Во-первых, сам Трюффо стал режиссером только после «400 ударов», и все герои того времени вроде Жана-Люка Годара и Клода Шаброля были сначала кинокритиками в журнале «Кинозаписки» (Les Cahiers du cinéma), под опекой выдающегося теоретика и историка кино Андре Базена. Главным же врагом деятели «новой волны» выбрали себе именно тогдашнее французское студийное кино, которое они с презрением называли «родительским кино». Они клеймили его за безыдейность, наигранность и фальшивость. Оно казалось им жалким компромиссом между студией и режиссером. Хотя сам Базен, как теоретик этого направления, не снял ни одного фильма, но уже его ученики и последователи, вроде того же Трюффо, о котором мы сегодня и говорим, начали воплощать новаторские и авангардные идеи своего идейного крестного отца в жизнь. Базен, как настоящий синефильский нигилист отрицал все, начиная от игры актёров до его святости «монтажа», последовательно шагая тем же путем, который наметил еще в 20-е наш советский Дзига Вертов. В дальнейшем его ученики взяли псевдоним Давида Кауфмана как знамя, для своей кинематографической группы. Умерев в возрасте 40 лет от лейкемии, Базен оставил после себя большое теоретическое наследие, основываясь на котором будущие дарования породили «новую французскую волну».