Апокалипсис в рамке: почему фотографировать пингвинов в декорациях угнетающего киберпанка — это здорово

Устроился фотографом в мире будущего. Получилось вполне неплохо, хоть и не без странностей.

Мир находится на грани гибели. Буквально. Учёные (а может и синоптики, кто теперь разберёт) обещают, что словосочетание «конец света» перестанет быть исключительно лингвистической идиомой в течение ближайших нескольких месяцев.

Небо перестало радовать какими-либо другими оттенками кроме красного. Я уже и не помню, когда в последний раз видел его ясно-голубым. Будто оно всегда было таким. Право сказать, сейчас я действительно не уверен в обратном.

А ещё я устроился на ставку фотографа! Однако сказать что это полноценная ставка в каком-то издательстве или газете будет ошибочно. Работаю скорее на добровольной основе, собирая заказы из разных мест ради нефиксированных и порой даже хаотичных выплат. Одним словом — фрилансер. Но могу же я немного приукрасить.

Пожалуй, это все новости на данный момент. По крайней мере из важных. А, ну ещё камеру неплохую смог раздобыть, но это и так должно быть понятно.

Первым местом, куда я был послан по заданию местной газетёнки (полноценной газетой это «чудо» редакторской мысли назвать действительно сложно), оказалась крыша небоскрёба, каждый квадратный сантиметр которой пропитан молодёжным духом.

То ли главред был фанатом одной группы из прошлого с теистическим названием, то ли название «Нирвана» всплывало у меня в голове само собой.

Мне было наказано запечатлеть виды, открывающиеся на крыше и предстающие глазу с неё. Видимо, главный редактор действительно был неравнодушен к творчеству Курта Кобейна или трюкам Тони Хоука, раз дал мне такое задание. Иначе я не могу объяснить в чём был истинный смысл посылать фотографа в место концентрации молодёжных субкультур и скейтбордов.

Впрочем, снимки получились вполне достойными.

Однако большее впечатление на меня произвели образы, существующие вне стен небоскрёба. Особенно поразила гора, название которой, к сожалению, мне запомнить не удалось. На самом деле её я приметил ещё в тот момент, когда поднимался на крышу.

Её грандиозность поражала воображение. Казалось, будто это не мы наблюдаем за ней, а она смотрит на нас, окружённых стенами в последних попытках сохранить собственные жизни.

К слову, эти стены были возведены человечеством, чтобы предотвратить атаку огромных монстров, то ли пришедших из космоса, то ли поднявшихся из воды. Да, можно подумать, что какие-то кирпичные стены вряд ли смогут стать настоящим препятствием для гигантского чудища размером с вышеупомянутую гору, но имеем что имеем.

Помимо кайдзю в современном мире список основных угроз, ставящих под вопрос существование человечества, состоит из глобального потепления и тотального изменения экологической обстановки, причем не в лучшую сторону, уменьшения количества жизненно важных ресурсов и — как последний гвоздь в крышку гроба планеты — перенаселения.

Самое интересное, что несмотря на все упомянутые мной проблемы, указывающие исключительно на вот-вот наступающий конец света, никому до этого нет особого дела. Даже мне. Главная моя задача сейчас это сделать несколько удачных кадров для издательства, чтобы оплатить ближайший ужин.

Пожалуй, именно поэтому просьба редактора пофотографировать побольше птиц на крыше хоть и показалась мне изначально несколько необычной или даже странной, но желание не остаться голодным без гроша в кармане быстро взяло верх над собственным скептицизмом.

Поэтому вот фотография чаек.

Следующим местом, куда меня «направили» мой фотоаппарат и желание запечатлеть последние дни человечества, оказалась зона военного контроля, существующая будто вне контекста происходящих вокруг событий и одновременно указывающая на их безоговорочное доминирование в мире.

Вероятно, после введения в мире военного положения, эта зона была создана в первую очередь с целью защиты населения от неожиданных атак со стороны недоброжелателей. Не сказать, конечно, что отряд из пяти бойцов в тонких бронежилетах, трое из которых мирно играют в карты покуривая сигареты и один миномёт по имени «Шарки» могли бы на достойном уровне противостоять возможной масштабной угрозе, но всё же.

