Блаженная свобода: метаморфоза женщины с послеродовой депрессией. Психологический разбор фильма "Ночная сучка" и новеллы "Невеста волка".

Малоизвестный фильм 2024 года "Ночная сучка" совсем недавно привлек моё внимание. Сразу скажу, что данное кино может быть понятно не всем, а учитывая невысокий рейтинг, многие вообще пройдут мимо. Мне фильм показался интересным и глубоким, в нем действительно есть над чем подумать и что обсудить, а главное здесь так реалистично и без прикрас демонстрируются особенности семейной жизни после появления ребенка. Лично я увидела в нем переосмысление очень старого произведения Айно Каллас "Невеста волка", написанного в духе феминизма, однако цель повествования у них диаметрально разная, а сам сюжет имеет некоторые схожие моменты, в частности, желание женщины получить свободу.

Финская писательница Каллас в 1928 году выпустила весьма смелую для того времени новеллу. Действие в «Невесте волка» происходит в XVII веке в Эстонии, которая в ту пору находилась под шведским владычеством. Юная Аало выходит замуж за лесника Придика, и у них рождается дочь. Придика привлекла в Аало мягкость и видимая покорность, но он с самого начала заметил, что у нее на теле есть дьяволова отметина (родинка под грудью) — знак скрытого порока. Со временем она откликается на зов Сатаны (иногда он называется Лесным Демоном) — и по ночам превращается в волчицу и убегает к волчьей стае. Муж, обнаружив это, прогоняет ее из дома. Однажды ночью она возвращается и снова беременеет от мужа. Когда же она возвращается, чтобы родить ребенка, односельчане сжигают ее заживо в родильной избе (бане). Огонь убивает младенца, но не мать. Та оказывается заперта в своем волчьем обличье. Роман заканчивается тем, что Приидик убивает Аало пулей, сделанной из его серебряного обручального кольца.

Бывшая художница уже два года сидит дома с ребёнком. Муж часто отлучается по работе, а бесконечная рутина из однообразных дел и отсутствие творчества погружают женщину во фрустрацию — она чувствует себя несчастной и поглупевшей. Каждый день начинается одинаково, готовка, уборка, уход за ребенком, обесценивающий муж в постоянных командировках. Однажды она замечает, что у неё начинает расти шерсть, заостряются зубы и пробуждаются звериные инстинкты. Затем она превращается в собаку и начинает бегать со стаей.

Исходя из кратких описаний двух казалось бы разных произведений, разница между которыми более 90 лет, мы видим некое сходство сюжета. В частности, метаморфозу женщины. Превращение в волчицу, а в фильму в собаку, образы которых выбраны не случайно, ведь эти животные четко ассоциируются со свободой. В обоих произведениях женщинам хочется свободы, которая для них как бы "под запретом". Если в новелле четко описана патриархальная система, где женщина подчиняется консервативным догмам ( правило трех "К" - Kirche, Kinder, Kuche - церковь, дети, кухня), то в фильме в целом показаны реалии нашего времени, где уже нет строгих правил, но есть обязательства как матери и жены (хоть и весьма облегченные прогрессом).

В итоге символы имеют принципиально разное значение: Волк часто ассоциируется с гордым одиночкой, который не подчиняется стае, если это противоречит его природе. Он сам выбирает свой путь, что делает его символом внутренней свободы. В отличие от собаки, которая подчиняется человеку, волк остается диким, не поддающимся приручению. Это делает его олицетворением природной, неукротимой свободы. В новелле автор хотела показать нам дикую природу женщину, которая предпочла свободу, а в фильме образ смягчен намеренно, ведь собака хоть и имеет родство с волком, но все же более домашнее и покладистое животное.

В обоих произведения есть метафорический "порог", символизирующий границу между упорядоченной семейной жизнью и дикой жизнью, не знающей никаких границ. Если в случае героини новеллы Аало убегает от гнетущего патриархата, чтобы наслаждаться свободой, то для героини фильма - превращение это способ справиться с выгоранием от материнства.

Если обсуждать саму идею повествования новеллы, то можно выделить отчетливое желание женщины вырваться на волю, сняв оковы патриархата. Вспоминая правило трех "К" (Kirche, Kinder, Kuche - церковь, дети, кухня), мы понимаем, что для той эпохи основное место женщины было у семейного очага, а главным качеством - покорность. Всё, что не попадало в эти рамки считалось чем-то дьявольским. Не зря писательница так мастерски обыгрывает тему с зовом сатаны, не потому что она является его приверженицей, а потому что писатели того времени связывали его образ с освобождением. Здесь можно вспомнить о бунтарском поступке Евы, из-за которого она была изгнана из райского сада, и о победах других женщин - героинь готических романов той эпохи. Когда женщина осмеливается жаждать свободы - она бросает вызов самому миропорядку. Её стремление становится мятежом против мужа, который видит в ней свою собственность, против семьи, что требует слепого послушания, против церкви, освящающей эти оковы. А значит - и против самого Бога, чьими устами говорят все эти запреты. В этом мире её желание дышать полной грудью - уже преступление, а мечта о свободе - страшная ересь.

