заметки, газетные интервью, воспоминания.

Я люблю историю, люблю вытаскивать какие-то интересные вещи, которые никем не были показаны – не обязательно гнусь. Например, у меня есть проект мечты о голоде в Поволжье в досталинские времена. Там был момент, когда ARA – American Relief Administration – поставляла сюда зерно в качестве гуманитарной помощи. А наши, вместо того, чтобы распределять зерно голодающим – торговали им и делали на этом гигантские состояния.

Но бич наших каналов – цензура. Даже не цензура, а самоцензура. Безъяичность площадок, творцов, продюсеров. Так долго били по рукам, что не осталось смелых. Никто даже не пробует. Возможностей-то много, было бы желание.

Если захотеть – можно разработать какой-нибудь Эзопов язык и все время показывать условные фиги с экрана. Например, в сериале «Гоголь» фамилия одного из персонажей – аббревиатура из мемасика про политический скандал того времени. Ее даже не запикали! И в «Мылодраме» есть неоднозначные месседжи. Например, инициалы главного героя – В.В.П. – а этого долбоеба поставили руководить крупным каналом. Аналогия абсолютно прозрачная, при этом сериал показали по эфирному ТВ, пусть по «Пятнице», но все же. Человек не зассал. В общем, если пытаться, то можно. Но никто даже не пытается.

Ты пишешь про изнасилование медсестер командирами Красной Армии, а тебе говорят, что не стоит: мало ли, ветераны обидятся. Я предлагаю оставить, а если на канале попросят, то убрать. Эти обсуждения «давайте все-таки попробуем» – бесят.

В киноиндустрии никто не отвечает не только за слова, но и за договоры. Часто бывает, что ты что-то пишешь, а люди не отвечают несколько месяцев, потому что они переключились на другой проект. У них съемки, и просто некогда и неинтересно читать какие-то там сценарии. Ты увидишь деньги через год, когда уже забыл про них, а можешь вообще не увидеть. У нас есть авансы, но большую часть денег тебе стараются отдавать в конце.

Индустрия, конечно, не супербогата, но и не нищая. Есть деньги у полного метра – это «Фонд Кино», крупные прокатчики, международные корпорации типа Disney, Fox. Есть деньги телеканалов, которые, с одной стороны, огромны.

Можно, например, посмотреть, как какой-нибудь ТВЦ пилит деньги с госзаказов за написание сценариев, за производство. Серии стоят по 4, по 10 миллионов. Кто-то из наших оппозиционных СМИ раскапывал эту тему, она довольно известная. Но конкретно за сценарии, во-первых, не принято платить большие деньги.

Во-вторых, сценариями подтираются даже крупные продюсеры – он не является ни чертежом, ни схемой, ни руководством к действию. Сейчас ситуация немного меняется, но по факту, сценарий – просто пропуск к деньгам. Пишется что-то, получаются бабки – а дальше начинается народное творчество, где даже осветитель может подойти и что-нибудь дописать.

Актер будет менять реплики, режиссер будет дописывать за тебя, продюсер будет приходить на площадку и говорить: «Что-то здесь не смешно, давайте, он за жопу ее схватит». Сценарий ни для кого не является документом.

Поэтому то, что показывает BadComedian про сценаристов, которые нюхают и пишут всякую херню – это не то, что неправда. Это вообще даже близко не стояло с реальностью. Сценаристы пишут отличные сценарии, потом приходят бракоделы. И начинается перелопачивание, а там – компромисс на компромиссе. То, что зритель видит в итоге, на что он ругается – это вообще не вина сценаристов.

Совсем не работать нельзя. Тебя не то, что сожрут – нет большой конкуренции, а просто забудут. Если ты постоянно не напоминаешь о себе, найдется кто-то такой же яркий. Но, с другой стороны, если ты один раз сделал хорошо, то к тебе будут обращаться еще долго.

Фильмы – это не круто. Сейчас фильмы превратились в аттракционы, они столько стоят в производстве, что нужно заманивать в кинотеатры максимально большую аудиторию. Для этого фильмы должны быть максимально глупыми.

Я больше люблю рассказывать длинные истории. Сериал – 8 серий по 40 минут – это примерно формат повести. В книгоиздательстве все измеряется авторскими листами, это 40 000 знаков. 8 авторских листов – это повесть или маленький роман.

Это та отметка, с которой книжка может самостоятельно стоять на полке, а не быть объединенной с несколькими другими произведениями под одной обложкой. Для меня сериал – органический способ рассказать законченную историю.

