Туман

Много нехороших слухов ходило про трассу Е6Е8, но никогда и ничего нельзя было сказать наверняка. Говорят, когда-то эту дорогу строили заключённые…У всякого государства есть свой способ пускать кровь. Никто не верил, но эту дорогу построили за два года. Из выживших были только бежавшие. Ходили слухи, будто по прошествии лет они как к магниту возвращались к этой треклятой дороге. В пятидесятых годах старый архив сгорел, а вместе с ним и все упоминания о строительстве. То была единственная дорога, связывающая городок Маленький с крупными населенными пунктами.

“Милый, где ты сейчас едешь? Перезвони мне”.

“Я не могу до тебя дозвониться. Где ты?”

“Что-то случилось, я знаю, что-то случилось…”

“В полиции сказали дождаться утра. Я не могу ждать...”

“РосГосМетеослужба предупреждает: ночью ожидается густой туман. Будьте бдительны, по возможности оставайтесь дома, не выпускайте на улицу детей и психически неустойчивых, прошу прощения, метеозависимых людей. А мы желаем вам приятного вечера в компании...” Радио зашипело, превратившись в бесполезный кусок гаджета. Водитель серого седана зевнул и ткнул грубым пальцем в кнопку выключения, погрузив салон автомобиля в густую тишину. Быстрым отточенным взглядом он скользнул по зеркалу заднего вида, на долю секунды его глаза встретились со стариком в зеркале, затем по боковым зеркалам и снова вперился в грязное лобовое окно. Пушистые кости на зеркале послушно подпрыгивали в такт движению. Их аромат, давно ставший едва уловимым, по-прежнему безошибочно бил в ту область мозга, где была Марина. Иконка над зеркалом подрагивала, лик святого дружелюбно подмигнул одинокому человеку в ночи, выдавая нам его имя. Старые дворники лениво проскрипели по стеклу, оставив на нём грязные разводы. Сергий покосился на пятно грязи, ни в какую не желавшее покидать экран, вот уже четыре часа к ряду показывавший одно и то же. В голове застрял вчерашний голос жены: “Серёжа, нам надо поговорить… приезжай как можно скорее”. Никаких подробностей, никаких эмоций. Серёжа не знал, какой разговор ожидает его дома, но в горле со вчерашнего дня поселился мерзкий комок едва ощутимого ужаса.

Указатель поворота на Маленький, старая табличка с кровоподтёками ржавчины, осталась позади десять минут назад, а беглая ель слева так и не появилась. “Моргнул, наверно, — подумал водитель и нервно сглотнул. — Да и туман такой, что ни хрена не видно. Самое оно бежать”. Он довольно улыбнулся самому себе, правая половина лица его осталась неподвижна. Туман уже спустился почти к самой дороге, когда справа внезапно возник силуэт огромной чёрной погремушки, руки резко дёрнули руль, машину повело влево. “Чёртова водонапорка. Сука!” — ругнулся водитель, жар внутри стремительно пролился по всему телу и быстро стёк в ноги. Дыхание сбилось. Злобным взглядом провожая водонапорную башню в зеркале, он снова встретился с бледно-голубыми глазами и быстро перевёл взгляд на дорогу. Его не отпускало ощущение шаткости, ощущение того, что возникающая на долю секунды из тумана дорога была только под колесами его седана.

Из мыслей в голове крутилось что-то невнятное, знакомый голос, кажется, это был голос матери, вещал какие-то уничижительные фразы из лексикона начальника, следом звучали его собственные слова, адресованные другу: “Сколько можно бороться за пустоту?” Казалось, туман был каким-то токсичным. Окрашенный в ярко-оранжевый цвет от света фонарей, он был физически осязаем. Зрелище за окном завораживало, в голове начинало методично постукивать, взгляд застыл на бледном пятне с лобового. Из оранжевого марева один за другим на бешеной скорости вырастали дорожные знаки. “Скоро населённый пункт”. Стрелка спидометра нервно дрогнула у отметки в сто десять и спустилась ниже, когда из тумана показалась табличка «Левкои». Сергей тряхнул головой и облегчённо выдохнул. Здесь фонари были светло-жёлтые, не такие токсичные как на остальной трассе. Их свет напоминал ему окна высокоэтажек, эдаких непропорционально длинных муравейников, испещрённых человеческими судьбами. На мгновенье ему показалось, что туман начал понемногу рассеиваться, слева появилась заправка, переливаясь дружелюбным и радужным светом, рядом с ней мерно тарахтели припаркованные большегрузы. Он притормозил на пешеходном переходе, дорогу перебегала тощая беременная дворняга, на миг она остановилась и подняла на водителя чёрную грязную морду, затем точно испугавшись чего-то невидимого, резво рванула на обочину. Сергей отпустил ногу с тормоза и, сам того не ожидая, резко стартанул вперёд. Нечто во взгляде бездомной дворняги заставило его это сделать. Выдохнув, он покосился на зеркало, туда, где была обочина, но ничего в нём уже не увидел. Жуткий туман плотно сомкнул свои фантомные щупальца.

