Тогда была зима, и мы обыкновенно разъезжали в санях. Полозья у них были шириной в три моих пальца. И такие острые, что однажды перерубили одному из наших охотничьих псов лапу – я сам видал. В кабине возка было окно, и Соня, младшая моя сестра, прилипала к нему носом и всю дорогу, куда бы мы не ехали, разглядывала морозную роспись на стекле: