«Луна» (2023): снимите корейца с Луны

Посмотрел фильм «Луна» про очень самостоятельных корейских космонавтов и пересказываю за шесть минут. Поверьте, это быстро, потому что событий в фильме — на хороший сериал.

Кино о двух корейских космических миссиях — Нарэхо и Урихо. Чтобы не запоминать незнакомые названия — назовём их для простоты Сулико и Хатико.

Нацеленная в Луну ракета с космической миссией Сулико торжественно стартует под всекорейское ликование и через десять секунд взрывается в мелкие ошмётки.

Международный космический комитет тут же изгоняет Корею из себя, а Корея всего-то хотела долететь до Луны, сесть туда, немножко посидеть — и сразу назад.

Теперь все наперегонки строят ракеты, чтобы долететь до Луны, вонзить в неё флаг и завладеть лунными ресурсами. Все знают, что под тонкой кожурой Луны спрятаны несметные энергетические богатства.

Изгнанная из космического комитета Корея не тушуется и за пять лет готовит новую ракету. С новой космической миссией Хатико к Луне стартуют трое космонавтов.

Нам представляют космонавтов. Космонавт Ли говорит, что у него скоро родится дочь, но имя ей он придумает, как только посмотрит на Землю с Луны. Сразу понятно — этот не жилец. Космонавт Чо — пилот истребителя, он взял с собой плюшевого медвежонка в скафандре. Космонавт Хван — спецназовец, он полон решимости и ужасно серьёзен.

Нам говорят, что космонавты очень долго тренировались, сработались и теперь действуют как один единый суперкореец.

Хатико не ждёт более ни минуты и рвётся к Луне.

Но только космонавты отлетели от Земли, как на Солнце произошла вспышка и отключила им связь. Теперь на Земле все смотрят новости, а корейцы летают непонятно где.

Показывают Хатико.

Хатико висит на обочине космической тропы, а по нему ползают два космонавта из трёх. Вообще космонавтам приказали никуда изнутри Хатико не выползать, но они просто положили на это межзвёздный болт.

Они ищут неисправности и устраняют их, а оставшийся внутри спецназовец Хван мечется по кораблю и ежесекундно рапортует наружу, что у них то давление падает, то температура растёт, то какой-то блок нестабилен, то клапан закрыт, то перегрев, то топливный отсек отказал, и чтобы они срочно возвращались внутрь.

Наружные космонавты сначала ничего не отвечают, а потом один кричит «Мэйдэй, мэйдэй!», чем пугает Хвана до усрачки. Это командир корабля Ли разыграл Хвана, потому что тот нытик и задолбал. Такой вот весёлый корейский капитан.

Космонавт Чо доползает до крышечки на корпусе Хатико и открывает её. Из под крышки начинают вылетать крупные зелёные капли. Либо это яд и Хатико отравлен, либо это топливо.

Тут от искры всё взрывается. Ага, это топливо!

Ли и Чо начинают вперемешку летать на тросах вокруг Хатико, путаясь между собой и крича «Мэйдэй!» уже по-серьезному.

Чо отрывается от станции и улетает в космическую даль, обрывком троса похожий на сперматозоид с извивающимся хвостиком.

Ли бьется об станцию лицом. Теперь у него трещина в стекле скафандра и какая-то железка в животе.

Спецназовец Хван внутри станции летает от одного иллюминатора к другому и кричит в рацию, не переставая: «Командир! Командир! Командир! Командир! Командир!»

Потом Хван пытается снять с креплений свой скафандр, но просто дёргает его, как дурак. Потом он, так и не надев скафандра, пытается открыть люк в космос.

Ли подлетает к иллюминатору снаружи и говорит, чтобы Хван перестал открывать люк. Для убедительности он кашляет кровью и потрескивает стеклом скафандра.

Ли понимает, что внутрь ему уже не попасть, поэтому отстёгивает свой трос и самоотверженно отталкивается от корабля, чтобы не нарушать своим трупом красоту полёта.

Хван в лучших традициях суровых спецназовцев и умелых космонавтов кричит Ли, что он без него не сможет, пожалуйста, не оставляйте меня, командир! Командир! Командир! Командир!

Ли молчит и улетает.

Тут восстанавливается связь. ЦУП изумленно смотрит на экраны: Хатико подбит, два космонавта безвозвратно улетели, а оставшийся не помнит, как надевать скафандр. До потери связи всё было как-то... получше.

В ЦУПе переживают. Помимо всяких инженеров и руководителей полёта, в ЦУПе сидит и переживает ещё и Министр технологий. Он очень надеялся на успех, потому что после Сулико его так прижали, что врагу не пожелаешь.

Хван начинает очень медленно и монотонно рассказывать, что у них случилось, но ЦУП прерывает его на середине: «Ладно, можете не рассказывать. Мы свяжемся с вами после совещания, а сейчас... ну, проверьте там системы, я не знаю...»