“Серёжа, нам надо поговорить… приезжай как можно скорее”. Марина редко называла его по имени, всё больше ласковыми или дурацкими прозвищами. Они прожили вместе тринадцать лет, из которых десять безуспешно пытались явить миру того, кто навсегда изменил бы их жизни. Девять неудачных попыток и два нервных срыва. Коробка с прошлым и старыми билетами на письменном столе вот уже года три как не пополнялась. “Неужели именно так приходит старость, стирает, тварь ненасытная, улыбку с твоего лица. Приканчивает надежды любимого человека и хоронит тебя под ними”. Десятая попытка подарила очередную надежду. У разбитой надежды чувство такое, будто тебя вот-вот стошнит, словно бы у сбитой Надежды очередное сотрясение. Десятая попытка зажгла потухший огонёк в янтарных глазах Марины, а из Серёжы выжала лишь кривую ухмылку скепсиса.

До Маленького оставалось каких-то семьдесят километров. “Надо было заправиться в Левкоях”. Теперь дорогу по обе стороны подпирал густой лес, от этого она сделалась еще уже. Ядовитый оранжевый свет нещадно давил на глаза, кровь бешено билась в виски как волна о скалы, стрелка бензобака начинала подрагивать. Сергей стукнул по стеклышку пару раз, быть может, заклинило, со старым седаном такое бывало. Он перевёл взгляд на дорогу, глаза не сразу адаптировались, впереди что-то появилось, вдруг его мозг поймал, что прямо на него на огромной скорости несётся что-то чёрное с двумя парами ног и странным подобием человеческого абриса. Дыхание застряло где-то внутри, встретившись с криком ужаса. В какой-то паре метров от страшного столкновения он вывернул руль влево в отчаянной надежде объехать неопознанное существо. В висках застучало ещё неистовей, к горлу подступила тошнота, глаза застилал пот, стремительно стекавший с высокого лба.

Вернувшись вновь на свою полосу и проехав без оглядки метров двести, он вдруг понял, что это было. Запряженная гнедой кобылой деревянная тележка и смуглый мужик на ней. Одет он был на удивление по-городскому. “Откуда тележка? Не ночь, а аттракцион сюра”. Стрелка бензобака снова зашелестела под стеклом, Сергей медленно выдохнул и стал судорожно что-то вспоминать. Он потянулся за телефоном, экран осветил салон, на мгновенье страшный туман отступил. В Открытом, последнем населенном пункте по пути домой, есть заправка. Едва он успел поднять глаза на дорогу, как в тот же миг откуда-то слева под колеса бросилась рыжая собака. Руль вправо, только не бить по тормозам. Не бить по тормозам. Машину понесло к обочине. Следом громкий удар, в нос что-то выстрелило и прошибло до самого мозга, подушка безопасности влипла в лицо. Он открыл глаза, всё вокруг заволокло красным смогом. Боли не ощущалось, в ушах звенело, кажется, где-то вдалеке выла собака. Кое-как он выбрался из машины, мир вокруг пульсировал алым светом. Спустя минуту придя в себя, он понял, что мигает красный сигнал светофора на переходе. Потрогав своё лицо и всего себя с ног до головы, выдохнув, он взглянул на искорёженный перед своего седана: “Нет, только не это”. Сергей стал шарить по салону в поисках телефона, но тот будто испарился. Не видя ничего, кроме небольшого куска дороги и густой черноты ночи вокруг, он принялся всматриваться вдаль, надеясь на попутку. Так прошло с полчаса. Машин не было.

