Без начальства: 6 сюжетов о том, как изменить мир в обход Политбюро

В онлайн-кинотеатрах KION и Premier уже можно посмотреть начальные эпизоды мини-сериала «Дорогой Вилли» — шпионского детектива по реальной истории о наведении мостов между лидерами СССР и ФРГ. В начале 1960-х неофициальный контакт между Леонидом Брежневым и Вилли Брандтом заложил основу будущей «политики мирного сосуществования» непримиримых политических систем. И это всё минуя высокие кабинеты: министрам в Москве и Вашингтоне такое решение конфликта представлялось пустой тратой времени. Некоторые чувствительные вопросы зачастую проще и эффективнее доверить людям вне системы. Как пример — шесть киносюжетов о тех, кто случайно оказался в водовороте истории и изменил мир (не обязательно к лучшему).

«Проект «Ельцин», реж. Роджер Споттисвуд (2003)

Казалось бы, что общего может быть у первого президента России, Рональда Рейгана и Арнольда Шварценеггера? Ответ прозаичен: за всеми стоит один человек, умудрявшийся из раз в раз обеспечивать заказчикам высочайшие политические кресла. Политтехнолог Джордж Гортон не был известен широкой публике, не выступал с трибуны ООН и уж точно не претендовал на Нобелевскую премию мира, но изменил историю покруче некоторых системных политиков. В 1996 году именно Гортону предложили руководить предвыборной кампанией Бориса Ельцина. И он, будучи человеком азартным, согласился сделать невозможное: заставить народ проголосовать за крайне непопулярного президента, чей рейтинг уже давно лежал где-то на уровне плинтуса.

О профессиональном подвиге Гортона впоследствии напишет журнал Time: статья «Янки спешат на помощь» в подробностях рисует методы американских выборов, так успешно примененные на русской почве. Через семь лет материал экранизируют, причем лучшим жанром для особенностей национальной политики окажется эксцентричная комедия. Гения политтехнологии сыграл Джефф Голдблюм, которому в уста вложены зубодробительно циничные шутки. «Вы уже дали им демократию. Сейчас им нужно дать что-то с меньшим количеством слогов» — лучшей характеристики отношения к электорату и не придумаешь. Тем не менее очень увлекательно наблюдать, как команда американцев (на подмогу Голдблюму призваны Лев Шрайбер и Энтони Лапалья) заставляет Ельцина улыбаться и сажать кусты в парке, одновременно придумывая, как очернить набирающих силу коммунистов. Отдельный номер — неловкостью варягов, старающихся во что бы то ни стало выжить в удивительном царстве-государстве: в Москве конца 90-х все главные вопросы почему-то надо решать в бане, бандиты ничем не отличаются от деловых партнеров, а за провал на выборах натурально могут вывезти в лес. Впрочем, все мы знаем, что Гортона никто и пальцем не тронет — совершив чудо для молодой российской демократии, он благополучно вернулся домой с ломящимися от долларов чемоданами. Кто знает, как мировая история повернулась, если бы он нашел себе дело поинтереснее?

«Столетний старик, который вылез в окно и исчез», реж. Феликс Хернгрен (2013)

Экранизация одноименного романа шведского писателя Юнаса Юнассона, конечно, не претендует на эпичность, но визуализирует историю мира понятнее и полнее летописей Бернардо Бертолуччи («Двадцатый век»), Мела Брукса («Всемирная история») и Роберта Земекиса (прискорбно недооцененный «Тогда. Сейчас. Потом»). В ожидании столетнего юбилея чудаковатый пенсионер Аллан Карлссон (Роберт Густавссон) сбегает из дома престарелых и попадает в череду нелепых криминальных ситуаций, параллельно вспоминая эпизоды долгой и насыщенной жизни. Оказывается, что нет на свете другого человека, который повлиял бы на нашу жизнь сильнее шведского старика.

