Цвета зла - Даркнет и маркетинг

Мне довелось наткнуться в интернете на огромный канал даркнет рынка. Не в каких-то абиссалях интернета, а на ютьюбе.

Платформы, похожие на ту, что стоит за упомянутым каналом, в последнее десятилетие расходовали огромные средства на пиар кампании: громадная реклама в 3Д формате на медиа-фасаде "Москва-сити", перекрытие моста в конце Кутузовского проспекта автобусом с QR-кодом, запуск в небо Санкт-Петербурга над Казанским собором воздушных шаров с QR-кодом, покупка или взлом профилей артистов на spotify, парковка автомобиля с рекламной песней и ссылками прямо во время теракта в Крокус Сити.

Проект на скриншоте действует аккуратнее и изысканнее, рассказывая на ютьюбе и в телеграме про бизнес, доходы. Они приглашают других глав наркокартелей для интервью, показывают устройство лабораторий и так далее. В общем, заманивают историями из закулисья и со своей уникальной перспективы.

Меня впечатлила пара роликов, где персонаж данной платформы предается рассуждениям, вырисовывающим его портрет. По-моему, работа со стороны этой платформы проделана достаточно солидная, чтобы реально пленить и очаровать, заведя растерянного зрителя в тупик с обычным возражением "наркотики - плохо". Вы только вдумайтесь: 3.22 млн подписчиков! 588 млн просмотров на видео!!! И это только ютьюб.

Комментарии полны хвалебных слов, демонстрирующих завороженность зрелищем. Я глубоко сомневаюсь, что какой-то преподаватель философии или академический интеллектуал полезет в это поле, показывая практическую ценность философии через разбор всей патетики, что вложена в этот медиа-проект.

Потому решил оставить комментарий, развенчивающий их изящную мифологию. Возможно, кто-то, подпавший под чары этой все наращивающей аудиторию кампании, получит точку опоры, помогающую развеять пелену с глаз и устоять перед магией голоса и рассудительных речей.

Часть видео на канале Мориарти создает порты, куда через популярные запросы или благодаря алгоритмам прибывает новая аудитория. Контент на ниве восточноевропейского пристрастия к тру-крайм, всему подпольному и таинственному. В них проект Мориарти фигурирует косвенно – в статусе гарантии авторитетности слов, как тень, затмевающая любые сомнения, что могут подкрасться к его персоне и речи. Еще есть блок роликов, напрямую занятых имиджем.

Я хочу прокомментировать тезисы, которые можно назвать ключевым для таких видео. Вместе с ними – методы аргументации.

Подача автора везде отличается красноречием и логичностью, создающими ауру неприступности и непоколебимости у декларируемой позиции. Мориарти в принципе обращается к логической архитектуре, в которой он властная инстанция, распоряжающаяся ясностью. Его манеры, используемые нарративы, примеры, аналогии направлены не столько на убеждение, сколько на формирование перспективы у слушателя, которому почти позволяют прикоснуться к обеззараженному запретному.

Наверняка немало зрителей сталкивается с чувством диссонанса от темы и вырисовывающегося портрета у человека, говорящего из нее. А диссонанс, подобные ему мировоззренческие колебания почти всегда вызывают желание встать на твердую поверхность, обзавестись опорой и тут их моментально предлагают, побуждая занять перспективу, комплиментарную выстраиваемому имиджу.

Следует понимать, что логичность изложения - это не только соблюдение стандартов последовательного рассуждения. Софистика, риторика тоже, в сущности, логичны, их вольность приходится на долю содержания, которое сшивается и ведет по нужной канве. Это движение обязано не только логике, как инструменту развития мысли, но и логической установке, положенной в начало координат. То есть построению логики под нужные цели и задачи. Здесь, на мой взгляд, эта установка представлена в намерении создать образ, волнующий внутренние струны зрителя, вызывающий благоговение и очарование. Все работает на укрепление основного мифа – харизматичного суверена в хаосе.

Также следует понимать, что зачастую основным инструментом при повествовании служит самостоятельное введение и обозначение антагониста. Пластичной фигуры, упоминаемой под нужным ракурсом, что создает искомый контраст, от которого начинается движение. Порой вместо конкретного антагониста вроде гидры в повествование вписывается условный невидимый оппонент, на чей счет можно списать все доводы, которым противостоит Мориарти. Суммарный проектор всех возражений. Но он же эти доводы подбирает, инсценируя напряжение, победу, режиссируя доминацию своей позиции над чужой. Такая победа не требует доказательств, ей достаточно интонации.

Теперь что касается содержания, выводимого из описанной точки отсчета. Один из краеугольных тезисов, проговоренных в этом видео, в видео с обращением к Мизулиной, в некоторых других, - это утверждение о малом зле. Мориарти сообщает, что отдает предпочтение распространению легких наркотиков. Что, по сути, он делает? Переопределяет термин, размывая моральные границы. Он берет большое понятие "наркотики", ассоциируемое со злом и вредом, и начинает дробить его, намечая градацию "плохого" внутри этого понятия. То есть детализирует его, вводит объем, а уже там спускает нас от верхней границы, наиболее близко положенной ко злу, к нижней. Эта нижняя граница как порог нормальности. Разумеется, саму черту ему пересечь не удается: нельзя выйти за пределы самого понятия "наркотики". Но можно создать чувство соседства с нормальным и дозволенным. Итогом становится разрушение этического ядра термина.

