Я знал. Я, будучи два раза в Лос-Анджелесе, я слышал все эти истории.

А людей, которые говорят — что же они молчали все двадцать лет? — хочется просто ударить, потому что это означает тотальное отсутствие эмпатии и возможности у мужчин, которые это говорят, хотя бы на секунду, хотя бы умозрительно поставить себя на место жертвы. То есть человека, с которым такая история произошла, который был запуган, который боялся, что будут последствия, и который пережил еще всю палитру стыда, отчаяния и позора.

[Вайнштейна] же страшно боялись. Человек тридцать лет на страхе, на понтах, на запугивании держал в кулаке весь Голливуд. Естественно, сейчас его абсолютно шекспировским образом будут уничтожать все те, кто раньше перед ним пресмыкался или боялся его. Это трагическая картина, да, но вполне справедливая, наверное.