В ЦУПе решают возвращать Хвана на Землю и не пытаться его прилунить. Но выясняется, что модуль управления поврежден, управлять им удалённо нельзя, а ручное управление... тут все в ЦУПе переглянулись и вспомнили лицо Хвана. Ручное управление не подойдёт.

Нужен главный специалист по модулям управления, чтобы всё починить. «Кто главный специалист?!» — кричит министр.

Все в ЦУПе снова молча переглядываются и вздыхают.

Мы переносимся в ночной лес. В ночном лесу за камушком лежит охотник с ружьём и молодая девушка. Она ассистент охотника.

Из леса выходит огромный кабан и начинает, хрюкая, есть приманку. Охотник прицеливается и плавно нажимает на спуск.

Щёлк.

Охотник судорожно передергивает затвор и снова — щёлк. Ружьё не стреляет. Он медленно смотрит на девушку и говорит: «О нет. Я не взял патроны».

Это бывший руководитель полётов, конструктор Сулико и главный специалист по модулям управления.

Вовремя пролетевший над ними вертолет космического центра — единственная причина, по которой их тут же прямо в ночном лесу не выпотрошил кабан.

Дело было так. Бывший руководитель полётов Ким и его друг главный инженер построили Сулико. Сулико взорвался, главный инженер покончил с собой, а Ким ушёл жить в дальнюю обсерваторию и пугать окрестных кабанов холостыми щелчками.

Ким уже почти отказал ЦУПу в спасении одинокого космонавта, но тут ему сказали, что Хван — сын его друга, главного инженера, которого тоже звали Хван. Хван Хваныч, значит.

Тем временем Хван на орбите Луны покрывается инеем. В ЦУПе усиленно думают, как бы нагреть Хвана, а по залу бродит министр и ищет, кого бы ему назначить виноватым.

Тут в ЦУП входит Ким. Он тут же говорит, что нужно Хатико повернуть так, чтобы в окно Хвану светило солнце. И он сразу согреется. Хван выполняет команды и согревается.

Пока Хван согревается, Ким звонит в НАСА. У него там бывшая жена в начальниках, и он просит её перехватить Хвана по пути — взять на борт американской космической платформы. Бывшая жена отказывает, потому что как своего ребенка воспитывать, так его нет, а как понадобилась платформа для чужого космонавта, так сразу звонит и «ну пожалуйста, пожалуйста»!

Тут Хван окончательно согрелся и решил садиться на Луну. Сам. Нам показывают экран видеосвязи и видно, что Хван вспомнил, как надевать скафандр.

Ким приказывает ему не садиться на Луну, но корейские космонавты, как мы уже упоминали, крайне самостоятельны. Хван пристегивает себя тросами к стенкам спускаемого аппарата и висит на растяжках посреди капсулы, готовый к посадке.

Хван отстыковывает спускаемый аппарат и начинает садиться. Для этого ему надо нажать всего одну кнопку — это он может, все-таки месяцы подготовки...

Ужасно пыля, кореец прилуняется. Играет героическая музыка.

Хван выпускает из лунного аппарата дрон для обзорной съемки и немедленно вылезает сам. Он начинает делать туда-сюда по Луне маленькие шаги для человека, втыкать в неё корейский флаг и мемориально раскладывать повсюду одежду двоих других космонавтов.

Потом он достает из аппарата багги, садится в него и уезжает в кратер поглубже, чтобы пробурить там дно и найти сокровища.

Пока лунный Хван развлекается с багги, дронами и бурением, Ким пытается починить модуль управления. Ну, чтобы Хван после отрыва от Луны мог пристыковаться к модулю управления и ещё куда-нибудь полететь. Желательно в сторону Земли или хотя бы американцев.

И тут, как будто мало было солнечной вспышки, начинается метеоритный дождь. Хван как раз накопал всяких минералов и даже отрыл кусочек льда, но порадоваться не успел — надо скорее прыгать в багги и гнать обратно к аппарату.

Хван гонит, высоко, по-лунному, подпрыгивая на ухабах. Метеоритный дождь пытается, но не может попасть по Хвану, но тут прилетает метеорит покрупнее и взрывается у него за спиной. Потеряв багги, остатки самообладания, но не ценный кусочек льда, Хван добирается до аппарата. И тут же жмёт на газ.

Капсула стремительно взмывает и летит по направлению к модулю управления. Модуль управления исправен! Кто молодец? Ким молодец.

Капсула трепетно пристыковывается к модулю управления. Висящий внутри аппарата на тросах Хван расслабляется и снимает шлем. В ЦУПе тоже все сняли бы шлемы, если бы были в них. Ликование длится ровно пять секунд.

А потом в модуль управления врезается метеорит.

Всё опять плохо. Модуль управления падает, спускаемый аппарат падает, настроение падает, всё падает. Хван падает тоже. Он кричит: «Я падаю! Мэйдэй! Мэйдэй!»

