«Багдадскому вору» исполнилось 100 лет: от Ахмеда до Аладдина и принца Персии

Простой арабский парень влюбляется в дочь халифа – как работали с этим сюжетом кинематографисты США и Великобритании.

18 марта 1924 года в нью-йоркском кинотеатре прошла премьера «Багдадского вора» с Дугласом Фэрбенксом в главной роли. Бюджет фильма превысил 1,5 миллиона долларов, в США и Канаде он собрал более 2 миллионов, став одним из трех лидеров кинопроката этого года. Отличные сборы были у «Багдадского вора» и в кинотеатрах по всему миру: особенно он был популярен в СССР.

Сюжет фильма можно разделить на две большие части. В первой вор Ахмед крадет на рынке волшебный канат (20 минут), забирается с его помощью во дворец халифа и, влюбившись в принцессу, возвращается без поживы (15 минут). В Багдад приезжают свататься царевичи Монголии, Персии и Индии и «принц островов» - переодетый Ахмед (20 минут). Принцесса выбирает вора своим женихом, но его разоблачает служанка-монголка (20 минут).

Начинается вторая часть: принцесса посылает женихов на поиски самой редкой вещи на свете – тот, кто найдет ее, станет зятем халифа (12 минут). Принц Персии покупает ковер-самолет, принц Индии поручает слуге вынуть из лба статуи магический кристалл, монгольский принц похищает исцеляющее яблоко, Ахмед, пройдя несколько испытаний, получает плащ-невидимку и волшебный порошок (30 минут). Служанка, исполняя приказ монгола, окуривает принцессу ядовитым дымом – увидев это в магическом кристалле, принцы прилетают в Багдад на ковре и возвращают к жизни умирающую с помощью яблока (10 минут). Принцесса отказывается от выбора, монгольский принц повелевает своей армии захватить Багдад, Ахмед создает солдат с помощью волшебного порошка и, закутавшись в плащ-невидимку, не дает умыкнуть возлюбленную – с ней в финале он улетает на ковре-самолете (18 минут).

Традиционно «Багдадский вор» считается родоначальником арабского фэнтези в кинематографе. Есть ли в сюжете фильма какие-то элементы, важные именно для арабской сказочной традиции?

1 часть сюжета – Бродяга и принцесса.

Основная фабула составлена из мотивов «Аладдина» и подогнана под образ Фэрбенкса. Нищий герой ведет беспечную жизнь, случайно видит лицо принцессы и влюбляется в нее, притворяется богачом, после разоблачения покидает дворец, узнает у мудреца способ получить магический предмет и становится подлинным принцем. Аладдин до встречи с магрибским колдуном был слоняющимся по улицам бездельником, для деятельного героя Фэрбенкса надо было подобрать более зрелищное занятие, и он стал вором. Аладдин всего лишь отдавал приказы волшебной лампе, фильму требовалось больше действия и поэтому герой пользуется волшебными предметами лишь в первом и последнем актах.

Вычленим главный мотив: нищий бездельник / преступник влюбляется в знатную женщину и меняет свою жизнь, чтобы быть достойным ее. Получается своего рода мужская версия истории о Золушке. Связь с этим сюжетом в фильме подчеркнута дополнительно: влюбившись, вор решает похитить из дворца только туфельку принцессы. История о любви бродяги и аристократки к началу 20 века давно переместилась из сказок в реалистическую литературу, а в кино могла использоваться и в мелодрамах, и в комедиях.

Авторская семантика сюжета заявлена в первом же кадре: имам показывает мальчику на небеса, а там зажигается надпись «Счастье надо заработать». Эта американская протестантская мораль чужда арабской сказке: Аладдин взлетает к высотам власти благодаря бережливости и удаче, подвигов он не совершает, жизнь в праведных трудах не проводит. Поэтому авторская семантика легко вытеснялась зрительской. Так было, например, во время проката «Багдадского вора» в СССР в 1925 году.