Моё дело фотографировать, а остальное пусть остаётся на совести командиров военного формирования и самих солдатах.

День моего второго заказа выдался пасмурным и никак не задавал нужного настроения для создания, скажем, жизнеутверждающих фотографий. Каждая из них получалась скорее меланхолично-депрессивной, хоть и несла в себе некоторую визуальную теплоту.

Нотку комичности во всю сложившуюся в тот день атмосферу вносили солнечные батареи. Огромное количество солнечных батарей. В месте, где солнца в принципе не бывает.

Вообще солнечные батареи на данный момент остаются практически единственным вариантом добычи энергии и ресурсов для существования человечества. Именно поэтому их устанавливают если не везде, то там, где это имеет хоть какой-то смысл.

Как раз среди этих батарей мне в очередной раз посчастливилось встретить старого знакомого. Встреча оказалась столь же неожиданной, сколько приятной. Уж не знаю, преследует ли он меня или это просто плод моего неспокойного воображения.

Одно можно сказать наверняка. Я был рад увидеть пингвина.

На третий день собственного турне по проживающему свои последние дни миру мне удалось оказаться на территории городских трущоб, скрывающих под тяжёлыми высотами стен домов настроения особой жизни. Жизни полной надежды на лучшее в ожидании худшего исхода.

Каждый сантиметр этого места был будто пропитан ощущением внутреннего сопротивления людей, уже оставивших все силы выступать против сложившейся военной диктатуры в открытую, но сохранивших за собой право вести подпольную войну.

Здесь люди перестают быть просто людьми, а начинают казаться человеческими фигурами собственных теней, уходящих во мрак безнадёжности внутреннего конфликта перед лицом неминуемой гибели.

Однако несмотря на нависшую в воздухе угрозу уничтожения всего вокруг, никто вокруг не подаёт ни малейшего признака заинтересованности в происходящем.

Даже котики!

Как мне удалось понять за время, проведённое в объективе фотоаппарата среди городских трущоб, многие из здешних обитателей промышляют нелегальной торговлей запрещёнными предметами и даже веществами.

По долгу службы я бы мог сообщить об этом в соответствующие органы, но делать этого не стал. Да и даже если бы захотел, идти с подобными наблюдениями было решительно некуда.

Единственное, что порадовало меня в тот день, была уже привычная встреча. Было приятно увидеться вновь, господин Пингвин!

Закончив делать фотоснимки по заданию издательства, я направился домой, планируя разобрать и обработать получившиеся кадры, чтобы в ближайшие пару дней отнести их редактору и получить недостающий остаток денежного вознаграждения за работу.

Я пробирался сквозь узкие улочки и лестничные подъёмы, погрузившись мыслями внутрь собственного подсознания, которое до сих пор не могло объяснить само для себя, зачем вообще я берусь за работу фотографа, выхватывая из повседневности картины таких обыденных вещей, как, например, велосипед или магнитофон, когда мир находится на грани уничтожения. Неожиданно нирвану моих мыслей пронзил ясный гром доносящейся откуда-то издалека музыки.

Ведомый чувством любопытства от того, что может знаменовать столь громкая и ритмичная музыка я вышел на улицу ослепительных огней.

Неоновые вывески будто ослепили меня, не оставив и шанса быть равнодушным к этой светящейся красоте. Особенно после тёмных трущоб более бедных районов.

Оказалось, что ноги привели меня на одну из главных улиц города, где почти всегда можно было увидеть самый настоящий аудиовизуальный салат из пёстрых огней, разрывающей барабанные перепонки музыки, кучи танцующих под эту музыку среди крутых тачек подростков и нескольких полицейских, не без пренебрежения несущих свою службу.

Этот раз не стал исключением.

