«Другая сторона ветра» — апофеоз карьеры Орсона Уэллса

Заслуженный финал карьеры великого режиссера, опоздавший с выходом на экраны на долгие четыре десятка лет.

«Меня полюбят после моей смерти», — эти слова американского актера и режиссера Орсона Уэллса не могли оказаться более пророческими. В современном Голливуде его личность считается не просто культовой, а поистине легендарной. Однако, так было не всегда. Во время расцвета студийной системы Уэллс прослыл едва ли не бездарем, не способным снять ничего путного, помимо дебютного шедевра. К тому же по Фабрике грез вечно сновали слухи о тяжелом характере режиссера и невыносимой тирании во время съемок, а его авторство над «Гражданином Кейном» регулярно оспаривалось завистниками.

Первые голливудские неудачи обрушились на Уэллса во время работы над вторым художественным фильмом — пока он снимал в Бразилии документальную картину, студия RKO отстранила его от «Великолепных Эмберсонов» и закончила монтаж самостоятельно. Последующие конфликты с кинематографическим сообществом вынудили Орсона, подобно Чарли Чаплину, покинуть родину и перебраться в менее одержимую кассовыми сборами Европу.

Уэллс, уязвленный слухами о собственном самодурстве, всегда хотел утереть нос Голливуду и выйти негласным победителем в войне с американским кинопроизводством. При этом он никогда не скрывал желания вернуться на старость лет в родные края для полноценной работы. Проблема заключалась в том, что имя Уэллса довольно быстро стало синонимом кассовых провалов (его единственной финансово успешной режиссерской работой стал «Чужестранец») и конфликтов с актерами, а потому никто не спешил оплачивать его счастливое воссоединение с родными краями.

В результате режиссер все же вернулся в Америку — на родине он участвовал в нескольких проектах разной степени успешности, часть из которых банально не была закончена. Среди последних затаилась и наполовину автобиографическая картина «Другая сторона ветра», которая должна была утереть нос всем обидчикам. Фильм задумывался, как издевка над Голливудом, любящим вставлять палки в колеса свободолюбивым режиссерам, но его создание погрязло в череде финансовых неурядиц и потому не было завершено.

Сначала главный инвестор, родственник иранского принца, сбежал с деньгами и всем отснятым материалом. Затем съемки постоянно откладывались из-за отсутствия финансирования — в эти перерывы Орсон брался за любые актерские подработки в кино и на радио, лишь бы собрать необходимую для возрождения фильма сумму. «Если со мной что-нибудь случится, ты закончишь картину за меня», — в шутку говорил Уэллс своему протеже и лучшему другу, режиссеру Питеру Богдановичу.

Орсон Уэллс умер в 1985-ом году, оставив лишь сорок смонтированных минут «Другой стороны ветра» из более чем 100 часов отснятого материала и сценарий, испещренный тысячами заметок и ремарок. Именно из них, спустя четыре десятилетия, Питер Богданович бережно собрал цельное и законченное произведение.

«Другая сторона ветра» рассказывает об именитом режиссере Джейке Ханнафорде, который в день своего 70-летия погибает в автокатастрофе при загадочных обстоятельствах. Картина, преимущественно состоящая из разрозненных псевдодокументальных съемок, демонстрирует последний день самобытного, постоянно сравниваемого с Хемингуэем и опального, как и сам Уэллс, автора десятков кинофильмов. Большую часть времени «Другая сторона ветра» пытается уязвить всевозможных участников кинобизнеса, негативно повлиявших на великого Ханнафорда и приведших его карьеру и жизнь к трагичному исходу.

Богданович, который был невероятно близок к Орсону Уэллсу, рассказывал, что несмотря на схожесть героев картины с реальными людьми и самим Уэллсом, ее нельзя считать автобиографической. По его словам, последнее, чего хотел Орсон, это чтобы его личную жизнь и карьеру сопоставляли с фильмами.

Изначально планировалось, что роль мистера Ханнафорда, или просто Джей Джея, исполнит сам Уэллс, но впоследствии ее передали «единственному человеку, который может сыграть ее лучше» — Джону Хьюстону. Харизматичные и суровые старики удавались ему, как никому другому, хотя в связи с прерывистостью съемок, растянувшихся на пять мучительных лет, Уэллс зачастую самолично исполнял роль Ханнафорда, находясь при этом вне кадра.

В свой последний день Джей Джей оказывается окружен сотнями людей — съемочной группой, которая работала над его последним фильмом, также названным «Другой стороной ветра»; вездесущими журналистами; бесчисленными биографами; верными друзьями и, конечно, толпами завистников. В свою очередь, псевдодокументальный фильм, повествующий о последних часах Ханнафорда, начинается по окончании очередного съемочного дня, когда режиссер в сопровождении команды отправляется на вечеринку в честь собственного юбилея. При том, что вокруг главного героя постоянно снуют люди, не давая ему покоя ни во время работы, ни после нее, подобная «давка» не уберегает его от одиночества.

