СМИ это всегда в той или иной степени враньё. Особенно государственные. Что тогда, что сейчас. Что в СССР, что в Америке. Это не имеет отношения к самому человеку и его таланту диктора.
Не так уж были и неправы ведущие новостей о загнивающем Западе. Посмотри как сегодня в США прямо на улицах умирают молодые девушки. Или Нью-Йорк образца 1989 года, та еще клоака.
А я думал за такое минусов наставят. Я недавно смотрел пару программ время. Ну там просто ппц пропаганда. И это я ещё выпуски времен начала перестройки смотрел. Так что Кириллов у меня исключительно с этим ассоциируется. Впрочем, в любом случае rip
"В длинные вечера здешней ранней весны, почему-то похожей на нашу позднюю осень, на улицу никого не тянет, в гостиных пресс-кемпа, в его читальнях, в баре между нами и зарубежными коллегами возникают беседы и споры. Иногда острые, но чаще добродушные. В этих спорах нашим боевым слоном неизменно является Даниил Краминов, хорошо знающий зарубежных коллег и условия их работы.
– Вот я в своей газете могу обругать любого сенатора либо конгрессмена, и мне ничего не будет, – шумит представитель херстовского агентства. – А вы можете?
– Можем, ругаем и министров. У нас есть государственный лозунг – самокритика нужна нам, как воздух, как вода.
– Я могу выйти на площадь перед Белым домом и сказать во всеуслышанье: «Трумэн – дурак». А вы?
– Я тоже могу выйти на Красную площадь и сказать: «Трумэн дурак», – отвечает Семен Нариньяни.
– А можете вы сказать это о Сталине?
– Не можем, это было бы клеветой. Он такого названия не заслуживает. А клевета в печати у нас – уголовное преступление.
После этого скрещения шпаг остроумия включается в разговор Даниил Краминов. Улыбаясь, он спрашивает:
– А вот своего босса, сенатора или депутата, с которыми ваш босс дружит и на которых ориентируется, сможете вы обругать? Ну? Вас напечатают? А если напечатают, что с вами потом произойдет?
Наступает пауза. Наши западные коллеги переглядываются. Здесь любят остроумие, ценят едкое слово и, что особенно приятно, умеют посмеяться и над собой. На этот вопрос Краминова никто предпочитает не отвечать."
Борис Полевой "В конце концов" (Нюрнбергские дневники)
Он и в 90-е сильно долго читал на 1 канале. А что безработных не было? Типичный приём журналиста из любой страны и системы. Взять факт из множества и раздуть его
Голос вранья из детства.
Комбайнеры Поволжья, империалисты Израиля, американские безработные опять требуют работы.
СМИ это всегда в той или иной степени враньё. Особенно государственные. Что тогда, что сейчас. Что в СССР, что в Америке. Это не имеет отношения к самому человеку и его таланту диктора.
Все так, но опять же только его голос ассоциируется с традиционной пятиминуткой памяти на День победы.
Умер человек родившийся и выросший в СССР
@
Русофобы танцуют на костях
Не так уж были и неправы ведущие новостей о загнивающем Западе. Посмотри как сегодня в США прямо на улицах умирают молодые девушки. Или Нью-Йорк образца 1989 года, та еще клоака.
За ненависть к совкам спешим сообщить , что Ваша виза в Соединенные Штаты успешно одобрена.
Да, а те методички живы и прекрасно чувствуют себя и сегодня)
В СССР что-то против Израиля имели?
Он диктор, чувак. Научись отделять мух от котлет.
А я думал за такое минусов наставят. Я недавно смотрел пару программ время. Ну там просто ппц пропаганда. И это я ещё выпуски времен начала перестройки смотрел. Так что Кириллов у меня исключительно с этим ассоциируется. Впрочем, в любом случае rip
"В длинные вечера здешней ранней весны, почему-то похожей на нашу позднюю осень, на улицу никого не тянет, в гостиных пресс-кемпа, в его читальнях, в баре между нами и зарубежными коллегами возникают беседы и споры. Иногда острые, но чаще добродушные.
В этих спорах нашим боевым слоном неизменно является Даниил Краминов, хорошо знающий зарубежных коллег и условия их работы.
– Вот я в своей газете могу обругать любого сенатора либо конгрессмена, и мне ничего не будет, – шумит представитель херстовского агентства. – А вы можете?
– Можем, ругаем и министров. У нас есть государственный лозунг – самокритика нужна нам, как воздух, как вода.
– Я могу выйти на площадь перед Белым домом и сказать во всеуслышанье: «Трумэн – дурак». А вы?
– Я тоже могу выйти на Красную площадь и сказать: «Трумэн дурак», – отвечает Семен Нариньяни.
– А можете вы сказать это о Сталине?
– Не можем, это было бы клеветой. Он такого названия не заслуживает. А клевета в печати у нас – уголовное преступление.
После этого скрещения шпаг остроумия включается в разговор Даниил Краминов. Улыбаясь, он спрашивает:
– А вот своего босса, сенатора или депутата, с которыми ваш босс дружит и на которых ориентируется, сможете вы обругать? Ну? Вас напечатают? А если напечатают, что с вами потом произойдет?
Наступает пауза. Наши западные коллеги переглядываются. Здесь любят остроумие, ценят едкое слово и, что особенно приятно, умеют посмеяться и над собой. На этот вопрос Краминова никто предпочитает не отвечать."
Борис Полевой "В конце концов" (Нюрнбергские дневники)
Согласен. А от видоса таким нафталином несёт, что аж рыгать охота.
Комментарий удалён модератором
Он и в 90-е сильно долго читал на 1 канале.
А что безработных не было? Типичный приём журналиста из любой страны и системы. Взять факт из множества и раздуть его