Ким кричит ему, чтобы тот отстыковался от модуля управления и падал самостоятельно, в одной капсуле. Хван пытается, но рычаг отстыковки — на стенке капсулы, и ему не достать. Тогда он отстегивает тросы, чтобы дотянуться до рычага.

Следующие тридцать секунд бешено вращающаяся капсула хлещет Хвана о стенки. Наконец он, пролетая мимо рычага, хватается за него и дёргает. Капсула отстыковывается и с новой силой начинает центрифугировать Хвана.

Ким кричит ему, чтобы он теперь дернул ещё один рычаг. В этот момент свободно летающий по капсуле шлем бьёт Хвана в нос.

Ким кричит ему: «Хван, наденьте шлем! У вас утечка аммиака! Не дышите! Не дышите!».

Тут капсула улетает на обратную сторону Луны, связь рвётся и мы не знаем, удалось ли Хвану дёрнуть за нужный рычаг и не дышать.

Все теряют надежду.

Министр выступает с публичным некрологом. Кима увозят обратно в его обсерваторию и он там пытается застрелиться, как Курт Кобейн.

Но тут на обратной стороне Луны просыпается Хван. Он упал, но не разбился, и теперь лежит и стонет: «Мэ-эйдэй... Мэ-эйдэй!...». Ким подключается к Хвану из своей обсерватории и давай им опять командовать.

Наблюдавшие за весёлыми приключениями Хвана американцы под предводительством бывшей жены Кима наконец дают добро на стыковку с их космической платформой.

Дело за малым — опять взлететь. Хван привычно пристёгивает себя тросами к капсуле и жмёт на газ. Но вместо того, чтобы взмыть в чёрную высоту, капсула заваливается на бок и съезжает в глубокий кратер, подпрыгивая на неровностях. Внутри ойкает и болтается Хван. Наконец двигатель отключается, а капсула замирает на самом дне. На ней нет живого места. На Хване тоже.

Американцы отзывают свое разрешение на стыковку, потому что там нечем уже стыковаться, один фарш.

Хван перестает бороться и отключает себе электричество и кислород. Из всех коммунальных услуг у него остается только связь.

Чтобы опять включить космонавта в борьбу за живучесть, Ким признаётся, что они с отцом Хвана Хваном знали про изъян в двигателе Сулико, но все равно его запустили. И Ким в этом виноватее, чем Хван-старший.

Все плачут. Плачет Хван, плачет Ким, плачет его бывшая жена в НАСА, плачет весь ЦУП с инженерами и министром.

Хван включает себе свет и кислород. Он готов ещё немножечко полетать.

Выясняется, что измученная корейским пилотированием капсула лежит на склоне кратера. А грунт образует как бы желобок, по которому она может разогнаться и взлететь. Всё что нужно — это перекинуть Хвана на солнечную сторону Луны, а туда бывшая жена Кима подгонит американскую космическую платформу. Да, её за это уволят, но иногда нужно просто сделать то, что правильно с морально-этической точки зрения.

Уже в который раз за сегодня Хван пристегивает себя тросами к капсуле. И жмёт на газ, потому что кроме газа, в капсуле больше ничего не работает.

Капсула, шкребя по стенке кратера, разгоняется и прыгает в космос. Она поднимается на сто километров, после чего топливо заканчивается.

Теперь дело за малым — упасть обратно на Луну.

Хван достает рулон скотча.

Тем временем бывшая жена Кима запирается в комнатке в НАСА и лично подговаривает американских астронавтов подлететь к Луне поближе и спасти Хвана. Она внушает им мысль, что они могут быть такими же самостоятельными, как и корейские космонавты. В комнатку к бывшей жене Кима стучится охрана.

А космонавт Хван примотал себе скотчем к животу обзорный дрон. И тубус с кусочком льда. И плюшевого медвежонка погибшего космонавта Чо. И фотографию погибшего космонавта Ли.

По команде Кима обмотанный скотчем Хван выбрасывается из капсулы в космос и начинает падать на Луну.

Некоторое время Хван беззвучно летит и кувыркается. Играет героическая музыка.

Не долетев немного до Луны, Хван включает дрон. Дрон пытается замедлить и стабилизировать Хвана, пшикая своими двигателями. Хван явно мешает ему, размахивая руками и дергаясь из стороны в сторону. Происходит аварийная посадка, Хван чиркает брюхом по Луне раз, другой, подпрыгивает, теряет дрон, катится и наконец останавливается в лунной пыли.

Показывают Хвана сверху. Он лежит, отбрасывая длинную тень.

После трагической паузы Хван начинает немножко шевелиться и шумно дышать в рацию, привлекая к себе американский спускаемый аппарат. Хван жив!

«Мэйдэй! Мэйдэй! Мэйдэй!» — хрипит он по радиосвязи своё самое любимое слово.