DTF смотрит: детский тверк, Адам Сэндлер из прошлого и судебный процесс

Впечатления от трёх фильмов.

Последние недели я посвятил просмотру великолепного сериала «Германия 83» и двух его продолжений, и об этом шоу у нас вышел отдельный текст. С фильмами вышло посложнее, но кое-что я всё-таки посмотрел и кое-что даже могу порекомендовать.

Делитесь и своими впечатлениями от просмотренного за последнее время в комментариях.

Как и вся прогрессивная общественность, я, разумеется-конечно-безусловно, ещё до просмотра был возмущён и раздосадован позицией Netflix относительно этого вот «с позволения сказать кино». Раздосадован, однако, недостаточно, чтобы на хрен отменить подписку на сатанинский онлайн-кинотеатр, который контролирует «педофильское лобби», за что в итоге поплатился просмотром комедии с Адамом Сэндлером, но об этом ниже.

Вообще, с «Милашками» — как с «Матильдой»: за спорами вокруг фильма намного интереснее наблюдать, чем за самим фильмом. Такая себе европейская околосоциальная драма из второй половины нулевых. Только патетичная.

Эта возвышенность и мешает картине. Чего бы там ни говорили, «Милашки» — это кино не «для педофилов», а про сексуализацию детей. Интересную, между прочим, проблему, которую не так часто в кино раскрывают. Однако «Милашки» не универсальны. То есть это история про, а не о сексуализации. Про сексуализацию конкретной забитой школьницы из религиозной семьи, которая начинает тусоваться с популярными и разнузданными девчонками и заниматься тверком.

Её уроки и выводы применимы — если применимы — лишь в аналогичных ситуациях, не в универсуме. Но авторы упрямо пытаются сделать вид, что это история обо всех, тыча зрителю в лицо отвратительными в своей поверхностности символами.

Довеском идут темы жизни мусульманских общин и эффекта фургона с оркестром. Сюда бы какого-нибудь Кристиана Мунджиу, чтобы показать всё это буднично и отстранённо, но у Маймуны Дукур свой, скажем так, путь. Путь банальности, гиперболы, образов и символизма, лёгкого, как дуновение ветерка под платьице. Вот и получается, что «Милашки» — это кино обо всём сразу и ни о чём вообще. Ну, хорошо, есть сексуализация детей. А дальше? Откуда, чего, почему? Никакого исследования проблемы, мол, ну есть и есть эта сексуализация, чего бухтеть-то.

В своей рецензии на «Хэллоуин Хьюби» обозреватель Chicago Sun-Times Ричард Ропер написал следующее: «Спор о том, ужасен Адам Сэндлер или талантлив давно закончился. Ответ: и то, и другое». И это очень верная характеристика. Сэндлер — удивительный актёр и сценарист, который, кажется, третий раз выпускает один и тот же фильм.

«Хэллоуин Хьюби» продолжает славную традицию «Водоноса» и «Маленького Никки» — историй про забитых родственниками добрых недотёп, пробивающихся к успеху. Только вместо сына дьявола или паренька, подающего стаканы спортсменам, тут некто Хьюби — то ли местный самоназванный дружинник, то ли просто без меры чуткий гражданин Сейлема.

Разница между персонажами чисто косметическая: Хьюби ведёт себя как Никки и Бобби, разговаривает почти как Никки и Бобби. Даром что имеет в своём арсенале крутейший термос, в котором умещаются и мегафон, и шуруповёрт, и суп, и фонарик, и крюк-кошка и ещё много чего.

Короче, этот самый Хьюби отправляется на улицы города в Хэллоуин, чтобы предупреждать жителей о потенциальной опасности. Все над ним, понятное дело, насмехаются, кидаются всяким мусором ему в лицо, но на деле оказывается, что в Сейлеме этой ночью действительно орудует преступник.

