«Жизнь в забвении»: сны Тома Дичилло о независимом кинематографе

Том Дичилло – режиссер поистине неординарный. Начав как оператор своего однокурсника по киношколе Джима Джармуша, он успел насмотреться как снимают независимое малобюджетное кино (сам Дичилло снял с Джармушем фильмы «Более странно, чем в раю» и «Вечные каникулы»). И, подавшись в режиссуру, второй свой фильм он посвятил съемкам независимого кино. И сделал это, мягко говоря, блестяще!

На самом деле сюжет мы уже фактически описали. Молодой и амбициозный, хотя и страдающий нехваткой финансирования, режиссер пытается снять свой шедевр, преодолевая сопротивление съемочной группы, бытовых приборов и Вселенной.

Характерно, что и это кино снималось за 16 дней на деньги актеров и режиссера. В благодарность за это Дичилло снял в кино всех, кто ему помог, включая неактеров. Интересно, что его первый фильм, «Джонни-замша», подарил когда-то путевку в жизнь Брэду Питту и Кэтрин Кинер. И в итоге на главные роли планировались именно они, но, в связи с тем, что путевка в жизнь оказалась действительно удачной, главные роли сыграли совершенно другие (потрясные) актеры. Ну и ладно.

Зато это кино, в свою очередь, подарило путевку в жизнь другому, поистине великолепному артисту, ставшему знаменитым уже в зрелом возрасте, заслуженному Тириону Ланнистеру всея Вестероса, Питеру Динклейджу.

Этот фильм - стал отражением целой уходящей эпохи независимого пленочного кино, с вручную построенными декорациями и незаурядными, странными сценариями, часто переписываемыми на ходу. Сегодня, когда все проще, в связи с появлением цифры, на такое кино смотришь как на настоящий артефакт времени, можно даже сказать, документалку.

«Жизнь в забвении» - своеобразная метафора на небытие, в котором пребывают создатели подобного кино. Ведь не зря «Living in Oblivion» можно перевести не только как «Жизнь в забвении», но и как «Жизнь в небытии». Все эти люди, грезящие о кино, мыслящие собственным кино, во сне видящие кино – часто обречены на подобный печальный финал.

Сам концепт фильма – отражение работы в творческом коллективе, и клинический идиотизм происходящего, выглядит как нельзя более аутентично, словно ты на съемочной площадке наблюдаешь за происходящим. Мелькала даже мысль: «Такая ерунда не только у нас в студии творится».

И все это происходит где-то между, на грани сна и реальности, и никогда нельзя быть уверенным, на какой из двух плоскостей ты находишься. Это настоящий кинематограф. Кинематограф духа, если хотите. Хоть сцена сна и снята без дым-машины.