Душевный трэш: обзор второго сезона «Пацанов»
Сериал стал умнее и продуманнее, но и про веселье здесь не забывают.
Недавно закончился второй сезон «Пацанов» — сериала об отряде добровольцев, которые борются с жестокими супергероями в мире, где сверхсилы давно стали обыденностью. Билли Бутчер и его отряд оказались в списке особо опасных преступников и вынуждены действовать подпольно (то есть ещё более подпольно, чем раньше).
В это время Хьюи налаживает отношения со Старлайт, которая, будучи членом супергеройской команды «Семёрка», параллельно пытается найти компромат на мегакорпорацию Vought. В «Семёрку», к слову, прибывает новая супергероиня — Штормфронт, сравнимая по силам с Хоумлэндером и хранящая некую страшную тайну о своём происхождении.
В целом второй сезон получился ещё удачнее, чем первый — он лучше работает с поднимаемыми темами, персонажи наконец окончательно раскрываются, а конфликт с каждой серией становится всё более неоднозначным и сложным.
Первый сезон сделал «Пацанов» одним из самых обсуждаемых сериалов 2019-го и лидером по просмотрам среди проектов Amazon Prime. Это по-своему удивительно, ведь оригинальный комикс Гарта Энниса — в отличие от его же «Проповедника», скажем — никогда не был дико популярным, да и концепция «ироничной супергероики» к тому моменту успела приесться.
Уже был и «Пипец», и совсем попсовый «Дедпул», и какие-нибудь «Бессильные» от DC, не слишком удачно пытавшиеся осмыслить тяжкую жизнь обычных работяг в мире сверхсильных людей.
Но «Пацанам» всё же удалось подойти к теме с действительно оригинальной стороны. В сериале Эрика Крипке, как и в комиксе Энниса, суперы — это утрированные селебрити, а борьба главных героев с ними (и с курирующей их мегакорпорацией Vought), по сути, приравнена к борьбе с капитализмом и обществом потребления в его самых мерзких проявлениях.
Метафора, понятно, очень прямолинейная и простая, но как никогда актуальная во времена абсолютной гегемонии кинокомиксов в Голливуде. Куда более актуальная, чем когда Гарт Эннис писал своих «Пацанов».
И всё же, при всей свежести подхода, первый сезон «Пацанов» был далёк от идеала. Безумного драйва и кровавого трэша не хватало на все 8 эпизодов, сериал выдыхался, тонул под тяжестью навалившихся сюжетных линий, конфликтов и личных драм героев. Ничего критичного, но опасения всё же были — как бы весь этот убойный концепт не свели до очередной мыльной драмы, которых на ТВ (и стримингах как его логичном продолжении) и так хватает.
В этом смысле второй сезон выглядит большой работой над ошибками и заверением в том, что авторы понимают, как работать со своей историей. Если раньше условно «драматическая» и «трэшовая» части «Пацанов» существовали несколько порознь, теперь они наконец образовали идеальную синергию.
В одной сцене герои тут могут разговаривать по душам и серьёзно рефлексировать о произошедших с ними событиях, в следующей кому-нибудь уже взорвут голову или оторвут лицо под русский шансон. И никакого тонального противоречия здесь не чувствуется — всё идеально выверено, всё вовремя и в тему.
Более того, тут даже из шуток могут вырасти вполне себе продуманные сюжетные линии. В начале сезона, скажем, Глубоководного обращают в секту для супергероев-неудачников — и поначалу это выглядит просто как забавный стёб над какой-нибудь сайентологией. Но в итоге всё приводит к очередным политическим играм, а таинственный глава этой секты становится одним из самых неоднозначных персонажей в сезоне.
Вообще во втором сезоне «Пацанов» очень мало однозначного. Если раньше стороны конфликта были очерчены строго, и лишь Старлайт с Хьюи выступали такими актантами, готовыми пересечь эту черту, то теперь всё амбивалентно и неочевидно. Супергерои помогают Пацанам, Билли Бутчер ведёт переговоры с главой Vought, интриги плетутся во все стороны, и понять, есть ли тут однозначно правые и виноватые, всё сложнее.
