Старая квартира
Я проснулся от шороха в соседней квартире. Встал с кровати, распахнул окно. По пустой улице бездомный катил тележку. Ее колёсики мягко скрипели. С высоты последнего этажа он, укутанный в разноцветное тряпье, выглядел как чудной жучок.
Во время завтрака я думал о квартире за стеной. Из нее порой были слышны какие-то звуки: приглушенные голоса, шуршание, стук. Я не придавал этому большого значения, наверно потому что дом был старый, а шум не сильно отвлекал. Попытки вспомнить, когда я в последний раз видел соседей, ничего не дали. Точнее я понял, что никогда их не видел. Однажды оттуда доносился детский плач, значит есть ребенок? Будто в подтверждение моих слов за стенкой застучал мячик.
Я решил, что пора познакомиться с соседями. Пока я одевался, мячик затих, но раздался противный скрип, будто кто-то резко разматывал катушку со скотчем. Я вышел из квартиры, подошёл к двери и приложил ухо. Все тихо. Поднял руку, чтобы постучать – и замер. С дверью что-то было не так, но я не мог понять, что именно. Пожал про себя плечами и постучал. Подождал с минуту и постучал еще. Никто не открыл. Я выдохнул и пошел назад. Запирая за собой, меня осенило. Я выскочил в коридор и еще раз посмотрел на чужую дверь. Вот глазок, вот ручка, но в ней не было замочной скважины.
К вечеру у меня созрел план. Я нашел селфи-палку и разобрал торшер. Обмотал ствол светильника и палку скотчем, протянул в окно – длины хватало с запасом. Когда стемнело, у соседей включился свет, но все было тихо. Я решил дождаться появления шума, чтобы узнать наверняка, что там происходит. Пока я возился с выводом фида камеры телефона на ноутбук, на этаж, громыхая, приехал лифт. Бросившись к двери, я уставился в глазок. Мимо пролетел красный силуэт. Я услышал мягкий стук, лязг отпираемых замков, затем дверь захлопнулась, и все снова стало тихо.
Ноутбук стоял на подоконнике, картинка шла как надо. Я подсоединил камеру и вытянул агрегат в окно. Ориентируясь по картинке с монитора я тихонько тащил камеру к соседнему окну. Показался кусочек комнаты с желтым узором обоев. Я на мгновение остановился, чтобы сделать глубокий вдох и отметить про себя, что никогда так не предвкушал вторжение в чужую жизнь. Наконец протолкнул агрегат дальше и увидел комнату целиком.
Посреди пустой комнаты спиной к окну на коленях стояла Женщина в красном. Держа в руках огромный нож, она поднимала и опускала его перед собой. Между ее ног в луже крови лежал мужчина, взгляд его упирался в потолок. Я, смотрел, не дыша, как она кромсает уже мертвое тело. Сквозь микрофон в уши бил треск разрываемой плоти и костей. Я зашатался, отвел глаза вбок и вскрикнул.
На стене слева от ужасной сцены было огромное Лицо. От пола до потолка, черты будто нарисованы углем, но это не было портретом, никто из человеческих художников не мог создать подобную картину. Лицо было живым – веки моргали, ноздри шевелились при дыхании. Лицо ничего не выражало и было будто безучастным к происходящему.
Женщина в красном повернулась к окну, будто услышала вскрик, и я смог ее разглядеть. Пальто, шляпка – ало-красные, под цвет крови. Огромные темные очки закрывали глаза, и я видел только улыбку: белоснежную и хищную. Я чувствовал ее взгляд сквозь объектив камеры. Она знает, где я и кто я, и ничего не мешает ей сделать то же самое со мной. Женщина в красном поднялась во весь рост, продолжая широко улыбаться, достала из кармана пальто прозрачный пакет, опустила в него нож и вернула в карман. Она подняла окровавленный палец и прижала его к губам, а затем вылетела из квартиры. Я выпустил агрегат из руки и рухнул на пол без чувств.
Я очнулся и начал искать телефон. Вспомнил, что он вместе с агрегатом улетел вниз. Перерыв все вещи, нашел старую звонилку, набрал экстренный номер, объяснил, что стал свидетелем убийства. Залез на кровать, обнял колени руками и стал ждать. Спустя время загрохотал лифт. Я на цыпочках прокрался к двери и стал смотреть в глазок. Мимо прошли двое полицейских. Через пару минут они пошли назад. Я выскочил в коридор, не придумав сказать ничего лучше, чем:
— Эй! Вы уже все?
Полицейские развернулись и посмотрели на меня. Первый – высокий блондин, второй пониже, в фуражке с пышными усами и бородой.
— Мы уже что? – спросил усатый.
— В той квартире только что убили человека, почему вы уходите?
Они переглянулись. Усатый подошел ко мне и отчеканил:
— Квартира пуста. В ней никого нет.
— Там лежит труп и еще огромная морда на стене!
Усатый посмотрел мне в глаза.
— Это вы вызвали полицию? – спросил он.
— Да.
Он внимательно меня разглядывал, надув щеки.
