Когда имеешь дело с документальной хроникой, чествующей идола, сталкиваешься с трудностью не свернуть с критики художественного произведения в лобовой пересказ картины и монолог об успешном успехе. А когда этого героя зовут Майкл Джордан, олицетворяющего само понятие успеха, готовься без конца шлифовать текст.