Александр Блок в «Стихии и культуре» писал, что у русского народа есть два типа любимых песен – про святую любовь и про воровство. «Багдадский вор» предлагал зрителям и то, и другое – неудивительно, что фильм стал лидером советского проката, а образы из него вошли в городской нэпманский фольклор. Это и присказки, подчеркивающие крутизну говорящего («Не гляди, красавица, на меня в упор! Я тебе не Гарри Пиль, не багдадский вор»), и поговорки о ворах («Пока смотрел «Багдадский вор», то русский вор бумажник спер») и песенки, в которых пересказывалось содержание фильма («Был дворец халифа из нефрита, Красоты, какой на свете нет. В ночь, когда всё в мире сном сокрыто, Во дворец пробрался вор Ахмед»).

Образы из фильма использовали для косплея: «У нас дома собралась компания. Ставили кино «Багдадский вор», Андрюша исполнял роль вора, а я принцессы. Сошло великолепно. 3 принца были очень смешны. В субботу я и Андрюша снялись в костюмах на ковре-самолете. Интересно как вышло, боюсь, что я некрасива там» (запись одесского педагога Людмилы Розенберг, 1926 год) Популярной была песня, в которой встреча на вечеринке косплееров завершилась несчастливой любовной связью:

Это противопоставление красочной любви из фильма и жалких шашней из реального мира появляется и в стихотворении Тарловского «Багдадский вор», завершающемся вот так: «А уж у входа ждут заботы, Арабский конь уж кончил ржать, И должен я, держа Вам боты, Вас гурией воображать, Когда, оставив небылицы Шехерезаде и Фатьме, Вы мокрым взором кобылицы Меня отметите во тьме».

То есть, зрителю не важны были подвиги героя, которые он совершает, чтобы стать принцем, важна была воровская удаль Ахмеда и его главное достижение воспринималось как «любить так королеву, украсть так миллион». Эту особенность восприятия фильма хорошо считывали конкурирующие организации: церковь и наркомат просвещения (Луначарский называл сюжет «Багдадского вора» «безумно глупым» и требовал показывать в советских фильмах «интенсивную, яркую, героическую жизнь, на которую борцы за коммунизм способны в несравненно большей степени, чем багдадские воры»).

2 часть сюжета – Поиск магического предмета.

Сюжет с поисками артефактов позаимствован из «Истории царевича Ахмеда и пери Бану», которая входит в одну из редакций «Книги 1001 ночи». Царь решает выдать племянницу за того, кто найдет самую редкую вещь на свете. Хуссейн покупает в Индии ковер-самолет, Али в Персии приобретает подзорную трубу, Ахмед на базаре в Самарканде становится владельцем волшебного яблока. Втроем они спасают умирающую царевну, использовав все три артефакта, и затем упражняются в стрельбе, чтобы определить, кому из них достанется невеста. Побеждает Али, Ахмед едет искать свою стрелу и попадает в сюжет о жене из волшебного народа – мы его знаем по «Царевне-лягушке». В сценарии «Багдадского вора» трубу заменяют на более привычный магический шар и придумывают для двух принцев более сложные способы получения магических предметов, чтобы дополнительно противопоставить их самостоятельному герою.

У поисков вора Ахмеда из голливудского фильма нет прямого аналога в арабских сказках. Вот, что с ним происходит: он встречает отшельника в Горах страшного приключения, перепрыгивает через огненные пропасти в Долине огня, сражает дракона в Долине чудовищ, получает карту в Пещере заколдованных деревьев, узнает у Старца полуночного моря как найти сундук с ключом, спускается в подводный мир, убивает паука, отказывается остаться в морском царстве с русалками, переносится в Приют крылатого коня, летит на коне к хранителю шкатулки в Цитадель Луны и, воспользовавшись ключом, получает плащ-невидимку и волшебный порошок.