За 100 лет Аллан успел (загибайте пальцы) нечаянно спасти испанского каудильо Франсиско Франко, помочь Роберту Оппенгеймеру в создании атомной бомбы, страшно напиться в компании Иосифа Сталина и посидеть после этого в ГУЛАГе, по нелепому стечению обстоятельств раскрыть советскую шпионскую сеть во Франции, помочь с подавление студенческих турбуленций «Красного мая» и, наконец, заставить Михаила Горбачева демонтировать Берлинскую стену. Ни одно из этих поистине эпохальных деяний проспиртованный швед не совершал намеренно: просто оказывался в нужное время в нужном месте. Его колоссальная талант попадать в передряги глобального масштаба — явная насмешка Юнассона над сильными мира сего, да и в целом приговор кровавейшему столетию человеческой цивилизации. Политики приходят и уходят, режимы сменяются, перекраивается контурная карта мира, но где-то в тени притаился никому не известный дед, мечтающий всё взорвать.

«Шпионский мост», реж. Стивен Спилберг (2015)

Пожалуй, никто в современном кино не умеет сочетать несочетаемые явления политики и гуманизма лучше Стивена Спилберга: уже более полувека он стабильно производит ленты о трагедии человека, жизнь которого брошена в молотилку истории. Остановить машину насилия и нетерпимости в одиночку невозможно, но нужно приложить все усилия, чтобы сохранить себя, не столько в физическом, сколько в духовном смысле. В этой идейной оптике страховой адвокат Джеймс Донован (Том Хэнкс) предстает чуть ли не главным праведником эпохи Холодной войны: в момент, когда американское общество окончательно ополоумело от «красной угрозы», он соглашается стать защитником интересов пойманного советского шпиона Рудольфа Абеля (Марк Райлэнс). И не формально, как того ожидала публика, а с рвением настоящего патриота, свято чтущего право каждого на справедливый суд.

За принципиальность Донован и поплатится: богобоязненные американцы спят и видят Абеля, запекающегося на электрическом стуле. Однако порицание соседей и гнев начальства (в исполнении великого Алана Алды) не сравнится с идеалами адвоката. Защита Абеля хоть и превратила его ненадолго в персону нон грата, но всё-таки дала плоды, когда Донован, не имея никакой вменяемой поддержки властей США, организовал обмен шпионов на Глиникском мосту. Фильм Спилберга точно не стоит рассматривать в качестве достоверного исторического источника — допущений в нем вагон и тележка: скорее, это высказывание отдельно взятого кинематографиста о видении мира. У властей всегда будет своя, довольно жестокая игра. Хорошо, что на местах еще есть такие вот «стойкие мужики», способные разгрести её последствия.

«Виктория и Абдул», реж. Стивен Фрирз (2017)

Нежная драма о взаимоотношениях британской королевы Виктории (Джуди Денч) и её фаворита, индийского мусульманина Абдула Карима (Али Фазал), в год выхода спровоцировала немало споров. В первую очередь, фильм ругали за лубочный неоколониализм: мол, названный сын владычицы огромной империи изображен как классический «благородный дикарь», не человек, а говорящая экзотическая зверушка. Некоторая экзальтированная неестественность в изображении Карима и правда есть, но такое положение героя представляется не ошибкой, а осмысленным допущением: сценаристу Ли Холлу требовался персонаж-раздражитель, на фоне которого подлинно британское окружение Виктории будет выглядеть еще более чопорным и недалеким.

Реальный Карим в британской истории остается личностью таинственной: еще бы, молодой иноземный «друг» стареющей королевы просто не может не вызвать подозрение у консервативного двора (еще и в той самой Англии, славной чопорностью). И всё же случайное появление индийского молодца в призме фильма является чуть ли не главным событием в истории британской монархии. Не потому что Карим заставил всех себя ненавидеть, а потому что доказал существование доселе невиданного социального лифта: даже скромный индийский клерк может встать в один ряд с чистокровными сэрами и пэрами. И не просто войти в королевские покои, но и рассказать её обитательнице, что на самом деле творится в её империи. Ключевой эпизод «Виктории и Абдула» связан с описанием печально известного восстания сипаев, в котором доблестная британская армия казнила борцов за независимость, привязывая их у дулу пушки. Удивляет в данном случае не столько жестокость киплинговской идеи «бремени белого человека», сколько упорное нежелание лондонцев о ней говорить во всеуслышание. Так что Абдул Карим, оставшийся при Виктории до самой её смерти, на экране приобретает черты вестника «новой искренности» — той, которая сегодня уже стала для Англии устойчивой реальностью. Фрирзу это, вне сомнения, очень нравится. Подробнее на Кино-Театр.РУ https://www.kino-teatr.ru/blog/y2025/10-26/2152/

