Плохая цветокоррекция — это проблема зрителя

Вчера вышла третья серия восьмого сезона «Игры Престолов». Кроме самой длинной боевой сцены в истории кино (65 минут), она запомнилась темной гаммой — уличные сражения происходили ночью, а беготня в помещениях локализовалась в темных углах Винтерфелла.

Серию можно поругать за мягкотелый сценарий: толком не погибло первостепенных персонажей, а от телепортации героев из прошлых сезонов уйти не удалось.

Однако основной гнев в сети направили на решение режиссера-постановщика — мол, сделали бы сцены поярче, ничего не видно, небось бюджета у вас не было на нормальную прорисовку. Так ещё и «Амедиатека» показала сериал только в 720р.

Проблема с затемнёнными цветами, как мне кажется, вовсе не в цветокоррекции, но в отношении людей к искусству — жаловаться стало принято на что угодно: сюжет, постановку, CGI. Недовольные первым пишут фанфики и строят фанатские теории, огорченные вторым рекомендуют нанять хороших каскадеров, а критики компьютерной графики, видимо, сразу же кидаются пересматривать «Трансформеров».

В этой точке зрения можно дойти до абсурда: его когда-то изложил Беньямин в «Произведении искусства в эпоху его технической воспроизводимости»: там автор жаловался на то, что с увеличением средств воспроизводимости, произведения теряют собственную ауру: поэтому современные (как ему, так и нам) артефакты принято обливать грязью усерднее. Хорошее решение — вернуться во времена, когда фотографии не существовало, чтобы наслаждаться искусством без посредников.

Наверное, у каждой точки зрения есть право на существование, но, чтобы проще ориентироваться во многообразии мнений, я нарисовал шкалу.

Герменевтика — наука о толковании текстов. Существует много герменевтических традиций, но в основном они утверждают: давайте вчитаемся в текст получше: отсечем всё ненужное, вроде контекста и судьбы автора, и проникнем в сам текст.

Другой полюс — фашизм, его объяснять не нужно: сжигание неугодных книг, убийство неугодных людей, евгеника — всё это большой нарратив о некоторой изначальной неправильности: донесения мыслей или конструирования человека.

Третий полюс самый скучный — таким людям и предъявить-то нечего.

Может показаться, что предыдущий абзац посвящен только содержанию: мол, мы не можем критиковать сюжет, потому что иначе сериал был бы другим, а вот средства его выражения — в руках режиссёра. Такой подход не продуктивен, ведь, пользуясь им, каждый раз придется решать, какое из качеств произведения критиковать можно, а какое нельзя.

Я стою на правой стороне шкалы: знакомиться с искусством можно как удобно: хоть на кнопочных телефонах через динамик в метро, но высказывать критику целесообразно, когда ты приложил усилие к просмотру: купил хороший экран, обзавелся достойной акустикой и скачал файл в высоком качестве.

У этой точки зрения есть недостатки — я, выходит, запрещаю говорить о кино всем, кто не потратил 300+ тысяч на оборудование для его просмотра. Это радикальный взгляд, но только так можно выработать достойную культуру поощрения автора: если он будет видеть адекватную критику, то сможет лучше под неё подстраиваться.