В первой части фильма поступками героев часто управляла судьба: герой случайно попадал в комнату принцессы во дворце и случайно натыкался на мага с волшебной веревкой. Случай этот был, конечно, связан с волей Аллаха. Гадалка, глядя на песок, предсказала принцессе, что ее жених коснется розового куста. И вот пчела не дает сделать это монгольскому принцу, пугает коня Ахмеда и тот падает прямо в розовый куст: провидение – на стороне героя. Но вторая часть фильма рассказывает уже о персонаже, который сам, по своей воле, проходит определенное испытание.

Первый источник этой сюжетной линии очевиден: христианское паломничество. Живые деревья встретил Данте в одном из кругов Ада, пилигрим из «Пути паломника» Беньяна побывал и на Горе затруднения, и в Долине унижения, и у Замка сомнения, и на Ярмарке тщеславия. И Данте, и пилигрим завершают свое путешествие в небесном городе, как и Ахмед из «Багдадского вора».

Вторым источником, как мне кажется, могли быть книги Баума о стране Оз. Там есть и Пещеры демонов, и Долина утраченного, и Долина смеха, и Гора теней. Я пытался найти в арабских сказках аналог вытягивающейся вверх волшебной веревки, по которой вор Ахмед залазит на стену дворца. У меня ничего не получилось, но зато обнаружилось, что такая же веревка была у Страшилы в сказках Баума. Объединяет все эти сюжеты символизм: очевидный у Беньяна – на Ярмарке тщеславия герой наблюдает за суетой будничной жизни, легкий в «Багдадском воре» и у Баума – понятно, что герой побеждает свой страх, перепрыгивая через огонь, борется с соблазном, уплывая от хорошеньких русалок, но у людей, превращенных в деревья, уже нет определенного значения. В США роман Беньяна по суммарному тиражу попадает в топ-5, после Библии и Корана, – поэтому американскому зрителю была хорошо понятна идея преодоления символических препятствий по пути на небо.

Вспомогательный сюжет – Попытка монгольского царевича захватить Багдад.

Демонического магрибинца из сказки о Аладдине сценаристы разделили на благочестивого имама, рассказывающего Ахмеду как найти волшебные предметы, и на монгольского принца, мечтающего захватить Багдад. Арабов в этом фильме играют белые актеры, монголов – японцы и китайцы (среди них – поэт Садакити Гартман и Анна Мэй Вонг, главная азиатка межвоенного Голливуда). Забавно, что, проиграв битву за Багдад, монгольский принц собирается совершить харакири, как японский самурай – американский зритель с обычаями монголов не знаком, но знает, как ведут себя японцы.

Для белого зрителя в 1924 году актуальным было представление о «желтой угрозе» (русскому читателю знакомое по книгам Соловьева и «Скифам» Блока). Китайцы и японцы воспринимались как новые монголы или гунны, которые рано или поздно обрушатся на Европу и уничтожат белую расу. Монгольский принц в «Багдадском воре» похож на Фу Манчу, китайского суперзлодея из серии романов, стартовавшей в 1913 году. Сюжет о борьбе с ордами азиатов, пытающихся захватить Багдад, населенный загримированными американцами, выглядел расистским уже в 1924 году и в последующих вариациях на темы «Багдадского вора» от него решено было отказаться.

Итак, первая составляющая сюжета «Багдадского вора» может быть воплощена в любых декорациях – например, доставщик заказов влюбляется в дочь петербургского сановника, получаем «Серебряные коньки». Во второй составляющей сюжета есть стандартный фольклорный мотив «поиск самой редкой вещи на свете», он также не привязан ни к одному этносу – за примером далеко ходить не надо, возьмем хотя бы недавний «По щучьему веленью». У аллегорического квеста Ахмеда – американские источники, религиозные и литературные. Основная мораль фильма – протестантская. Что же тогда делает «Багдадского вора» арабским фэнтези?

Стиль фильма

В том же 1924 году по сценарию «Багдадского вора» Ахмедом Абдуллой был написан одноименный роман. Открываем его на любой странице и читаем что-нибудь такое: «Он повернул ключ. Замок открылся. Ахмед поднял крышку, заглянул внутрь, подавил крик, выражавший приятное волнение.