— Я не пьян!
— Где твои родители, парень?
— Что? Какая разница?
— Тебе известно об ответственности за ложный вызов? Ты живешь один? Где твои родители?
Я попытался собрать мысли в кучу.
— Я пока один. Мама сейчас не здесь, папы нет уже давно, — пробормотал я.
Мы молча пялились друг на друга, пока я в отчаянии не выкрикнул:
— Почему вы мне не верите? Убийца еще где-то рядом!
«Разве полицейским можно опускать бороду?» — пронеслось в голове.
Полицейский с усталостью в голосе сказал:
— Квартира пуста. В ней никого нет. Мы ее не видели.
Я вжался в стену.
— Я же не говорил, что это она.
Усатый поднял палец и приставил его к губам:
— Тшш.
Они развернулись и стали возвращаться к лифту. Я смотрел им вслед, не находя сил, что-либо сказать. В голове была только одна мысль: «Бежать!»
В квартире нельзя было оставаться. Я залетел в комнату, оделся, вернулся в коридор, закрыл дверь на ключ и понесся вниз по лестнице. Я бежал как ошпаренный по безлюдной улице. Равнодушные дома сменяли друг друга, фонарные огни слепили глаза, всюду клубились недружелюбные тени, готовые налететь, унести в любой миг. Дорога лилась под ногами чудным зигзагом, но я не видел куда мог свернуть. Я задыхался, я будто тонул, но продолжал бежать. Небо над головой опустилось совсем низко, оно едва не касалось крыш домов, и я отчетливо видел звезды. Там наверху, во мгле, кто-то был и недобро на меня смотрел. «Спрятаться!» — понял я. Наконец показался лес. Темные ветви колыхались, зазывали туда, в глубину. Я бежал меж деревьев, царапаясь об сучья и спотыкаясь о корни, пока не потерял из виду огней города. Покружив еще немного, путая следы, я запрыгнул в канаву и тут же уснул.
Когда я открыл глаза было еще темно. Я лежал на спине, весь промокший, и зубы стучали от холода. Я шарил глазами по небосводу и не находил ни одного знакомого созвездия.
«Где я?»
Я поднялся и поковылял в ту сторону, из которой, как думал, я прибежал. Мне очень хотелось домой. Ужас, как змея, обвивал меня, но в лесу было так холодно, что я об этом не думал. Я шел, обняв плечи руками, сберегая тепло, которое еще не покинуло тело, и когда я увидел городские огни, мне сразу стало лучше. Я шел мимо зданий, в которых не горел свет, и чем ближе подходил к дому, тем сильнее внутри нарастала тревога. Женщина в красном, ее огромный нож, мужчина в луже крови. Я будто уже видел все это, и не раз, но воспоминания нахлынули только сейчас. Подойдя к пустырю, на краю которого стоял дом, я посмотрел в свое окно и простонал.
У окна стояла Женщина в красном и улыбалась. Очки закрывали ее глаза, но я знал, что смотрит она на меня. Я не мог отвести взгляд. Алые губы на белом, как снег, лице чуть прикрывали хищную улыбку. Женщина в красном ждала меня. Я пятился, ища глазами укрытие от этого чудища, но спрятаться посреди пустыря было некуда. Мне хотелось выть, звать на помощь, но язык присох к небу.
«Все равно бесполезно. Все знали про нее, но ничего не сделали».
Чужие звезды на небе ухмылялись и что-то кричали, но я не мог разобрать ни слова. Я сел на асфальт и обхватил голову руками. Я сдался, я больше не мог бежать.
«Сам к тебе не пойду. Придется тебе потрудиться», — со злорадством подумал я.
Я вспомнил лицо мертвого мужчины. Он лежал на полу, раскинув руки, весь искромсанный ножом, но его лицо было спокойным, будто смерть и не была такой ужасной.
«Я почти тебя не помнил», — подумал я и заплакал.
В тишине вокруг разлился плавный мерный звук. Я поднял голову. По пустой улице бездомный катил тележку. Ее колёсики мягко скрипели. Он подошёл ко мне, и я его оглядел. Весь укутанный в цветное тряпье, как собранная в кучу осенняя листва.
— Что ты делаешь тут так поздно? — сказал он.
Его голос раздавался будто издалека, хотя он стоял прямо передо мной.
— Я не могу пойти домой.
— Почему?
— Она там и ждёт меня.
Я протянул руку в сторону окна. Он посмотрел туда, развернулся и сказал:
— Ее там уже нет. Она ушла.
Я посмотрел сам. В квартире никого не было.
— Послушай, — сказал он, — Она не хочет причинить тебе вред.
— Но что ей от меня надо?
— Я не знаю точно. Может, чтобы ты простил ее?
— Она убийца!
— Я знаю. Мне жаль, что все так вышло.
Его голос был мягким, баюкающим, но слёзы бежали по моему лицу.
— Это уже не мое дело, но, думаю, ты хотел это получить, — сказал он, и из кучи тряпок показался прозрачный пакет.