Именно оказавшись в атмосфере безграничного веселья и в самой прямой степени наплевательского отношения к происходящему вокруг я осознал для себя, что что бы ни происходило в жизни человека, будь то потеря кошелька или конец света, ровным счётом существенной разницы между первым и вторым не существует, если не относиться к этому слишком серьёзно. Ведь в конечном итоге мы все умрём, возможно, так и не найдя того самого кошелька.

Эта мысль показалась мне странной, но я записал её в блокнот. При всей своей необычности она отрезвляла.

Покидая пестрящую разноцветными огнями улицу, будто застывшую вместе со своими обитателями во времени и находящуюся вне контекста окружающей действительности, мысль о бессмысленности собственной работы захватила меня с новой силой.

Фотографировал ли я всё это ради личной выгоды? Ради выживания? Или всё же я оказался тем, кто смог задокументировать последние дни человечества? В этом случае оставался нерешённым один вопрос, почему тогда ни один из сделанных мной кадров даже близко не пытался сказать, что скоро всему настанет конец?

Последнее, что я успел запечатлеть объективом своей камеры, был старый знакомый — пингвин. Он невозмутимо стоял на тротуаре возле скамейки, наблюдая за, вероятно, последними моментами жизни танцующих перед ним людей.

Почему-то я вовсе не беспокоился о том, откуда этот пингвин постоянно брался, как находил меня и пытался ли он искать и преследовать меня в принципе. Что с ним будет, когда наступит апокалипсис, я тоже совершенно не думал. Как и не думал, а реален ли он вообще. Наверное, да. Кто его знает.

Так, погружённый в мысли, уверенным шагом я завернул за угол ближайшего дома. За моей спиной осталась лишь пара десятков фотографий, для меня оказавшихся не больше чем картинами прошлого, выхваченными объективом камеры из чьей-то жизни, тогда как для кого-то это была настоящая жизнь.

Сейчас в довольно свободной интерпретации я описал несколько первых уровней в игре Umurangi Generation, с недавних пор доступной по подписке Xbox Game Pass. Это проект 28-летнего Тали Фолкнера, работающего под ником «Veselekov».

Изначально автор хотел создать игру об австралийских лесных пожарах, чем, к слову, и объясняется образ красного неба в игре, предзнаменующий приближающийся конец света. Однако чем дольше длилась разработка, тем мрачнее становилась как концепция самой игры, так и того будущего, о котором она повествует.

В итоге всё свелось к концу света. Что, впрочем, неудивительно, учитывая то время, в котором рождалась игра.

По своей структуре Umurangi Generation представляет собой некий пазл-головоломку, основанный на поиске и фотографировании различных предметов внутри отдельных уровней в декорациях угнетающего киберпанка.

Концепция проста до невозможности, однако именно через подобную простоту и раскрывается главный смысл проекта — рассказ о неутешительном будущем, к которому реальное человечество стремится ничуть не меньше своего виртуального аналога. Рассказ исключительно через визуальную демонстрацию последствий, более того, диктуемую только глазами игрока.

Историю здесь рассказывают не письма, записки или внушительный голос рассказчика, вся история кроется в предметах, выхватываемых объективом камеры. Не более.

Уникальность Umurangi Generation заключается в том, что для каждого человека, взявшего в руки виртуальный фотоаппарат, она расскажет отдельную, не похожую ни на какую другую историю. Именно потому что всю её суть определяете именно вы.

Кому-то эта игра расскажет об экологической катастрофе, кому-то об общественных протестах, кто-то станет свидетелем жизни самых бедных районов и сторонним наблюдателем зарождения повстанческих ячеек. Кто-то увидит историю о конце света, а кто-то о котах. Для кого-то будут важны неоновые вывески, а кто-то их даже и не заметит.

Любая история будет уникальной, потому что она будет вашей. Фотоаппарат ведь только в ваших руках.

P.S.: Буду очень признателен вашей подписке на блог. Самого хорошего дня, почаще выхватывайте из жизни картины с самыми прекрасными моментами, пусть и только глазами.

#игры #мнения #почитать #umuragnigeneration #киберпанк