Вдруг чуть вдалеке вниз от обочины в небе появился жёлтый прямоугольник окна, за ним следом зажглось второе. Будто великан проснулся в ночи. Не сомневаясь ни минуты, Сергей поднялся с асфальта и пошёл на дружественный свет окон. Пришлось пройтись минут десять, прежде чем он приблизился к двум горящим глазам старого чёрного дома. Вниз к дому вела небольшая дорожка, обсаженная корявыми деревьями. Деревья были старые и сильно разросшиеся, костлявые ветви-пальцы так и норовили дотронуться до лица ночного гостя. Он подошёл к слегка покосившемуся дому. Не найдя ни малейшего признака звонка у двери, он постучал, как ему самому показалось, со всей возможной деликатностью. Стены старого строения, чёрные будто от копоти, были кем-то беспощадно изъедены. Создавалось впечатление, что весь дом усеян полустёртыми надписями. За дверью ни намёка на какое-либо движение. Он притих и стал вслушиваться, вдруг сзади раздался громкий, но немного сиплый мужской голос: “Вы за молоком?” Сердце Сергея ударилось о грудную клетку, кулаки инстинктивно сжались, но он как-то быстро нашелся, что ответить.

— Нет, я разбился… Моя машина на обочине. Собака пробежала. В каком я городе? — губы пересохли, отчего вылетавшие слова превращались в кашу.

— В Скрытовском, — ответил сутулый сухой старик с чёрными блестящими глазами. Длинное пальто с зауженными плечами делало его фигуру непропорционально вытянутой.

— Но это за Маленьким. Я не мог проехать, — говоря это, Сергей вдруг понял, что у него нестерпимо болит голова и жутко хочется спать.

— Теперь закрыто всё. Можете остаться на ночь. Марта вам постелит, — старик резко дернул ручку двери и вопросительно-пригласительно посмотрел на Сергея.

— Я должен вызвать дорожную службу, — Сергей начал шарить по карманам и медленно вспоминать, что права остались лежать в бардачке. Веки налились свинцом, путь до машины теперь казался ему бесконечностью.

Очутившись внутри чёрного дома, Сергей немного взбодрился, в нос ему резко ударил едкий запах старого дерева. Такой запах всегда ассоциируется с русской избой, запах терпкой сырости и старой мокрой трухи. Но внутри дом никак не был похож на старое и тем более ветхое жилище. Пол, стены, мебель были довольно современные, светлые, даже подобранные со вкусом, правда, слегка неоднозначным. “Пожалуй, у старика найдется немного интернета”. Сергей криво улыбнулся хозяину, вошедшему следом. При тусклом свете низко свисающей люстры ему удалось разглядеть старика. Им оказался еще не старый, но очевидно больной мужчина. Трудно было сказать, что именно подкосило и прибило к земле этого человека. Он был бледен и худ, однако чёрные глаза его лихорадочно горели. Словно кто-то вытянул из него всю энергию. Из глубоких глазниц на гостя смотрели два любопытных глаза. Не переводя взгляда с нового знакомого, он бросил в сторону:

— Марта, ты покормила?

Никто не ответил. Краем глаза Сергей заметил, что за столом спиной к вошедшим сидит седая женщина. Сгорбившись над массивным чёрным столом, она не то читала, не то перебирала зерно. Медленно словно сомнамбула она водила пальцами правой руки. Всё ее тело как-то неестественно сгорбилось, сальные волосы сбились на одну сторону, свалявшись кое-где колтунами, домашнее платье растянулось и повисло на обоих локтях.

— Марта!

— Да… — тихим, но, как показалось Сергею, довольно приятным голосом, ответила женщина. Вдруг что-то белое со скоростью кошки сорвалось с места под столом и метнулось к ногам Марты. Женщина вздрогнула и чуть слышно взвыла словно от мучительной боли.

— Проходите, Сергей, — заискивающе улыбнулся хозяин. — Я сейчас поставлю чайник.

— Сколько стоит переночевать? Наличными у меня не очень много. Могу перевести на карточку. А можно от вас позвонить? — все мысли сбились в одну кучу. “Разве я называл своё имя?”

— О, не беспокойтесь, ничего не нужно. У нас так давно не было гостей, — заторопился с ответом хозяин, опасаясь спугнуть своего гостя. Его манера говорить абсолютно не вязалась с внешним видом.

“Не к маньяку ли я попал?” — усмехнулся про себя Сергей.

Он прошел в кухню и отметил, что Марты здесь уже не было. Устроившись за столом, он теперь упорно пытался вспомнить то, что хотел сделать минуту назад, но ничего не выходило. Сергей заметил, что чёрное деревянное полотно тут тоже было изъедено насекомыми. Узор, похожий на папирус с зашифрованным посланием, завораживал взгляд. На плите свирепо засвистел чайник, хозяин Пётр резво схватился за ручку, залил кипятком заварник и повернулся к гостю.

— Вы домой ехали? — наклонил он слегка голову, жадно вглядываясь в лицо гостя. Вкрадчивый голос хозяина резал слух.