Когда героиня убегает на «беззаконную» территорию и становится волчицей-оборотнем, уже «ни кукареканье петухов, ни лай сторожевых собак не доносится из деревни, и не слышен по воскресеньям звон церковных колоколов». Таким образом, в новой среде обитания для Аало перестают существовать правила, установленные для женщин ее деревней и христианством вообще. Оказавшись за пределами обнесенного изгородью сада вокруг дома, Аало наконец может наслаждаться свободой.

"И в самой себе, и в мире вокруг она ощутила глубокую перемену, и все вдруг сделалось странным и новым, словно все это теперь впервые предстало перед ее очами: как перед нашей праматерью Евой, когда по наущению змея она вкусила от дерева познания добра и зла в Раю".

Конец новеллы весьма печальный, муж не принимает жену обратно, она становится не просто изгоем, а воплощение зла. Убивает он ее самым необычным способом посредством обручального кольца (из него муж делает пулю). Весьма иронично, что атрибут, символизирующий узы брака, используется для убийства женщины, восставшей против патриархального уклада.

Беременность в тридцать с лишним – это не романтичные фото в инстаграме. Это растяжки, обвисший живот, варикоз. Это утро, начинающееся не с бодрящего кофе, а с детского плача; руки, вечно пахнущие детским кремом и моющим средством. Быть матерью действительно очень трудная и затратная по времени и силам работа. Именно работа, потому что ежедневно готовить, убирать, ухаживать за малышом и развивать его - это кропотливый труд. Теперь мир матери умещается в квадратных метрах детской. Соцсети показывают ей рекламу не платьев, а подгузников.

По внешнему виду уже можно многое сказать об этой женщине, в ее глазах нет радости, уставший взгляд, потухшие глаза, огромные мешки под глазами. Внутреннее состояние отражается и во внешнем виде, небрежно уложенные волосы, мешковатая одежда, проблемы с лишним весом - вот он пример послеродовой депрессии без прикрас. Согласно статистическим данным в среднем от послеродовой депрессии страдает от 10 до 15 процентов женщин, причем большая часть это женщины старше 30 лет.

Особенности проявления послеродовой депрессии — снижение интереса женщины к детям, мужу, родителям, друзьям. Она плохо выполняет домашние обязанности, не следит за собой. Женщина испытывает мучительное для нее чувство отчуждения от мужа и родственников, неспособность любить ребенка, избегает общения. Что мы и видим у нашей героини, она чувствует отчуждение, апатию, усталость, ей не хочется заводить друзей, следить за собой, муж уже не радует, а только раздражает, она просто устала. Нередко при депрессии преобладают соматические жалобы (именно они трансформировались у героини в патологические ощущения, приведшие к метаморфозе). Возможны бессонница, потеря или повышение массы тела, запоры, немотивированные боли различной локализации, снижение полового влечения, тахикардия, повышение артериального давления, выпадение волос, ломкость ногтей, сухость кожи и другие симптомы.

Собственно поддержки получить героине и не от кого, муж постоянно в отъезде, а когда возвращается только требует, но не дает ничего взамен. Он не раз обесценивал вклад жены словами: "да ты же сидишь дома с ребенком, я о таком бы только мечтал". Муж представляет заботы супруги как спокойное и приятное время, без проблем, нервов, хотя ей приходится выполнять несколько задач одновременно, видеть не самую приглядную часть родительства. Довольно часто труд женщин обесценивается, а ведь растить ребенка нелегкая работа, это только кажется, что она целый день сидит дома, но забот при этом хватает настолько, что к концу дня нет сил, хотя целый день был проведен дома. Малыш растет требует больше внимания, эмоционально это может быть сложно, а при депрессии еще тяжелее. Героиня не чувствует сил, поддержки, даже поговорить кроме как с ребенком и не с кем, а на общение с женщинами из клуба нет желания (из-за внутреннего отчуждения).