Кажется, что сценарий фильма лежал на полке с начала нулевых — настолько кондовая это комедия, настолько она в контексте того времени. Если вы, как и я, в детстве смотрели, прости господи, «кино в 21:00 на СТС», то примерно представляете, о чём речь — простейшая история, которая служит лишь поводом для шуток.

С ними тоже всё как встарь — стандартный безвкусный юмор студии Happy Madison Productions. Адам Сэндлер кричит, получает по голове, повторяет слово «стояк», кто-то писает и всё такое прочее. И вот вроде бы плохое кино, но оно настолько искренне в своей дурости и наивности, что при всём желании его невозможно ненавидеть. Просто сидишь и умиляешься, вспоминая детство.

Однажды Аарон Соркин сказал, что хотел бы доработать «Несколько хороших парней». Много лет спустя он снял «Суд над чикагской семёркой» — и её с некоторой натяжкой можно назвать работой над ошибками.

Это такая же духоподъёмная судебная драма, в основе которой лежит реальная история процесса над «зачинщиками» беспорядков в Чикаго на съезде партии демократов в 1968 году. Старомодное во многом кино, с торжественной музыкой и текстовым эпилогом в финале. Но вряд ли кто-то ждал от Соркина революции или чего-то экспериментального, правда?

Он ценен, прежде всего, своим умением создавать яркие образы и писать невероятно увлекательные диалоги, а знаменитый судебный процесс — это идеальный материал для такого рода таланта. В «Суде над чикагской семёркой», кажется, никто не затыкается даже на секунду. Герои постоянно спорят, проявляют неуважение к суду, ругаются, вспоминают, проявляют неуважение к суду, травят байки, обсуждают положение дел в США и снова проявляют неуважение к суду.

Интересно, что от тех объёмов информации, которые вываливают на зрителя, голова пухнуть не начинает. Всё благодаря тому, что «Суд» — очень «сфокусированное» кино. Аарон Соркин не даёт себе выйти за рамки процесса и событий, непосредственно с ним связанных. Персонажи здесь, несмотря на выдающийся актёрский состав, это всего лишь функции, образы, олицетворяющие разные способы борьбы с властью.

О личной жизни героев мы знаем ничтожно мало, но оно и не нужно. По большому счёту, они случайно оказались на одной скамье, их ничего не объединяет кроме желания изменить страну, так и с какой стати им изливать друг другу душу?

Избавившись от балласта в виде каких-то там характеров, очертив их штрихами, режиссёр сумел посвятит всё экранное время главному — захватывающему и дикому заседанию, растянувшемуся на полгода. И несмотря на отсутствие чего-то революционного или нового в фильме, для самого Соркина это весьма нестандартная работа.

Дело в том, что «Суд над чикагской семёркой», в противовес «Социальной сети», «Человеку, которой изменил всё» и даже «Большой игре», до самого конца остаётся «производственной драмой». Если в прошлых фильмах, к которым Соркин приложил руку, личность всё же выходила на первый план, то тут всё остаётся в плоскости конфликта «общества и системы».

Это вовсе не значит, что персонажи не вызывают симпатии или сопереживания. Вызывают, но не тем, кто они, а тем, что делают и какие взгляды исповедуют. С помощью блестящей перепалки между Эдди Редмайном и Сашей Бароном Коэном Соркин ставит вопрос о методах политической борьбы, а зрителю придётся выбрать, чья позиция ему ближе.

Здорово и то, как Соркин показывает беспорядки, послужившие причиной судебного разбирательства. Для режиссёра будто нет разницы между войной во Вьетнаме и войной за её прекращение, которую ведут на гражданке. Он размывает границу между ними, снимая столкновения с полицией как хронику с полей сражений — резко, хаотично и жестоко.

В некотором роде, извините за вульгарное сравнение, «Суд над чикагской семёркой» — это правильный «Союз спасения». Без упрощения реальной истории и неоднозначный в том, что касается протестов и их участников.

#dtfсмотрит #мнения