«Одна жизнь», реж. Джеймс Хоуз (2023)

В 1938 году обычный английский брокер Николас Уинтон (Джонни Флинн) по просьбе товарища отправляется в Чехословакию — помогать в развертывании еврейской благотворительной организации для сбежавших от нацистов беженцев. К моменту его прибытия в Прагу уже кристально ясно, что аннексией Судетской области дело не ограничится. Германия нацелилась забрать все территории и вот-вот подойдет к стенам древнего города. Уинтон решается на авантюру: его усилиями будет достигнуто соглашение о вывозе еврейских детей из терпящей крах страны в Англию. Операция, получившая впоследствии название «Киндертранспорт», продлится вплоть до начала Второй мировой войны, усилиями её авторов спасут почти 10 тысяч еврейских детей со всей Европы. Еще сотни тысяч так и не дождутся спасительного поезда, и эта мысль до конца жизни будет съедать «британского Шиндлера» (его зрелую версию сыграл Энтони Хопкинс).

«Одна жизнь» Джеймса Хоуза вышла в трудное для Европы время: нетрудно имплицировать предвоенные мытарства Уинтона на современную реальность миграционного кризиса. 86 лет назад маклер столкнулся с стеной непонимания у властей и общества: зачем старушке Англии принимать всю эту ораву маленьких оборванцев, у нее что, своих проблем мало? Понятно, что говорит Джеймс Хоуз не с людьми прошлого, а с ныне живущими — призывая к состраданию. Человечество зачастую недооценивает масштаб катастроф и, что еще ужаснее, не учится на ошибках прошлого.

«Дорогой Вилли», реж. Владимир Щегольков (2025)

Поверить в это трудно, но факт остается фактом: генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев тоже был не всесилен. В конце 1960-х, когда мир стоял на пороге ядерной войны, его товарищи по Политбюро считали необходимым немедленно отправить советские атомные подлодки к берегам США — и уже оттуда, бряцая боеголовками, потребовать от Вашингтона не размещать новейшие ракеты на территории ФРГ. В этой ситуации Брежнев проявил не только выдающееся миролюбие, но и политическую хитрость: нет смысла разжигать новое противостояние, когда можно договориться. Только не с американцами, у которых семь пятниц на неделе, а с их союзниками. Ведь канцлер ФРГ Вилли Брандт тоже был не в восторге от перспективы превратить страну в форпост Пентагона. Неформальный контакт между Брежневым и Брандтом — оба сильно рисковали отстранением от должности — положил начало десятилетию Разрядки и построению новой системы европейской безопасности.

Как же можно поговорить с политиком формально вражеского государства, когда все телефонные провода в Бонн оборваны, а над спиной стоят воинствующие геронты? В сериале «Дорогой Вилли» Брежнев (Сергей Маковецкий) отправляет к Брандту (Кирилл Кяро) посланников, не имеющих связи ни с КГБ, ни с партией. Ими становятся бывший разведчик Варданов (Сергей Марин) и журналист Плетнев (Алексей Розин) — типичные, вовсе не героические советские интеллигенты. Им предстоит не просто передать послание ключевому политику Западной Германии, но и остаться незамеченными тремя разведками: ЦРУ, КГБ и Штази. На кону ни много ни мало судьба мира, а еще надо не забыть купить женам сувениры… Самое удивительное в сериале на сценарий Игоря Прокопенко — то, что эти события реально происходили. Имена настоящих гонцов Брежнева хорошо известны, как и тот немаловажный факт, что их командировка в Западный Берлин послужила началом крепкой дружбы между двумя европейскими лидерами.