Там, внутри, мерцающей массой лежали драгоценности со всех уголков Азии: яшма из Пенджаба, рубины из Бирмы, бирюза из Тибета, сапфиры и александриты с Цейлона, безупречные изумруды из Афганистана, фиолетовые аметисты из Татарии, белый хрусталь из Мальвы, ониксы из Персии, зеленый и белый нефрит из Сямыня и Туркестана, гранаты из Бундельханда, красные кораллы из Сокотра, жемчуг из Рамешварама, ляпис-лазурит из Джаффры, желтые бриллианты из Пунаха, розовые бриллианты из Хайдарабада, лиловые бриллианты из Кафиристана, черные агаты с прожилками из Дянбулпура».

Перечисления, гиперболы и сравнения – таковы основные приемы этой стилизации. Абдулла называл себя то сыном правителя Кабула, то сыном великого князя Николая Романова, родившимся в Ялте. Подозреваю, что, как и многие другие прибывшие в Лос-Анджелес аристократы, автор романа «Багдадский вор» был евреем (так, например, австрийский граф Эрих фон Штрогейм, известный режиссер, был на самом деле сыном еврейского шляпника из Вены). Если так, то забавно, что стиль книг Абдуллы напоминает орнаментальную прозу, создававшуюся в СССР в двадцатые годы выходцами с юга России. Его витиеватый, сладкий слог кажется немного пародийным – так могли бы шутки ради писать Ильф и Петров.

Титры в «Багдадском воре» написаны не таким взвинченным стилем: в эти годы уже считалось, что в кино ходят смотреть, а не читать и старались уменьшать количество текста на экране. Поэтому «арабский» стиль воплощается на экране с помощью декораций, костюмов, грима и спецэффектов. Декорации создавал художник Уильям Кэмерон Мензис – впоследствии он будет работать над «Унесенными ветром» и продемонстрирует «Облик грядущего» в фильме по сценарию Герберта Уэллса. В газетах писали, что создатели фильма знают Багдад лучше пророка Мухаммеда. Во-первых, не так уж это и сложно – Мухаммед умер в 632 году, Багдад основан через 130 лет, в 762-м. Во-вторых, никакого знания Багдада на экране не продемонстрировано - Мензис создал фантастический, не похожий на реальный город.

Для съемок предыдущего фильма с Фэрбенксом, «Робин Гуда», был выстроен гигантский Ноттингемский замок. Мензис переделал его в дворец халифа и окружающий его рынок с мечетью. Это своего рода готический Багдад: все здесь устремлено вверх – окна, башни, двери вытянуты по вертикали. Верх зданий темнее низа, так они становятся легче – современники писали, что казалось, будто декорации Мензиса свешиваются на нитях с небес, а не закреплены на земле. Фэрбенкс всегда любил прыгать и лазить по стенам – здание, подчеркивающее движение по вертикали, создано было специально для него. Горизонтальные части декораций располагаются в самом низу и обычно закругляются, будто корни дерева. У Мензиса было два основных источника вдохновения – иллюстрации Эдмунда Дюлака к «Книге тысячи и одной ночи» и декорации фильма «Усталая смерть» Фрица Ланга*.

Так же фантастичны и костюмы героев фильма. Головные уборы вытягиваются по вертикали, подчеркивая основной архитектурный мотив. Роскошно выглядят одеяния даже простых посетителей рынка: и у женщин, и у мужчин – множество колец, сережек, браслетов. Костюмы сделаны предельно эротичными: Фэрбенкс весь фильм щеголяет голым торсом. Сам я не обратил внимания, но автор закадрового комментария несколько раз возбужденно призывал нас посмотреть, как хорошо видны контуры фаллоса героя сквозь мягкую ткань его брюк. В данном случае источником вдохновения были костюмы Леона Бакста к «Шахерезаде» - в 1916 году Дягилев показывал этот балет в США.