На любом канале есть свои звезды и свой порожняк. Тот же «Глухарь», или новый сериал «Динозавр» – это рейтинговые хиты.

«Глухаря» писал Илья Куликов – это первый и, наверно, единственный Российский сценарист, который ездит на Феррари, купленном за свои деньги. Сейчас он покупает вторую за 25 миллионов, потому что старая поизносилась.

А всякий порожняк – НТВшный или ТВЦшный, или каналов «Домашний», «Россия» – пишут, конечно, другие авторы за другие деньги. Их огромное количество, у них тоже есть агенты. И у них конкуренция гораздо жестче, чем в моем кругу. Там работа – не бей лежачего. Ты просто километрами высасываешь текст из пальца.

Есть куча разведенных или незамужних женщин, бесконечных Донцовых. Для них такая работа – сублимация, даже, скорее, особый вид мастурбации на своих героев. Все эти истории девочки, которая уехала в Дубай и была вынуждена продать свои глаза, чтобы спасти жизнь олигарху, который ее бросил, но зато она в России нашла какого-то мальчика… Это бульварные романы. Таких авторов много. Больше, чем звезд, которые занимаются хорошими вещами, которых призывают для спасения франшиз и прочего.

Зарубежные сериалы смотришь для вдохновения. Нужен сценарий детектива про женщину, потерявшую память, смотришь «Грешницу». Начинаешь писать про блокадный Ленинград – смотришь немецкий «Наши отцы, наши матери». Впитать дух, посмотреть, что в мире есть хорошего на твою тему. Российскими премьерами я вдохновляюсь редко.

«Бабушка легкого поведения 2» – странно, что вообще среди множества мультивселенных есть вселенная, где возможно продолжение этого убожества.

Лучшие западные премьеры – сериал «Годы», конечно, «Чернобыль» и «Уэйн». «Уэйн» – это YouTube Original, никто круче про подростков не снимал, даже с учетом «Американского вандала» и «Конца ***го мира».

Раздражает, когда нет единого центра принятия решений. Это стандарт, когда у твоего проекта 7 нянек. Все время есть какие-то инвесторы, продюсеры, режиссеры, а одного шоураннера, который отвечает за весь проект – нет. Все время необходимо учитывать интересы этой кучи людей, нравится им.

У нас нет настоящей конкуренции. Каналы заказывают у одних и тех же продакшенов. Продакшены работают с одними и теми же авторами. Все варятся в одном котле, притока свежей крови практически нет. Гонят порожняк на том уровне, на котором его принимают, за который дают деньги.

Заказчик делает вид, что платит, мы делаем вид, что работаем – это проявляется во всех сферах. Нет никаких кастингов – берут одних и тех же актеров. Ежегодно появляется 600-700 выпускников-актеров, а мы отсматриваем 5 человек, которые не меняются. И такое – на всех уровнях:

– У нас сериал про ателье в ГУМе 60х годов. Ага – давайте его снимем в текстильном институте.

– Давайте, блядь, хоть раз запаримся и снимем его в реальном ГУМе, найдем какое-то историческое помещение?

– Нет, это дорого, да и мы не знаем, как. А институт как-нибудь загримируем, будет похоже.

Всем просто поебать. Они привыкли стараться на уровне «И так сойдет». Когда кто-то один лажает – это можно скрыть. Но когда все цеха: грим, костюмы, музыка, спецэффекты, режиссеры, сценаристы, продюсеры и сама площадка – кладут болт – получается то, что мы видим. Я уже не говорю про воровство.

То же самое с фильмами. Есть бабки «Фонда Кино», нам их обязательно дадут. А если не дадут, то в следующем году дадут. Значит, пока жене машину покупать не будем. В кино все пойдут, а если не пойдут – ну и похуй. «Фонд Кино» на результаты не смотрит.

У нас есть и свои Вайнштейны, и свои распильщики бюджета. Они берут у «Фонда Кино» 30 миллионов на фильм, 15 дают режиссеру, 15 – себе в карман. А потом заявляют, что бюджет был 100 миллионов. Ты смотришь, и не понимаешь – как? Ведь выглядит максимум на 10? А все потому, что режиссер еще 5 спиздил.

P.S. Во всей этой истории мне видится закономерный итог монополизации при отсутствия растущих рынков сбыта. Ситуация в которой Голливуд если и окажется, то, из-за альтернативных площадок и накопленного за годы огромного запаса прочности, это будет не скоро. Но ряд худших черт, которые наглядно проступают во многих блокбастерах, мы позаимствовали.

#интервью #российскоекино