Божественная эротика — обзор фильма «Искушение»

Лесбийская драма в монастыре от создателя «Робокопа» и «Основного инстикта».

Пол Верховен известен своей любовью к крайностям. Натуралистичное насилие, толстые политические аллюзии и, конечно же, откровенный секс — хороший набор, чтобы сразу приковывать внимание. Причем режиссер нередко специально доводил сцены до той точки, когда уже трудно различить драму и комедию, как бы смешивая реальность с комическим вымыслом. Подобные совмещения обычно воспринимались аудиторией как дурновкусие, поэтому оценки некоторых работ были, мягко говоря, сдержанными. Однако за ширмой дурачества часто скрывались вполне резонные желания упрекнуть общество в лицемерии и разрушить закостенелые стереотипы.

В «Турецких наслаждениях», например, он с успехом воспевал юношескую любовь: её спонтанность, страсть, наивность и свободу — качества, трудные для понимания даже после сексуальной революции. Сегодня этим занимается разве что Абделатиф Кешиш, снимая такие фильмы, как «Жизнь Адель» и «Мектуб, моя любовь».

Сам Верховен, впрочем, всё ещё на коне и раз в пять лет умудряется выпускать новый фильм. Проход на голливудский олимп ему заказан, но зато никто не мешает работать на поприще независимого кино. Развязанные руки, в свою очередь, привели к созданию ленты «Искушение» (в оригинале просто «Бенедетта») — истории о взаимном влечении монахини и послушницы. Добавить Италию 17-го века с её моральными устоями, и получается идеальный сюжет для нидерландца. Но как оказалось, даже старый «развратник» может найти в религии что-то близкое.

ПРИМЕЧАНИЕ: есть спойлеры в третьем абзаце с конца. Я отметил его знаком (!!!) и скрыл. Пожалуйста, пропустите его, если собираетесь посмотреть фильм.

По существу заявленный роман больше походит на любовный треугольник, где еще одним участником выступает Бог. Это в целом справедливо для любых неформальных связей в священных стенах. Всё-таки мы говорим о людях, чьи отношения с Всевышним более тесные, чем обычно.

Отношения эти, как водится, абьюзивные. Не настолько буквально, как в картине «мама!» Даррена Аронофски, скажем, но вот святой отец говорит, что путь к Богу ведет через страдания. Судьба вторит ему, подкидывая проблемы: не считая стигматов самой Бенедетты, за фильм мы видим обожжённые кипятком руки, кровавые самоистязания плетью, суицид и, наконец, настоящие пытки с фантазией. Многовато для маленькой тихой общины.

Женский монастырь в представлении Верховена вообще выглядит, словно стрип-клуб из «Шоугерлз». Местом, где власть всегда принадлежит строгим мужчинам, а женщины соперничают друг с другом, плетут интриги и стремятся реализовать свои амбиции. Сестры даже одеваются в костюмы ангелочков, чтобы выступать на сцене местного театра. Ну, разве что их спектакли не такие откровенные.

К тому же есть стойкое ощущение, что из обитателей никто, в общем-то, и не верит в Бога. Особенно это касается наиболее старых её членов. Они скорее прожжённые циники, ждущие хоть какого-нибудь настоящего чуда. Но даже последними словами одной умирающей монашки будут: “Всё ложь”. Видимо, нет никакого света в конце туннеля.

Зато Бенедетта действительно верит. А еще считает себя невестой Иисуса, как бы обидно это не звучало для любовницы. Её характер и важность в сюжете можно описать фразой из уст названной пророчицы: “Наивное дитя”. И как любое дитя, Бартоломея тянется к более сильному, умному человеку. По этой же причине послушница не получает четкого ответа, когда спрашивает: “Ты же это придумала?”. Не поймет. Единственное, о чем она догадывается, так это о своем месте в причудливом треугольнике.

По-началу, однако, режиссер не слишком потворствует вере Бенедетты. Взрослой мы впервые её видим на упомянутой сцене. Именно там появляются видения, и кажется, что она просто непризнанный талант, искусная актриса, обманувшая саму себя. Иисус же будто воплощение всех женских фантазий об идеальном мужчине, но никак не спаситель рода человеческого. Вычурный образ довершают такие же абсурдные галлюцинации, в которых на Бенедетту нападают змеи-искусители, а Иисус разит их мечом, подобно герою из детских сказок.

В итоге злополучные видения выглядят симптомами шизофрении, нежели посланиями свыше. Максимально яркие, скоротечные и глупые, они напоминают пропагандистские зарисовки из «Звездного десанта». Верховен в принципе часто обращается к «кривым зеркалам», наподобие снов и ТВ. Через них режиссер добавляет еще больше элементов гротеска, придавая происходящему юмористичный окрас.

Тем не менее хочется пожурить автора за поверхностный подход к теме. Может 50 лет назад проводить параллели между иконой и пастухом-извращенцем было смело, но сейчас религию в массовой культуре не пинает только ленивый. Существует множество произведений такого толка, и не сказать, чтобы в «Искушении» имелись уникальные или очень смешные мысли. А если брать в расчет еще анимацию, вроде популярного «Южного парка», то и вовсе складывается впечатление, что кто-то запоздал с откровениями.

И когда безумные фантазии монахини просачиваются в реальный мир, чувствуется явный комплимент. Комплимент Бенедетте от художника, который вот уже полвека тоже создает новые реальности, но с помощью кинокамеры. К счастью, его за это никто сжигать не собирается.

#искушение #бенедетта #полверховен #кино #авторскоекино #мнение #обзорфильма #драма