Он не останавливается на этом и дополнительно размывает саму границу, сглаживая идею перехода. Обычно такая девальвация рубежа осуществляется при помощи возложения ответственности за действие на самого субъекта, вверение ему полноправной и предельно самостоятельной агентности. Также популярным инструментом при подобных задачах является размывание понятия "наркотики" в других зависимостях и наклонностях: можно подобрать аналогии через идею зависимости вроде алкоголизма, лудомании, чего-то отличного, но все еще пагубного и интуитивно легко перемещаемого при поддержке дополнительного транзитивного понятия. Это транзитивное понятие, как я сказал, - зависимость.

В итоге складывается картина, где Мориарти и его бизнес располагаются почти что в пространстве нормального. Он идет несколько дальше, подтягивая сюда ассоциацию с естественным. Но не только для человека, еще - для истории. Вводится так называемый историософский взгляд: будто история всегда идет по каким-то правилам и этого у нее не отнять. Апофеозом этой логики я бы назвал житейскую мудростью, поданную в виде аксиомы: «если не я, то кто-то другой». Или «всегда кто-то встанет на вакантное место».

Во-первых, это не вяжется с тезисом самого Мориарти о человеческой природе. При рассуждениях об употреблении легких наркотиков он говорит о свободе воли, выбора, о субъектности. Здесь же он, в сущности, отказывает в ней людям, говоря о закономерности и предписании. Он апеллирует к свободе, когда нужно снять с себя вину или обесценить ее, и к фатализму, когда нужно оправдать собственную роль. Это подмена свободы стратегическим фатализмом, удобной формой моральной безответственности.

Во-вторых, подобная аксиоматика ущербна. Возможность не тождественна неизбежности, а гипотетическая неизбежность не равна дозволению. Люди могут себя дисциплинировать, общество способно к саморегуляции без патерналистской фигуры, «заботящейся» о нем. В этом Мориарти просто перенимает логику авторитаризма и тоталитаризма, актуализирующую потребность в Спасителе, который берет ответственность за какие-то глобальные процессы.Для него этот ход имеет значение, так как позволяет перейти к теме необходимости контроля и регулирования. Что, собственно, он и делает, настойчиво развивая комплиментарную имиджу логику удерживаемой им власти. Он рассказывает о заботе, об открытой им неотложке, об инвестициях в конвенционально полезные проекты. Мы получаем фантазию о контролируемом зле. Классический аргумент просвещенного диктатора, согласно которому зло неизбежно, но лучше, если оно во власти кого-то разумного.

Это смещает центр тяжести с проблемы, создавая иллюзию, что при концентрации и распределении ресурсов имеется только подконтрольная ему траектория распространения средств. Его деятельность – в принципе теневой рынок. Деньги там всегда в шаге или двух от остальных криминальных явлений. Само допущение этого канала поступления денег подпитывает всю среду, а не только выбранный им вектор стратегического развития организации. То есть подлинный масштаб ущерба не в его индивидуальном выборе, а в том, что его деятельность сама легитимизирует инфраструктуру, в которой вред становится побочным эффектом экономики. Добрые дела тут – не искупление, а вуаль.

Последнее, что отмечу, - это сюжет о диссонансе. Обычно мы моментально ассоциируем тему наркотиков и наркобизнеса с маргинальным. Однако перед нами предстает монументальная фигура, пестующая радикально иные ассоциации. Она кажется здравомыслящей, рассудительной. Ей играют на руку популярные в культуре художественные образы, вроде романтизированного криминального мира в Джоне Уике с аристократами, законами, исключительно щепетильным отношением к чести и достоинству. Я бы даже предположил, что подобные игровые модели давали вдохновение при создании символической матрицы такого персонажа как Мориарти.

Опора на культурный капитал, встроенный в визуальный стиль и ссылки, - это контрпозиционная магия. Мы имеем дело не с разрушением шаблона, с его подменой. На место маргинала нам ставят эстетизированного преступника, вызывающего даже не сочувствие, а почтение. Это акт капитализации на культурной тяге к темному герою со смесью харизмы, запрета и образованности.

Зритель, видя такой мощный контраст между ввинченной парой «наркотики-маргинальное» и тем, что для него, вероятно, является более актуальным и реальным (речь о герое ютьюб видео), проникается доверием. Этот результат – доверие – возникает вследствие игры на диссонансе, неосознанно провоцирующем поиск ясности, устойчивости. Мориарти предлагает такую устойчивость в ракурсе, с которого открывается как благородная, интеллигентная, достойная личность.

Тем не менее, это маркетинговый и пиар продукт, бизнес-модель, где этика превращена в декорацию, рациональность – в фасад. Конструкт, собранный группой людей и рассчитывающий на дорогостоящее, сложное воплощение простой логики: доверие масс окупается.