Водяной

- Эй, Тим, ну я же сказал не брызгать в меня.

Гэри скорчил гримасу, которая, по его задумке, должна была выражать высшую степень негодования, но так как Гэри было всего семь и был он весьма пухленьким мальчиком, рожица вышла скорее обиженная, что только подначивало Тима и дальше измываться над ним.

- Плакса-Гэри, смотри, ты уже штаны слезами промочил!

Тим снова наклонился и резким ударом ладони по речной воде отправил в сторону Гэри фонтан брызг.

Трое других мальчишек захихикали. Двое были братья Марк и Эдди Олденс. Не близнецы, но многие считали иначе. Однажды в школе Эдди два раза сходил на прививку от оспы, за себя и за Марка, и никто не заметил подмены. Ну, пока Эдди не покрылся ярко розовой сыпью, которую смазывали йодом, от чего на добрых четыре месяца его новым прозвищем стало «Козьи шарики». Третьим мальчишкой был Тони «Судьба» Стивенс. У Тони была белая футболка с большими синими буквами «Судьба» на груди. По словам Тони, эту футболку подписал сам Кевин Дюрант и когда его очень настойчиво просили, показывал маленькую закорючку, и близко не похожую на роспись известного баскетболиста, которая была старательно выведена рукой самого Тони на лейбе футболки. Жаль, Тони не понимал, что пока он не показывал эту явную подделку, в его историю верили даже больше. Но прозвище прилипло всё равно и Тони это вполне устраивало, так как было ему всего десять и в этом возрасте, если тебя называют Тони «Судьба» - это звучит очень круто.

- Тим, я всё твоему папе расскажу. Меня наругают, я новые штаны намочил.

- Я же говорил, плакса.

Тим брезгливо ударил ладонью по воде в последний раз, но новые брызги не долетели до Гэри. Хоть Тим и пытался казаться крутым и непослушным сорвиголовой, прямо как Уэйд Уилсон, его любимый герой комиксов, но мать довольно рано воспитала в нём чувство справедливости и уважения к тем, кто может быть слабее тебя, и Тиму такое положение вещей нравилось.

Гэри насупился и потопал своими короткими пухлыми ногами в сторону белой песочной полосы берега, чтобы побыстрее просохнуть на солнце. Хоть он и пытался показать, что злится на Тима за его проказы, в душе он его любил и даже восхищался. Как-то их компания вместе с девчонками Лизи и Шейлой ходила в лес на развалины сторожевой башни, бог знает сколько лет медленно превращавшейся в груду кирпичей. Но возле башни они встретили Джо Крэмбла и его дружков, Барри и Коди. Эту торицу знали во всём городке, и отношение к ним везде было одинаковое – если встречаешь «Троицу Крэмбла» жди беды. Та встреча исключением не стала. Крэмбл и его дуболомы были старше, всем уже было по 13, Крэмлу 14 исполнится в июле. Как всегда, начали приставать к девчонкам, улюлюкать и свистеть, мол, мы тут пришли «детей делать, чтобы никто не увидал» (остроумие Крэмбла часто вертелось в паховой области, но и там набрать высоту не могло). Тима тогда сильно задело, как Коди зачерпнул грязи из лужи и стал лапать Шейлу за платье, а платье было красивое, фатиновое, Шейла в нём как куколка была. Её мать всякий удобный раз вставляла, что платье это они с мужем ухватили на распродаже в одном из итальянских бутиков и что стоит оно теперь раза в три дороже, а они и так выложились прилично.

Тим просто молча подошёл к Коди и влепил ему со всей силы в правое ухо. Тим тогда дрался впервые, метил в нос, как делают в боевиках, но промахнулся. Коди ошалело мотал головой, ухо сразу покраснело и распухло, как надувной шарик. Если бы девчонки не сбегали к своим родителям и не рассказали про драку, всё могло закончиться довольно плачевно. К тому моменту, как к башне подоспели взрослые, у Коди уже надулось второе ухо, один глаз Барри заплыл лиловым синяком, а Крэмбл почёсывал багровое пятно на левой скуле. Компания мальчишек же выглядела куда печальнее. Все в синяках и кровоподтёках от рассечённых скул, губ и бровей. Тони держался за плечо, которое Крэмбл ему вывихнул в потасовке. Троица уже вошла в боевой задор и начала вооружаться обломками кирпичей от разваливающейся башни. Но при виде взрослых камни сразу же полетели в кусты, а троица приняла такой невинный вид, что участники хора воскресной школы прослезились бы от умиления.

- Это он первый начал! Он ударил Коди!

Крембл, как ярмарочный зазывала, тыкал пальцем в Тима, изображая невинность и страдание от боли в ушибленной скуле, которую он картинно поглаживал ладонью.

