«Как вообще можно спорить о том, имеет ли нацизм право на существование?»

Нарративный дизайнер Machine Games о кровавой философии Wolfenstein II.

Едва видеоигры появились, им понадобились злодеи, которых должны были побеждать игроки. Одной из первых сил зла стали нацисты — архетипичные противники для нескольких поколений шутеров. Однако с развитием жанра враги оставались плоскими «мальчиками для битья». Автор Glixel поговорил с нарративным дизайнером Wolfenstein II: The New Colossus о том, как и зачем Machine Games сделали игровых нацистов более похожими на людей.

В отличие от предыдущих частей серии и большинства игр про Вторую мировую, The New Colossus пытается показать, какими на самом деле были нацисты, и как работала их идеология. Выглядят они неприятно и, по словам нарративного дизайнера Томми Тордссона Бьорка (Tommy Tordsson Björk) из Machine Games, так и было задумано. Однако разработчики не подозревали, какой шум поднимется после релиза игры.

Для игры про последствия Второй мировой войны такой посыл кажется очевидным, однако Machine Games и Bethesda продвигали его очень агрессивно — даже ссылались на слоганы президента Трампа. Эта агрессия, пишет автор материала, ощущается и в анимациях смерти врагов: главный герой отрубает им ноги, метает топоры в спины и растворяет мозги лазерной пушкой.

В видеоиграх такое было и раньше, но в случае The New Colossus аудитория отреагировала на уничтожение злодеев крайне эмоционально — пост на Reddit с гифкой, на которой БиДжей Бласковиц вонзает топор в шею члена Ку-клукс-клана, получил 47 000 «плюсов».

Во время прохождения Wolfenstein II игрок постоянно сталкивается не только с масштабными преступлениями, совершёнными нацистами — Нью-Орлеан превращён в гетто, а Нью-Йорк уничтожен ядерной бомбой, — но и с повседневными ужасами Нового американского порядка. Например, в игре можно подслушать разговор двух солдат: один скучает на службе и хочет записаться в карательный отряд, а другой предостерегает его о том, что работать там тяжело — нужно обыскивать пустые дома и таскать трупы.

По словам Бьорка, правдоподобное отображение таких вещей лежит в центре нарративного дизайна последних двух игр франшизы.

Бьорк приводит в пример сцену из начала игры, где главный герой видит уничтоженный Нью-Йорк и говорит, что это сотворили «монстры». Его командир, темнокожая женщина по имени Грейс, отвечает: «Не монстры. Люди». По словам Бьорка, БиДжей верит, что нацисты как бы относятся к другому биологическому виду — очевидно, истине это не соответствует.

В игре часто случаются дебаты по поводу разных политических идеологий, и, по мнению автора материала, выглядят они не очень правдоподобно — персонажи словно пересказывают страницы из Википедии. Бьорк объясняет это тем, что, для него создание идеологических убеждений у героев было одной из самых сложных нарративных задач.

The New Colossus — это один из самых «политически заряженных» шутеров, но, по словам Бьорка, разработчики заложили в игру вполне очевидный посыл: «Главная тема — катарсис в максимально широком смысле. Мы стараемся рассказывать истории, которые пробуждают в игроке первобытные инстинкты. А в центре сюжета лежит предостережение о фашизме и нацизме — такие идеологии могут укорениться в любой стране, а потом вырасти в нечто очень опасное».

В частности, говорит Бьорк, именно поэтому разработчики включили в игру Ку-клукс-клан — чтобы продемонстрировать, что фракции внутри страны могут с радостью принимать похожие идеологии из-за рубежа.

После релиза The New Colossus некоторые игроки посчитали её слишком связанной с современными политическими реалиями. Бьорка это шокировало.

Автор материала делает вывод, что в The New Colossus литры крови льются не просто так — механики шутера призваны донести важный посыл. Пусть и такой простой, как «нацизм это плохо».

#wolfenstein