Они 25 лет не разговаривали, потому, что Хэйс ассоциальная задница. В этом трагедия Веста - он по-сути простой добродушный чувак, для которого важны такие книжные вещи, как честность, дружба.
Еще в 80х когда Хэйс отказался потакать начальству и переходил в PR отдел, Роланд спрашивает его: "А как же мы?", подразумевая, что они соратники, и такой дружбой нельзя жертвовать". А Хэйс отвечает "а что мы? пару раз в неделю пить пиво и так сможем", показывая, что он никакой особой дружбы и не чувствует.
Поэтому в конце линии 90х разьяренный Вест устраивает драку в баре, а потом рыдает от одиночества, обнимая бездомную собаку. Я признаюсь тоже рыдал, как девчонка.
А сцены с дочерью нужны потому, что пару раз проскакивали намеки, что его дочь тоже пропала. Просто сценаристу хотелось поводить зрителя за нос. Эти намеки не оправдались, как и многие другие.
Комментарий недоступен
Они 25 лет не разговаривали, потому, что Хэйс ассоциальная задница. В этом трагедия Веста - он по-сути простой добродушный чувак, для которого важны такие книжные вещи, как честность, дружба.
Еще в 80х когда Хэйс отказался потакать начальству и переходил в PR отдел, Роланд спрашивает его: "А как же мы?", подразумевая, что они соратники, и такой дружбой нельзя жертвовать". А Хэйс отвечает "а что мы? пару раз в неделю пить пиво и так сможем", показывая, что он никакой особой дружбы и не чувствует.
Поэтому в конце линии 90х разьяренный Вест устраивает драку в баре, а потом рыдает от одиночества, обнимая бездомную собаку. Я признаюсь тоже рыдал, как девчонка.
А сцены с дочерью нужны потому, что пару раз проскакивали намеки, что его дочь тоже пропала. Просто сценаристу хотелось поводить зрителя за нос. Эти намеки не оправдались, как и многие другие.