"Двойственность натуры, обманчивость внешнего вида и непростой характер – суровый, но чуткий Кощей..." - что-то такие пассажи не очень "продают" книгу. Я люблю интересные интерпретации сказок, но как только появляются любовные треугольники и "непростые но чуткие" чудища - это прямо очень плохой признак.
Я, конечно, лицо заинтересованное, но поверьте моим предварительным изысканиям, мало кто как Валенте осведомлен в мифологии, она в двух университетах ее изучала (Сан-Диего и Эдинбургский), несколько научных статей написала, а потом еще два года в Японии изучала японскую мифологию. Мне ее интерпретации мифа (сказок) кажутся очень изобретательными. До "Бессмертного" и "Сказок сироты" была еще сага о девочке Сентябрь, где она по кельтским мифам оттягивается, я все энциклопедии облазил, пока вычислил всех персонажей, да какое там всех, еще и не вычисленных аллюзий вагон, вероятно, остался.
"Двойственность натуры, обманчивость внешнего вида и непростой характер – суровый, но чуткий Кощей..." - что-то такие пассажи не очень "продают" книгу. Я люблю интересные интерпретации сказок, но как только появляются любовные треугольники и "непростые но чуткие" чудища - это прямо очень плохой признак.
Я, конечно, лицо заинтересованное, но поверьте моим предварительным изысканиям, мало кто как Валенте осведомлен в мифологии, она в двух университетах ее изучала (Сан-Диего и Эдинбургский), несколько научных статей написала, а потом еще два года в Японии изучала японскую мифологию. Мне ее интерпретации мифа (сказок) кажутся очень изобретательными. До "Бессмертного" и "Сказок сироты" была еще сага о девочке Сентябрь, где она по кельтским мифам оттягивается, я все энциклопедии облазил, пока вычислил всех персонажей, да какое там всех, еще и не вычисленных аллюзий вагон, вероятно, остался.