Вавилон. В поисках отклика
Последний фильм Алехандро Гонсалеса Иньярриту в трилогии о смерти. Но тема смерти остается важной и в следующей работе — «Бьютифул», ведь это буквально умирание всего окружающего хронометражом два с половиной часа. Таким образом складывается ощущение, что проблематика бренности для режиссера одновременно сокровенна и сакральна. Ведь она не отпускает его и в последующих «Выжившем» и «Бёрдмене». Картины сменили друг друга на посту главного фильма года по версии американской киноакадемии, а значит, и зрителя осмысление старухи с косой цепляет.
Осторожно, спойлеры!
Начнем с вершины злосчастной башни. Овации Тимуру Бекмамбетову. Заурядному кинолюбителю может показаться, что Маэстро, посадив ёлочку в далеком 2010 году, наплодил целый бор подобных его творению. Как-никак «Магнолия» Пола Томаса Андерсона выросла неподалеку, а потом и «Вавилон» Иньярриту выступил над землей. Жаль, что согласно принятым нормам летоисчисления 2010 год наступил все же позже 1999 и даже 2006. В связи с этим тряску, вызванную эффектом бабочки и переплетением историй, придется отложить, а то и вовсе отменить. «Магнолия» действительно местами рифмуется с «Вавилоном», но не стоит упускать важную деталь — в первом случае сплетение судеб и есть фабула, а во втором — лишь вершина башни. Но звучит же! Американка, подстреленная арабом из ружья японца. Продолжим погружение.
Тут уже для мысли пространства больше, но еще не такой спертый и душный воздух, как в самом низу. Стоит вспомнить. Притча о Вавилонской башне — это библейская история из Книги Бытия (глава 11), которая объясняет происхождение многообразия языков и народов Земли. Согласно ей, люди, объединившись, решили построить башню до небес, чтобы «сделать себе имя» и достичь славы, но Бог, наказав их гордыню, смешал их языки, из-за чего они перестали понимать друг друга, остановили строительство и рассеялись по всей земле.
Режиссер тайн не держит. Слоган картины — «Если хочешь, чтобы тебя поняли… слушай». «Вавилон» на английском — Babylon, Babel же — ни что иное, как английское написание слова-виновника торжества на арабском языке и иврите. Истории всего три (как и «этажей» в этой рецензии, как и ее номер, как и фильмов в триптихе, куда входит картина — неужели это не красиво?), в каждой не хватает понимания. Среди примеров и пухлые белые туристы, которым жарко и они спешат покинуть умирающую женщину в деревне бедуинов, — ну не желают они вникать, зачем им задерживаться; и в Токио — сверстники из окружения, которые не готовы принимать глухонемых, и тем более их проблемы. Но понимание необходимо для жизни, как воздух. Ведь человечество никогда не останавливало строительство той самой башни. Возможно, она не столь приметна и различима, как у Брейгеля, но она есть. Человечество поколениями стремится ввысь, придумывая и изобретая, переосмысляя прошлое, падая и снова учась на ошибках. А время для кары Божьей еще наверняка придет.
Добрались. Странно осознавать: смотреть прямо в экран и не видеть — не видеть самой сути. Фильм закрывается черным экраном с подписью:
To my children,
Maria Eladio and Eliseo
…the brightest lights in the darkest night.
Фильм о детях. Об их защите, об обязанностях родителей. Сквозь три трагедии демонстрируется то, с чем приходится сталкиваться детям. В Мексике они — заложники обстоятельств: не по годам еще принимать решения, но им и не дается такой свободы. В Марокко — безжалостное столкновение с ответственностью: не по годам принимать решения, но свобода на этот раз есть, что ситуацию лишь усугубляет. В Токио — разъедающая изнутри схватка с миром без отклика, без понимания. Со всеми детьми происходит то, чего происходить не должно. Вытаращенные глаза от вида обезглавленной прыгающей курицы, бездумная пальба по машинам ради спора, демонстрация гениталий — как крик крайности в поисках отклика. Мам и пап-тиранов в фильме нет, но за свои промахи в родительстве они платят большую цену. Этого можно избежать. Нужно больше понимания.
Марк Ньютон