Тим даже зубы сдавил от злости. Конечно, он первый начал! Но это было необходимо, иначе новое платье Шейлы можно было бы отправлять на помойку. А Тим не мог этого допустить, Шейла напоминала ему ту актрису из фильма про любовь, который ему как-то довелось смотреть с матерью. Скука смертная, ни тебе драк, ни крови. Но девушка, которая играла главную роль, была просто красотка. За драку влетело тогда всем, без исключений. Однако после того случая Шейла стала гулять с мальчишками гораздо чаще. Особенно, если в компании был Тим.

- Эй, парни, там что-то плывёт. Вон, глядите.

Тони «Судьба» показывал пальцем на запад, откуда бурное течение Маунтин ривер несло свои воды дальше на юго-восток, вглубь Небраски.

Вниз по течению, слегка покачиваясь на волнах, дрейфовал какой-то предмет. Река в этом месте была довольно мелкой и не очень широкой.

- Бревно, наверное.

Эдди равнодушно почесал переносицу, которую Иисус щедро обсыпал веснушками, аминь.

- Эд, какое бревно, брёвна сапоги не носят.

И правда, приглядевшись, можно было рассмотреть старый рыбацкий сапог, который зацепился за бревно.

Тим наклонился, подобрал со дна слегка заросшую тиной деревяшку и молча побрёл к «бревну в сапогах».

- Эй, ребят, что там такое?

Гэри всё ещё стоял в позе Розы Бьюкейтер, несостоявшейся Доусон, растопырив пухлые ручонки и расставив ноги, позволяя солнцу быстрее просушить одежду, но, увидев, что оставшаяся компания разом переключила внимание на какой-то предмет, оживился. Когда ты самый младший в команде, ты боишься стать изгоем и по неволе терпишь издевательства, лишь бы остаться в строю. Ведь ты и так, по сути, стал частью этой команды на птичьих правах.

Тим уже прошёл полпути до «бревна в сапогах», вода добралась до пояса и идти становилось труднее. Как вдруг бревно замерло, как вкопанное. Тим, мгновение назад горевший желанием зацепить бревно своей корягой, оступился и замер. Что-то в этом бревне было такое, что заставляло Тима уже пожалеть о своём решении вообще приближаться к нему.

- Ребят, оно не плывёт.

- Чего?

- Говорю, не плывёт! Замерло на месте!

Братья Олденс и Тони «Судьба» удивлённо переглянулись. Потом лукавая улыбка растянула лицо Тони. А потом и лица братьев.

- Похоже, Тим, гроза хулиганов, испугался бревна в реке.

Братья уже откровенно посмеивались.

- Тони, ты балда, я правду говорю, ну вы что, сами не видите?!

Тони только распалялся. Он внезапно нарисовал на лице искренний ужас, выпучил глаза и вскинул руку.

- Тим, гляди, рука, рука тянется!!

У Тима внутри всё рухнуло, он резко обернулся, но, конечно же, никакой руки там не было. Или была? Тиму показалось, что под водой, ближе к илистому дну, что-то шевелилось. Что-то тёмное, как клякса, словно в воду брызнули чернилами. Но блики солнца на воде мешали разглядеть что-либо.

- Тони, сукин сын, ты напросился на эту корягу.

Он поднял руку с корягой, обмотанной тиной, над водой и угрожающе потряс ею.

А Тони «Судьба» уже чуть ли не катался в воде от смеха с братьями Олденс. Даже Гэри, охваченный всеобщим весельем, похихикивал, всё ещё изображая возлюбленную Ди Каприо на песчаном берегу.

- Сперва доберись до меня, а там будет видно, кто кому наподдаст. Только бревно не забудь, иначе Шейла узнает, как ты наложил в штаны, герой.

Братья смеялись и хрюкали, Гэри больше не мог стоять в позе звезды и тоже схватился за живот от смеха.

‘Вот говнюк. И ведь расскажет, с него станется.’ Тим от досады врезал корягой по воде, подняв в небо фонтан радужных капель.

- Можешь уже скидывать штаны и нагибаться.

С этими словами Тим сделал последний рывок к бревну и с силой опустил на него корягу. Коряга не ударилась о бревно, а мягко и плотно вошла в него, крепко зацепившись. Тим ждал, что подцепить кусок дерева будет не так просто, но вышло иначе. Только мягкость эта вызывала не радость, а отвращение, как будто тыкаешь прутиком в коровью лепёшку. Тим взялся обеими руками за другой конец коряги и потянул. Бревно развернулось в его сторону, но дальше не поддалось. Тим дёрнул сильнее, но бревно только слегка качнулось на речных волнах.

- Мне уже становится холодно, герой.

Тони продолжал подначивать Тима, что только сильнее раздражало.

‘Давай же, чёртово бревно’ Он дёрнул изо всех сил, и тут что-то слизкое обхватило его правую лодыжку и рвануло в сторону. Тим успел издать сдавленный крик и ушёл под воду.