Неудивительно, что на этом фоне с ней начинают происходить странные вещи, мы видим признаки явного психоза. Она чувствует в теле необычные ощущения, словно у нее растет хвост, усиливается обоняние, появляется шерсть. Что это как не проявления психотического состояния? У нее меняется поведение, казалось бы возникают силы, просыпаются эмоции, вдохновение для возобновления работы художником, однако такое поведение шокирует окружающих. У героини появляются дикие инстинкты, она словно временно сбрасывает оковы материнства, обращается в собаку и получает блаженную свободу. Вполне возможно, что уход в этот мир фантазий лишь способ справиться с депрессией, ведь особенно показательно то, когда героиня чувствует бессилие, злость, недооцененность она резко обращается в собаку. Так случилось на встрече выпускников в ресторане, эта сцена очень важна, ведь она демонстрирует абсолютное непонимание и обесценивание статуса "матери", на вопрос: «у тебя сейчас есть проекты»? Она отвечает, что нет. Хотя главный её проект это ребёнок, недооцененный со стороны общества. После этих неприятных колких бесед она словно слетает с катушек, рычит и обращается в собаку, бежит сломя голову вместе со стаей и чувствует радость свободы от оков современного общества, оценочного суждения, критики. В ней просыпается зверь, новое дыхание, она осознает, что теперь живет в новой реальности, где мать - сильная, смелая женщина, которая не боится критики, обесценивания и принимает свою "звериную натуру".

Как только она осознала и приняла эту истину, её жизнь обрела гармонию. Вместе с ребёнком у неё появились новые силы, вдохновение и даже возможность воплощать профессиональные задумки. Интересно, что поведение малыша улучшилось именно в тот момент, когда она полностью приняла свою материнскую роль. Они начали играть в «собаку» — ребёнок будто вошёл в систему «стаи»: ел из миски, спал в лежанке, как настоящий щенок (однако выглядело это весьма вычурно для нас зрителей).

Острая, болезненная сцена между мужем и женой — разговор, где накопленные обиды вырвались наружу. Она кричит: «Я не в порядке! Я хочу быть всем сразу — матерью, художником, монстром!» (где «монстр» — это сила, ломающая рамки, способность на невозможное). У мужа также накопились обиды и претензии о чем и заявляет в весьма нелицеприятной форме: «Ты думаешь, я хотел жениться на матери? Где моя жена?» Ответ, описывающий всё состояние супруги и новую реальность супружеской жизни: «Она умерла при родах». Грубо? Жестоко? Да, но так часто бывает, когда двое годами копят невысказанное.

Он не понимал, что ей нужна помощь — она молчала, делала вид, что справляется. А он терпел, не решался сказать, что женился на другой женщине — свободной, яркой, а не на измотанной маме. Это кризис. Когда прежние договорённости рухнули, а новые ещё не созданы. Когда ребёнок перевернул их жизнь, они не смогли перестроиться вместе. Но впоследствии справились с этим через боль, честные разговоры, расписанный график, разделение забот, совместные игры в "диких животных".

Героиня вновь улыбается, её глаза светятся радостью, появились не только силы, но и вдохновение, а значит жизнь обретала новые краски. "Меня окунули во вселенную, которую я не видел" - эта фраза мужа не только про выставку, но ещё больше про мир материнства. Женщина становится проводником - между мужчиной и ребёнком, между "прежней" жизнью и новой реальностью. Она интуитивно чувствует этот мир, его ритмы, его язык. А мужчина? Он пытается понять, но даже физически не может прочувствовать всё до конца, но жена открыла ему дверь через искусство, через разговоры, через делегирование — не "я всё сделаю сама", а "давай вместе". И тогда оказалось, что эта вселенная — не только её. Она общая. Просто войти в неё можно по-разному. Они стали не просто семьей, а стаей, приняли свой статус и положили конец кризису.

Перед нами два повествования, схожих в своей основе, но разведённых в разные стороны жестокой диалектикой времени. Судьба героини произведения Айло Каллас завершается весьма трагически – её жизнь обрывает рука того, кто должен был стать опорой. Не сумев смириться с жаждой свободы жены, муж превращается в палача, слепо следующего законам патриархального мира, где любое отклонение от предписанной роли – смертный грех. "Против семьи – значит, против Бога" – эта неумолимая формула не оставляет места для компромиссов, требуя лишь одного наказания для "паршивой овцы" – уничтожения.

Иной путь открывается перед героиней фильма. Здесь мужская слепота уступает место прозрению. Супруг не просто принимает стремление жены к "блаженной свободе" – он сам становится проводником её освобождения, разделяя тяготы материнства и помогая преодолеть выгорание. Этот союз превращается в диалог, где оба голоса звучат в унисон.

Эти две истории – словно мост между эпохами. Если в новелле мы видим мир, где женщина – всего лишь атрибут семейного благополучия, заложница устаревших "трёх К", то современная реальность рисует иную картину. Сегодня женщина – это многогранная личность, виртуозно сочетающая в себе материнскую нежность, профессиональную компетентность и супружескую мудрость. Она больше не тень мужчины у домашнего очага, а равноправный соратник, чей голос имеет вес и в семье, и в обществе.

Эти два произведения – словно два берега одной реки: на одном – мрачные утёсы традиций патриархального уклада, готовые раздавить любое инакомыслие; на другом – цветущие луга новых возможностей, где свобода и семья перестают быть антагонистами.