Если говорить о манере игры Фэрбенкса, то ее принято как раз сравнивать с выступлением балетного танцора. В книгах о «Багдадском воре» не стесняются даже вспоминать Нижинского. Конечно, это преувеличение. Фэрбенкс – акробат, а не танцор, главное его движение – поднятая вверх рука с загнутой ладонью – плохо смотрелось бы на сцене театра, но пришлось бы к месту во время выступления бродячего цирка на городской площади. Его акробатические достижения блестяще продемонстрированы в первом эпизоде фильма, когда с помощью скачков Ахмеда нам показывают Багдад: все, кто затем создавал киновариации на темы «Багдадского вора», представляли свою версию пробежки героя по рынку. Но, с другой стороны, с прыжками Фэрбенкса зрители хорошо были знакомы по его предыдущим фильмам. Здесь же самой сильной актерской сценой оказывается та, в которой влюбленный герой понимает, что должен открыться принцессе.

Итак, пожалуй, именно стилистические решения создают особый поджанр – арабское фэнтези. Экзотические, непривычные для европейца декорации создают уникальный волшебный мир. Костюмы подчеркивают роскошь этого мира и красоту героев. Все уровни фильма объединяет мотив полета – он проявляется и в сюжете, и в прыжках Фэрбенкса, и в самом знаменитом спецэффекте – полете ковра-самолета, и в тянущихся вверх башнях Багдада. В дальнейшем сценой на волшебном ковре будут завершаться все версии этой истории. «Самолёт-ковёр умчит их прямо к счастью, Там, где нет халифов и воров», - так завершалась советская песенка о «Багдадском воре».

Наследники вора Ахмеда

«Багдадский вор» (1940)

Немой «Багдадский вор» был проектом Дугласа Фэрбенкса, контролировавшего все – от выбора автора титров до орнамента на дворцовой стене. Звуковой ремейк «Багдадского вора» был проектом продюсера Александра Корды, работавшего в Англии. Он также был заточен под определенного актера – им был юный индиец Сабу, прославившийся незадолго до этого ролью в «Погонщике слонов». Сабу было всего 15 лет, героя-любовника он бы сыграть не смог, поэтому вор Ахмед в ремейке распался на двух персонажей: вора Абу и принца Ахмеда. Абу бегает по рынку, Ахмед ухаживает за принцессой. Летающий конь, магический кристалл, гигантский паук и ковер-самолет перенесены в ремейк из немого фильма. Ахмед получает в финале принцессу, Абу улетает на ковре-самолете.

В сюжет были внесены два важных изменения, использованных затем в других фильмах о багдадском воре. Монгольского принца заменили коварным визирем Джаффаром – эту роль блестяще сыграл немецкий актер Конрад Фейдт. У вора Абу появился помощник – джинн из бутылки.

Этот вариант «Багдадского вора» также был суперхитом в СССР. Корда подарил фильм советскому народу во время войны и вот в 1944 году в разоренной стране на экраны вышла красочная, зрелищная картина о победе сил добра. Вот несколько отзывов из дневников зрителей: «Сегодня смотрела английский цветной фильм «Багдадский вор». Лицо принца! Я никогда еще не видела таких красивых лиц» (школьница Элеонора Доброчаева, 1944). «В этом двухчасовом сказочном сне и хотелось бы навсегда остаться, не просыпаясь, не возвращаясь к жизни» (ученый Сергей Вавилов, 1944) «Отпустили в город. Сходила на чудесный цветной фильм-сказку «Багдадский вор» увлеклась, как ребенок и смотрела, раскрыв рот» (военная переводчица Ирина Дунаевская)

«Арабские приключения» (1979)

В середине семидесятых годов, когда резко увеличивается количество книг жанра фэнтези, английский продюсер Джон Дарк создает несколько сказочных фильмов. Его версия «Багдадского вора» называлась «Арабские приключения». Главных героев вновь было двое: принц и индийский мальчик. Из «Багдадского вора» в фильм перенесли поиски магического предмета, скалы с огненными расселинами, волшебное зеркало и ковер-самолет. У мальчика появился постоянный спутник – ручная обезьянка. Главного злодея сыграл Кристофер Ли. Забавно, но эта милая малобюджетная лента также попала в советский прокат.