Единственный человек, готовый защищать Ханнафорда от нападок газетчиков и повсеместных критиков — его лучший друг и ученик, молодой режиссер Брукс Оттерлейк, которого в фильме играет Питер Богданович. Отношения Ханнафорда и Оттерлейка — очевиднейшая аллюзия на совместную работу Уэллса и Богдановича. Они не просто проводили массу времени вместе, но и сообща решились на съемки «Другой стороны ветра», подвергшей риску как их карьеры, так и дружбу. Иронично, что фильм оказался весьма пророческим, ведь по сюжету Ханнафорд и Оттерлейк расстаются не лучшим образом.

Богданович начинал работу в Голливуде историком кино и являлся огромным поклонником Уэллса — долгое время он пытался закончить «настоящую» биографию режиссера и раз и навсегда «обелить» его имя. Изначально роль Богдановича в «Другой стороне ветра» была совсем небольшой — он должен был играть кинокритика, сопровождавшего Ханнафорда, но в результате исполнил вторую по значимости роль.

Богданович не просто многому научился у Уэллса, но и переплюнул его в размахе привилегий, исходивших от публики и инвесторов — пока Богдановичу охотно пророчили великое будущее, Уэллса ругали почем зря. Именно это стало причиной их разногласий и легло в основу «Другой стороны ветра», запечатлевшей нарастающее напряжение в, казалось бы, безупречных отношениях режиссеров. Многие диалоги, которые ведут вымышленные персонажи, напоминают отголоски многолетней дружбы Богдановича и Уэллса.

Помимо прочего, «Другая сторона ветра» является попыткой обличить отношения Голливуда с независимыми творцами. Многие герои здесь — карикатурные и довольно обидные муляжи реальных личностей. Например, в картине фигурирует копия кинокритика Полин Кейл, которая всячески пытается задеть Ханнафорда и навязать миру «правду», основанную на ее предвзятых выводах. Также в шаговой доступности от Джей Джея можно обнаружить пародии на главу студии Paramount Роберта Эванса и сценариста Джона Милиуса. А мнимая любовница Ханнафорда, молодая и бездарная девушка из съемочной группы, является откровенной насмешкой над отношениями Богдановича и актрисы Сибилл Шеперд.

Псевдодокументальные кадры из жизни главного героя периодически прерываются показами его последней художественной картины. Фильм внутри фильма является попыткой Уэллса снять типичное «европейское» атмосферное кино. Во время вынужденного «турне» он, преимущественно снимавший детективы и экранизации пьес, так и не осмелился «поднять руку» на сложный и вдумчивый артхаус, который был столь популярен в Старом Свете. Для Орсона этот метафильм стал одновременно пародией на европейский кинематограф и пробой пера в совершенно новом жанре.

Художественная картина, которую демонстрируют разрозненными частями, не имеет ни четкого сценария, ни диалогов. Это немое произведение о парне, преследующем вечно ускользающую девушку, основывается на визуальных образах и мистической атмосфере эротического дискомфорта. Фильм Ханнафорда лишен деталей и настолько бессвязен, что даже его ассистент не может разобраться, где обрывается законченное произведение и начинаются рабочие отрывки.

Документальная часть «Другой стороны ветра» блистает рваным и невероятно быстрым темпом, вездесущими импровизациями и «сырой» манерой съемки. В последний день Ханнафорда, будто почуявшие аромат крови акулы, преследовали разномастные тележурналисты, любители с камерами наперевес и прочие зеваки. Картина представляет собой хронику материалов, которые наснимали эти любопытные посетители грандиозной вечеринки, ознаменовавшей смерть обаятельного маэстро.

Отчасти выход фильма задержался на сорок лет потому, что Богдановичу долгое время не удавалось повторить стиль монтажа, задуманный Уэллсом. Режиссер планировал нарезать каждую сцену на десятки кусочков и склеить их в хаотичной, лишь ему ведомой манере. Помимо прочего, оператором фильма выступил Гэри Грэйвер, который был знаменит тем, что чередовал работу в Голливуде со съемками порнофильмов. Благодаря специфическому монтажу и приземленной операторской работе «Другая сторона ветра» удивительно точно передала безумную стремительность и надоедливую шумность общества, окружавшего главного героя на закате жизни.

Орсон Уэллс покорил Голливудский кинематограф, радио, телевидение и театр в возрасте 25 лет, а «Гражданин Кейн» и вовсе считается одним из лучших фильмов в истории американского кино. Однако, многие из произведений Уэллса были признаны национальным достоянием только после его смерти. Из-за вечных нападок и неурядиц разного масштаба часть режиссерских проектов Орсона так и не увидела свет, а в наиболее тяжелый творческий и эмоциональный период, пытаясь завершить свою главную картину, он был вынужден в одиночку бороться со всем миром.

***

«Другая сторона ветра» стала последним штрихом в карьере Уэллса, той самой недостающей деталью пазла, которую заслужил режиссер и его поклонники. Она, полная тонкого синефильского юмора и исторических отсылок, оказалась крайне сложной, хаотичной и беспощадной как к голливудскому сообществу, так и к рядовому зрителю. Именно таким броским и не всегда удобоваримым Орсон Уэллс и задумывал свое последнее произведение, но, к сожалению, оно опоздало с выходом на десятки лет и теперь больше походит не на громкий хлопок дверью, а на увядшую хронику непонятого при жизни творца.

PS. Если понравился текст - ищите нас в VK и Telegram.