А в финале — детали которого я спойлерить, конечно, не буду — о себе громко заявляет третья сторона конфликта, чья мотивация и цели пока что не особо очевидны. Причём этот действительно неглупый сюжетный твист ещё и работает как мощный клиффхэнгер — теперь придётся ждать целых полтора года, чтобы узнать, во что это всё выльется для «Пацанов».
Изменение в персонаже Штормфронт — которое некоторые зрители поначалу приняли в штыки (как это, героя-мужчину сделали женщиной), тоже прибавляет этой неоднозначности. Одно дело, когда фашистом оказывается белый ариец, совсем другое — когда нацистские идеи вдруг транслируются героиней, которая пару сцен назад высказывалась за феминизм и в целом пытается быть прогрессивной.
Мысль о лицемерии мегакорпораций, конечно, в «Пацанах» была всегда, но ещё ни разу сериал не иллюстрировал её настолько ярко, как через героиню Штормфронт. По сути, это тоже такая утрированная шутка, но в контексте местной истории такой сюжетный ход воспринимается вполне себе логично. Потому что в идее о том, что ты можешь контролировать разум людей через медиа и развлечения — и создавать так образ некоего врага, уже изначально есть что-то, знаете, неуловимо фашистское.
Как и в первом сезоне, сериал в принципе работает на больших контрастах, утрированиях, крайностях. Если плен — то обязательно в суперукреплённой крепости, если злодей — то нацист, лично друживший с Гитлером, если экшен — то с литрами крови и растёкшимися по стенам мозгами. Это в целом хорошо подходит и жанру «Пацанов», и тем темам, которые они затрагивают — тоже громадным: борьба с системой, модернистская идея сверхчеловека и постмодернисткая её деконструкция.
И оттого удивительнее то, что вся гигантомания сериала — напускная, и на самом деле вопросы всемирной важности тут сводятся к личным проблемам маленькой горстки (сверх)людей.
В каком-то смысле сюжетно «Пацаны» иллюстрируют одно старое высказывание Терри Пратчетта. О том, что все войны и несчастья на Земле происходят не потому, что люди плохие или злые. А потому, что они люди. Здесь похожую мысль высказывает Билли Бутчер, когда учит одного из героев правильно жить лаконичным «Не будь мудаком».
Уже в первом сезоне были намёки на то, что за монолитным образами Хоумлендера и Билли Бутчера на самом деле стоят глубоко травмированные личности. Теперь «Пацаны» пошли ещё дальше: весь из себя крутой и циничный герой Карла Урбана среди монотонных брутальных шуток вдруг показывает себя как ранимого и несчастного человека.
Даже Хоумлендеру — убивающему людей просто так, чтобы самоутвердиться, — почти хочется сопереживать. Не потому, что он вдруг показывает себя хоть сколько-нибудь «хорошим» — но потому, что сценаристы делают из него личность, которую легко ненавидеть, но при этом несложно понять. Симпатии к нему никакой, разумеется, нет, но есть эмпатия — чувство куда более неконтролируемое и сложное.
Вообще поразительно, как второй сезон «Пацанов» успевает делать всё и сразу. Каждому герою тут уделяют необходимое внимание — вплоть до как бы второстепенных, вроде Глубоководного или Поезда-А: а романтическая линия между Французиком и Кимико тут, например, не менее интересная, чем между Хьюи и Старлайт. Авторы глубже проникают в социо-политику местного мира, но при этом не забывают делать сериал весёлым.
В конце концов, сценаристы сильно усложняют конфликт, но при этом делают так, что второй сезон каким-то образом смотрится динамичнее первого, где противостояние было поначалу очень простым и понятным. Если раньше «Пацаны» ритмически шли как бы на убывание, теперь динамика в них нарастает с каждой серией. Хочется верить, что эту тенденцию авторы сохранят и дальше.