— Да.

— С работы?

— Да. Такой туман сегодня. Вы… — Сергей не успел докончить фразы. Не сводя с гостя глаз, хозяин искусно перехватил инициативу.

— Все за работой туда ездят. Постоянно… Вот ведь жизнь, а. А где вы работаете? Ммм. А вы заметили, что разметку новую нанесли? Да-да, свежая, еще пахнет даже.

Бредовое состояние гостя, казалось, стало порождать слуховые аномалии. В тишине за окном где-то неподалёку стал слышен странный монотонный звук, похожий на недовольное цоканье. Гриб. Грабь. Гроб. Груб. Стук железных копыт по асфальтированной дороге. Гость поднял глаза на хозяина.

— Это? Это Гарик, — хозяин крутанул пальцем у виска. — Он у нас с техникой не дружит. Не доверяет, — он ехидно ухмыльнулся и отвёл глаза в сторону. — Так и ездит до самого города на работу на своей тележке.

Допив свою чашку чая и прикончив миску с дешёвым печеньем, хозяин встал из-за стола и предложил проводить гостя в его спальню. По дороге в отведенную ему комнату Сергей заметил странные картины, развешенные по всем стенам. С первого взгляда казалось, что на них изображено что-то абстрактное, но складываться в одно целое оно явно отказывалось. Приглядевшись, можно было догадаться, что картины перевёрнуты, надписи на них опрокинуты. “Детские рисунки?”, — ухватил себя за мысль Сергей и тут же отпустил. Он был рад оказаться в теплой постели, подальше от странностей этой ночи, белье пахло свежестью и чем-то сладким. Он опустил голову на подушку. Нисколько не медля, сознание тут же его подхватило и понесло на свой пыльный чердак.

Было без четверти четыре, когда неразборчивый тоненький шепоток над ухом вырвал Сергея из забытья. Голова по-прежнему сильно болела, и всё так же нещадно стучало в висках, глаза с трудом открывались. Никого. Дверь в его комнату была притворена, но не до конца, и сквозь щель можно было увидеть внутренности дома. На освещённом лунным светом полу чернели тени. Ему почудилось, что дверь качнулась, и что-то за ней зашуршало. Одна из теней дёрнулась и исчезла. Приподнявшись на кровати, он стал пристально всматриваться в густую черноту ночи, постепенно предметы вокруг стали приобретать очертания и оттенки серого цвета. Никого. За окном по-прежнему глухо выла собака. Что-то навязчиво скреблось о стекло. “Ветки”, — подумал он, перевел взгляд на окно и застыл от ужаса. В окне бледно-серым пятном проступило лицо маленького существа. Ребёнок. Серьёзное выражение, застывшее на детском лице, делало его отталкивающим, ненастоящим. Лицо было страшно бледно, большие глаза смотрели, не моргая. Окаменевшее тело Сергея отказывалось верить в то, что видели глаза, мышцы сжались, позвонки один за другим превращались в кусочки льда. Страх вцепился в глотку. Внезапно осознав, что это отражение, он быстро повернул голову на дверь, та качнулась и резко затворилась. “Слишком страшно, чтобы быть правдой”, — не в силах сопротивляться смыкающимся векам, Сергей снова провалился в глубокий сон.

Провалившись в кроличью нору, он странным образом вновь очутился в комнате. Перед ним была та же комната, выла та же собака, но воздух вокруг был определённо другим. Словно бы вся комната была устлана ядовитым туманом, плотность которого была ощутима физически. Туман лежал на нём сверху, придавливая и без того усталое тело. Пальцы едва могли шевелиться. Губы ссохлись. Двигались только глаза, бешено обводившие комнату испуганным взглядом, тщетно пытавшиеся контролировать пространство перед собой. Гул в голове нарастал, виски онемели от бьющейся в них крови. Внезапно он осознал, что не может закрыть глаза, не может моргнуть. Странно, но, будучи так долго открытыми, глаза ничуть не высохли. “Такого не может быть. Это сон”, — он точно не знал, но чутье подсказывало, что нужно закричать. Крикнуть не получалось, вместо крика выходило какое-то шипение, казалось, туман веревкой обвил шею и сжимал невидимое кольцо. Вдруг что-то в комнате изменилось Он это понял. Ковер на полу стал вибрировать, как и предметы, лежавшие на комоде. Зеркало, висевшее напротив кровати, вдруг резко накренилось в бок. Сергей изо всех сил старался не смотреть в него, но сопротивление лишь приблизило неизбежное, из зеркала на него уже смотрело знакомое лицо. Лицо, на которое он старательно избегал смотреть последние три года. Бледно-голубые глаза застыли, сверкая в темноте. Мокрые чёрные волосы водорослями налипли на лоб. Чуть позади в том же зеркале показалось маленькое белое личико, большие глаза с интересом наблюдали. Они явно чего-то ждали. Волна ужаса окатила всё тело. Отражение не двигалось. Шум в голове усилился и давно превысил допустимый предел. Крик прогрызал путь наружу, царапая измученную глотку. Сердце из последних сил качало заледеневшую кровь. Вдруг отражение дёрнулось словно в плохом видео. Бледно-голубые глаза в зеркале потемнели, и вниз по щекам поползли блестящие змеи. Настоящие горячие слёзы обожгли лицо Сергея, он проснулся.

