Как в какой-то лекции говорил Дмитрий Быков, рассказ наиболее близок к поэзии в том смысле, что плотность смысла, экономность знака в нем должна быть много выше, чем в более крупных формах. Вы так неспешно развиваете историю, как будто бы пишите роман или повесть по крайней мере.
Неспешность истории, наверно, сама по себе может быть приемом. У Чехова, например, есть рассказ где вообще ничего не происходит, просто девочка качает люльку с младенцем и пытается не заснуть – но это один из самых сильных рассказов, которые когда-либо мне попадались. Но неспешность истории тогда должно обрамляться ритмом, чередованием лейтмотивов. Что-то создаст напряжение, сопереживание.
Если вы на самом деле не ставите себе таких задач, а хотите написать приключенческую историю в фантастическом антураже во вполне традиционном нарративе, то имеет смысл прежде всего заново проработать сюжет и композицию рассказа. Еще раз подумать о динамике, об интриге.
Как в какой-то лекции говорил Дмитрий Быков, рассказ наиболее близок к поэзии в том смысле, что плотность смысла, экономность знака в нем должна быть много выше, чем в более крупных формах. Вы так неспешно развиваете историю, как будто бы пишите роман или повесть по крайней мере.
Неспешность истории, наверно, сама по себе может быть приемом. У Чехова, например, есть рассказ где вообще ничего не происходит, просто девочка качает люльку с младенцем и пытается не заснуть – но это один из самых сильных рассказов, которые когда-либо мне попадались. Но неспешность истории тогда должно обрамляться ритмом, чередованием лейтмотивов. Что-то создаст напряжение, сопереживание.
Если вы на самом деле не ставите себе таких задач, а хотите написать приключенческую историю в фантастическом антураже во вполне традиционном нарративе, то имеет смысл прежде всего заново проработать сюжет и композицию рассказа. Еще раз подумать о динамике, об интриге.