Мальчишки, увидев, что их друга на горизонте не видно, всё ещё посмеивались, однако лавина тревоги, которая поднимается в наших сердцах, когда мы ещё не осознаём, а только начинаем осознавать, что происходит нечто страшное, нечто ужасное, уже начала своё движение и улыбки на лицах мальчишек сменялись выражением подлинного детского ужаса.

- Тим! Эй, Тимми! ЭЙ!

- Тим, ты где, Тим! ТИМ!

- Ребята, куда он делся, он тонет?!

Тим открыл глаза. Секунду назад он пытался заставить бревно сдвинуться с места, чтобы Тони и эти хихикающие балбесы заткнулись, и вот он уже под водой и она сжимает его лёгкие, как пустую банку пепси, смертельно хочется вдохнуть. А вокруг только вода. Но нет, не только вода.

Солнечные лучи прорезали водную гладь и Тим разглядел. Он разглядел всё. Голова, наполовину сгнившая, пульсирующая, как яичница на сильном огне, лицо, сплошь изрезанное морщинами, которые напоминали трещины в пересохшем колодце. Два мутно-зелёных глаза уставились прямо на Тима, веки давно были съедены рыбами, так что утопленнику нечем было их прикрыть. Провал рта криво ухмылялся, из него сочилась чёрная жижа, которая обхватила лодыжку Тима. Одна рука утопленника покачивалась в такт волнам, так что создавалось впечатление, будто он приветствует случайного гостя. Кожа вся сморщилась от долгого пребывания в воде, стала серой и была похожа на плохую восковую фигуру, извращённую фантазию сумасшедшего скульптора. Казалось, она всё время растекается, но при этом остаётся на месте. Толи от воды, то ли по какой-то неведомой и ещё более жуткой причине всё тело мертвеца пребывало в движении, словно каждый кусочек жил своей жизнью, обладал разумом и пытался вырваться из этой тесной и неудобной оболочки. Чёрная жижа плотно обхватила Тима за ногу, как огромный пучок слизняков. Утопленник был в плаще, который мальчишки сперва приняли за бревно.

‘Мамочки, помогите, я не могу…не могу дышать’ перед глазами Тима всё поплыло, контуры размылись, где-то далеко он слышал крики ребят, но уже не мог разобрать, что они кричали. А улыбающееся лицо утопленника становилось всё чётче, оно приближалось неумолимо, чёрная жижа из его рта, казалось, заполнила собой всё и солнечные лучи уже не прорезали толщу воды, они утопали в черноте этой слизи.

‘Я хочу в туалет, но мама говорила, что в реке этого делать нельзя’ это было последнее, о чём успел подумать Тим, прежде, чем чёрная жижа укутала его склизким коконом и растворила, как вода растворяет соль. Тело Тима Корнела перестало существовать.

- Эй, ребят, что там такое? Где Тим?!

Гэри видел, как Тим исчез под водой. Вот он стоял - и нету его. Видел, как ребята заволновались и начали звать Тима. Видел, как Тони «Судьба» бросился к тому месту, где был Тим, как нырнул в воду. И больше не вынырнул.

- …Тони?

Эдди уже плакал, как и Марк. Но Тони «Судьба» не ответил. И больше никто от него не слышал байку про автограф Кевина Дюранта. И никто больше его не видел.

А потом Эдди и Марк почувствовали, как что-то слизкое крепко обхватило их за ноги и рвануло в воду.

И наступила тишина.

Успокаивающее журчание Маунтин ривер стало отчётливо слышно в этой тишине. Оно убаюкивало, а майское солнце ласково пригревало, заставляя веки сомкнуться и погрузиться в такой удивительный и неизведанный, но такой притягательный мир сновидений. Кузнечики стрекотали своими лапками в прибрежных камышах. Над рекой пролетело два журавля. Неторопливо, лениво махая широкими крыльями. Один журавль наклонил голову и окинул взглядом песчаную полоску берега, на которой застыл, дрожа от страха, маленький семилетний мальчик. Из воды на мальчика двигалась фигура в плаще. Фигура блестела на солнце, с неё стекала вода. Потом фигура рванулась на мальчика, превратившись в чёрную кляксу. Клякса накрыла его, сдавила под собой и переварила, как кусок бекона. Не осталось даже одежды, которую Гэри так старательно пытался высушить, чтобы мать не отругала его дома. Клякса медленно сползла к воде и булькнула в реку.

Журавль безучастно отвернулся и продолжил свой полёт вдоль течения Маунтин ривер, по которому теперь снова плыло «бревно в сапогах». Оно было обычным бревном. Только из воды торчал старый рыбацкий сапог, который, видимо, кто-то потерял и он зацепился за сучок на бревне. Ничего слишком уж странного, правда? И погода была, скажу я вам, просто замечательная.

#конкурсрассказов