«Принц Персии» (1989)

Создавая «Принца Персии», геймдизайнер Джордан Мекнер взял персонажей для простенького сюжета из «Багдадского вора»: безымянный узник становится в финале принцем, ему противостоит визирь Джаффар, захвативший принцессу. Прыжки Ахмеда через огненные пропасти в немом фильме легко превращаются в прыжки нарисованной фигурки в платформере. У каждого из уровней странствия «багдадского вора» было аллегорическое значение, легкий символизм присутствует и в «Принце Персии»: герой получает возможность создавать плиты в воздухе, слившись со своей тенью (тот же мотив использован в «Волшебнике Земноморья»). Мистическая интерпретация этого популярного платформера содержится в «Принце Госплана» Пелевина: в конце игры герой обнаруживает, что принцесса, до которой он с таким трудом добирался, сделана из картона. Потому что «эта игра так устроена, что дойти до принцессы может только нарисованный принц».

«Вор и сапожник» (1993)

Многострадальный незавершенный проект британского мультипликатора Ричарда Уильямса. Героев опять двое: вор хватает все, до чего успевает дотянуться – в том числе он похищает и туфельку принцессы. У коварного визиря (озвучивает его Винсент Прайс) появляется спутник – зловещая птица. Город осаждает армия врагов – на этот раз не монголов, а «одноглазых», не связанных с определенным этносом. Главные герои обходятся без слов, поэтому часто используются гэги из немых кинокомедий. «Вор и сапожник» - одно из величайших достижений гротескной, психоделической анимации 1970-х годов.

«Аладдин» (1992)

В начале фильма герой скачет по базару (как герой Фэрбенкса), делится с нищими (как в фильме 1940 года), затем въезжает в город в обличье принца( как багдадский вор 1924 года), сражается с визирем Джаффаром (имена героев позаимствованы из версии 1940 года), обманывает его, воспользовавшись уловкой героя из «Сказки о рыбаке» (это тоже было в версии 1940-го). Обезьянка была в «Арабских приключениях», злодея сопровождала зловещая птица в «Воре и сапожнике», хорошо знакомый с современным миром джинн уже был в пародийной «1001 ночи» (1945 год). Для сюжета важны два изменения: принцесса становится сильной и независимой женщиной (дополнительно это будет усилено в версии 2018 года), а мораль с «Счастье надо заработать» меняется на «Будь самим собой».

Что остается неизменным во всех версиях этой истории? Трансформация героя – бродяга превращается в принца, побывав до этого принцем фальшивым. Набор магических предметов, самый впечатляющий из которых – ковер-самолет. Сцена на рынке в начале фильма и полет на ковре в финале. Вот к этому, наверное, и сводится арабское фэнтези – набор знакомых мотивов, набор знакомых образов: Погости, заезжай, а потом улетай на ковре ты в арабскую ночь.

* и зарубежные, и наши киноведы постоянно пишут о том, что создатели «Багдадского вора» вдохновлялись немецким фильмом «Кабинет восковых фигур». Вот так у нас и пишутся научные тексты: авторы приворовывают друг у друга, не удосужившись проверить информацию. На самом деле съемки «Кабинета» начались в 1924-м уже после премьеры «Вора», снимавшегося с июля 1923 года.

P.S. В детстве меня необычайно впечатлили «Арабские приключения», «Багдадского вора» 1940 года я посмотрел в тот день, когда узнал, что меня зачислили в новосибирскую физматшколу. Вспоминая об этих просмотрах, я с благодарностью посвящаю этот текст памяти Конрада Фейдта и Кристофера Ли.