В пакете лежал нож, следы крови на лезвии мутно блестели. Я в недоумении протянул руку и взял пакет.
— Я стянул его, хотя Она уверена, что умеет хорошо прятать вещи. Думаю, я всегда знал Её лучше, чем Она сама.
— Спасибо. Но я не понимаю…
— Это орудие убийства. Его не получилось найти, когда это было надо.
Я прижал пакет к груди.
— Теперь иди домой. Скоро начнёт светать.
Я встал на ноги и пошёл к дому. Поднялся на лифте, пробежал по пустому коридору, распахнул дверь и шагнул внутрь.
От удивления я выпустил пакет с ножом, лезвие тихонько брякнуло о пол. В пустой комнате с жёлтыми обоями я увидел Лицо на стене.
«Решил зайти?» — спросило оно.
Я стоял разинув рот.
«Дверь без замочной скважины», — понял я про себя. Но ведь я не мог перепутать дверь. Или мог? Или моей квартиры тут никогда не было, а была только эта?
«Я не понимаю», — пробормотал я.
«Что именно?»
«Где он? Она же убила его прямо здесь».
«Это было очень давно. Квартира пуста. Здесь никого нет».
Губы Лица не двигались, оно смотрело на меня, а его голос звучал прямо в голове. Я понял, что тоже не раскрывал рта.
«Но я же слышал звуки! Они были здесь совсем недавно».
«Ты слышал только то, что хотел слышать. Дверь всегда была открыта, ты мог бы зайти, когда захотел».
Глаза Лица сузились.
«Но ты не хотел. Много боли. Все равно увидел кружным путем. Теперь доволен?»
«Я не знаю. Не понимаю. Что это за место?»
«Дом».
«Это не мой дом».
«Не твой? Здесь все случилось. Потом ты оставил меня тут».
«Это не мой дом!»
Уголки рта Лица скривились в усмешке.
«Тогда где твой?»
Я почти был готов выкрикнуть что-то, но не смог.
«Я не помню».
«А что ты помнишь?»
Мысли в голове крутились в лихорадочном танце. Как меня зовут? Где я живу? Что это за дом, что за город? Кто мои родители? Я не мог вспомнить лиц. Ноги стали ватными, а руки затряслись, как внезапно на меня снизошло озарение.
«Я сплю?»
«Спишь? Даже если это сон, видишь его не ты».
«Кто ты?»
«Кто я? Ты разговариваешь сам с собой».
Я в ступоре смотрел на Лицо, и понимание заполняло меня тонкой струйкой. Сначала понемногу, а потом все больше и грубее, перерастая в оглушительный поток, который сбил меня с ног. Я растянулся на полу, пока в сознании плыли образы. Мертвый мужчина лежит здесь в луже крови, и Женщина в красном склонилась надо мной.
«Милый, у мамы срочные дела. Вот, возьми и пока поиграй один», — сказала она и протянула мяч.
Жуткий треск, будто кто-то разматывал катушку со скотчем, и я вижу туго набитые мусорные мешки, сваленные в углу. Меня переполняют боль и злость, я ничего не понимаю и все хочу забыть, но не в этот раз.
«Мама убила папу».
«Мама убила папу», — повторил я за собой.
Я почувствовал резкий толчок, меня быстро тянуло вверх, к потолку. Я попытался ухватить пакет с ножом, но пальцы скользнули по полу. Все вокруг стало черным.
Я проснулся от того, что в лицо бил свет. Подскочил, раздвинул дверь и вышел наружу. Я вдыхал чистый лесной воздух, утренняя роса холодила ступни. Я обернулся и увидел, что в двери стоит мама.
— Наконец проснулся? — спросила она, улыбаясь. Сейчас её улыбка полнилась теплотой.
Она подошла и посмотрела на меня.
— Мне совсем не нравится твой цвет лица. Опять кошмары? Вот, прими их, — сказала она, в ее руке возникли две таблетки. — Я заметила, что последнее время ты забываешь их принимать. Пожалуйста, помни, врач говорит, что главное — регулярность.
— Да, мама, — сказал я, сунул таблетки в рот и сглотнул.
— Я на работу. Пожалуйста, пообещай, что наконец начнешь готовиться к вступительным.
— Обещаю. Только я хотел ненадолго съездить в город.
Она уже не слышала, скрывшись в доме. Я подождал пока за ней захлопнется уличная дверь, затем зашёл внутрь. Я сплюнул таблетки в ладонь и смыл в унитаз. Оделся, взял рюкзак и заказал такси.
Дом оказался уже заброшенным. Я надеялся, что бездомные не сделали жилище из старой квартиры. Пока я поднимался по лестнице, придерживаясь за перила с облезлой краской, в голове крутилась мысль:
«Если я не сошёл с ума, он будет там».
Я подошёл к двери и потянул за ручку. Посреди пустой комнаты на полу лежал пакет. Я поднял его, внутри был нож с красной ручкой, на лезвии еще сохранились следы крови.
«Спасибо, папа», — подумал я и убрал пакет в рюкзак.