За окном светало, и, наполняясь голубым светом, комната теперь уже не казалась такой враждебной. Часы показывали семь ноль пять. В доме не спали. Боль в голове стихла, но всё тело обуяла жуткая усталость, горло горело, Сергея трясло. Едва передвигая ноги, он вошёл в кухню, тошнотворно пахло жареными яйцами. У плиты стояла женщина, высокая блондинка с густыми волосами, фигура её еще помнила былую стройность. Она повернулась к гостю и с широкой улыбкой пригласила его позавтракать. Лицо излучало доброту и, как показалось Сергею, даже некоторую благодарность. Приятный цвет лица выдавал здоровье в этом теле. “Куда делась вчерашняя старуха?” За столом сидел маленький белобрысый ребенок, он что-то улюлюкал своей игрушке. Маленькие детские ручки сжимали тряпичного человечка, пробуя его голову на зубок. Маленькие детские глазки застыли на лице опустошённого гостя. Сглотнув, Сергей отвёл взгляд в сторону.

— А что нужно сказать дяде?

— Пасиба.

— Нет же, надо сказать “Доброе утро”, — хозяйка расхохоталась и нежно посмотрела на малыша.

— Доброе утро. Выспались? — в кухню вошёл хозяин. Его тоже будто подменили. Тело уже не было таким сутулым, а лицо больным и измождённым. В кухню вошёл здоровый осанистый мужчина с карими глазами.

— Да. Спасибо вам, — голова гостя снова начала трещать по швам.

— Вам спасибо! Давно у нас гостей не было, да, Марта? — он подмигнул жене.

— Завтракайте, а потом я отвезу вас в ГАИ.

Кошмар прошедшей ночи рассеялся, чувство опустошённости и изнеможения не отпускало. Сергей вспомнил о том, что Марина, должно быть, сходит с ума. Он попросил телефон, в трубке послышался хриплый голос жены: “Серёжа, ты в порядке? Да, жду тебя… Я тебя люблю!”

— У вас очень необычный дом, — с усилием подбирая слова, Сергей оторвал взгляд от зеркала и обратился к водителю. За окнами белого внедорожника светло-голубое небо ослепило глаза.

— Этот дом еще мой прапрадед строил. Кем был? Да не знаю даже. Бабушка мало рассказывала, говорила только, что он издалека пришёл. Земля ничейная была, вот он и остался на ней. Я тут вырос, жену привёл, детей нарожали. У нас семейный бизнес. Ничего, держимся. Ну, приехали. О, нет-нет, я с вас ничего не возьму. Всего вам!

***

Серьёзного ремонта машине не потребовалось, из мастерской позвонили через семь дней. Все эти дни Сергей провёл дома, никакого разговора между ним и Мариной так и не состоялось, они про него просто забыли. “Я найду работу поближе к дому”, — пообещал Сергей.

— Да, всё готово, машину забираю и домой, — Сергей убрал телефон в карман, входя в двери единственной автомастерской в Скрытовском. Машина уже была на ходу. Мастер, полный рыжий паренёк, захлопнул капот и протянул ему ключи. — Спасибо, — готовый поскорее вернуться домой, Сергей было схватился за ручку двери и внезапно замер. За спиной раздался знакомый сиплый голос.

— Пустяки. Теперь машина в порядке. О, ничего не нужно. Такой красавице как вы бесплатно. Слушаете радио? Сегодня вечером обещают жуткий туман. О, вы сегодня в город? Уже видели новую разметку? Да-да, ещё даже пахнет. Езжайте аккуратно.

Сергей медленно обернулся. Знакомое лицо, бледное и осунувшееся, с усмешкой смотрело на него в упор. Хозяин странного дома заговорчески подмигнул старому знакомому и, наклонив голову в бок, приложил палец к губам.