«Непоколебимый фундамент»— или история о том, как «Алан Уэйк» постигает наш страх неизвестности

Неустанная борьба света и тьмы проходит линией через всю историю человечества; издревле этот конфликт освещался и переосмыслялся в нашей — общемировой — культуре. Почти всегда это противопоставление добра со злом, чести и коварства, добродушия и эгоизма, возведённых в абсолют.

Однако нередко промелькивает и идея об этих двух силах как о вечном противостоянии непоследовательного поведения окружающего мира. Как о порядке и хаосе, правде и лжи, яви и фикции.

С первого взгляда показаться может иначе — а многим показаться может ничего вообще -, но одним из ярчайших общекультурных феноменов, демонстрирующих самый иррациональный из глубинных и самый глубинный из иррациональных страхов каждого из нас является «Алан Уэйк».

В ходе своего «расследования» я, к сожалению, не смогу раскрыть все потаённые уголки игры; на то не хватит ни времени, ни конкретики, которую авторы время от времени опускают в угоду собственному видению, ни терпения читателя. Так что я пройдусь только по ключевым моментам произведения, которые при внешней примитивности копают вглубь вплоть до самого таинственного нашего страха — страха перед неизвестностью и «отсутствию почвы».

Мир нам привычный строится на бинарной логике Аристотеля — явление или сущность либо есть, либо нет. Каждая молекула, каждая клетка и каждый, даже самый слабый, поток энергии имеет своё место, а потому Вселенная движется по единому неизменному пути.
Свет здесь выступает в качестве скрепки: он показывает человечеству один нерушимый облик окружающего мира, его законов, последовательностей.

И сознание, требующее определённости для здравого существования, с радостью принимает выставленные правила. Камень не станет в одночасье водой, ведь магия — удел сказок, а фантазии существуют только в пределах нашего мозга… правда ведь?

И да, и нет.

Когда мы, например, входим в тёмное помещение, мы не знаем, что в нём находится, какие опасности, проблемы или радости ждут нас — в физическом и метафизическом смысле нам элементарно не на что опереться.
На эту тему существует немалое количество психологических исследований, сводящихся в общем счёте к одному: мы рыщем в поисках уверенности, чёткости мира. Истине. Для этого мы придумали и законы физики, и постулаты эзотерики.
Мы — сознательно или нет — желаем знать будущее, а не быть его жертвой.
Это лежит в основе психики и чувства безопасности.

Когда же ориентира нет долгое время, человек начинает неосознанно придумывать его, используя уже существующие образы. Стереотипы — классический случай, который, кстати, обыгрывается в недосиквеле Алана.

Важно то, что именно той вышеописанной слабостью перед неизвестностью пользует противник света, олицетворённый в игре в образе Тёмной Сущности — для простоты понимания все силы тёмной плеяды будут автором называться её именем.

Она использует существующие чувства, мысли и видения человека и воплощает их, пожирая их и обладателя — так или иначе. Однако в этой, казалось бы, неизбежной погибели для нас существует одна пробоина, которая заставляет Сущность прибегать к весьма специфическим методам.

В день в человеческом сознании появляются и исчезают более десяти тысяч мыслей и эмоций. И все они в равной степени влияют.
Происходящее во владениях Тьмы крайне нестабильно: оно сшито из воспоминаний и ощущений, а потому постоянно деформируется.
Это хорошо продемонстрировано в обоих дополнениях к оригинальной игре, когда Уэйк пытается выбраться из Тёмной Обители.

Естественно, Тёмную Сущность с её неуёмным желанием власти не устраивают результаты вроде секундной манифестации в тёмной комнате из-за мимолётного страха семилетнего мальчика; не хватает ей и более стабильной, но всё такой же мелкой реализации в образах локальных легенд.

Ей нужна фантазия стабильная. Ту, которую можно исказить в свою пользу и ту, которая позволит утвердиться в мире, где чуждой силе нет места. Ей нужно эксплуатировать творчество.
«Её коллега» по эту сторону, небезызвестный любитель нажиться на чужом творчестве доктор Эмиль Хартман замечает особенность влияния озера и организовывает «курсы лечения» запутавшимся людям, чтобы те отпускали рациональное сознание и впускали внутрь нечеловеческую силу, вдохновлялись ей.
Он получал славу и авторитет, а они вдохновение и постепенное превращение в послушных аморфных созданий.

До чего стремление использовать Тьму в собственных целях Хартмана довело, мы также знаем. (Спойлер: до огромной антропоморфной твари, в которой соединились две наиопаснейшие формы жизни)

Но картины не дадут распространения: они лишь запечатлевают отдельные образы, а не полноценное вторжение. И Сущность находит решение в литературе — прозе или лирике.

Мастер слова буквально «врежет» Тьму в реальность, с её силами сломает привычный ход вещей и позволит ей постепенно заполонить мир, взамен исполняя любое желание первого. Именно на эту удочку (все же поняли каламбур?) Тёмная Сущность поймала Алана Уэйка.

Если обратить внимание, то можно заметить, как отличается отношение к происходящему в Брайт Фоллс у разных персонажей.

Так, Барри или Сара Брейкер, лишь помогающие Уэйку в его истории, видели и ощущали Тёмную Сущность исключительно в образе захваченных ею враждебных Одержимых. Воспринимали её как врага, которого нужными инструментами можно уничтожить, а не как сверхчеловеческую концепцию.
Они не теряли хватки, веры в рациональное, а потому впоследствии вернулись к нормальной жизни.

Те же, кого непосредственно касалась Тьма, менялись навсегда. Прежде всего деформировалось их восприятие: они больше не могли смотреть на мир прежними глазами или вовсе теряли человеческое мышление.
Судьба и рассудок Алана искривляется ещё задолго до того, как он впервые ныряет в озеро Колдрон. Его и многих других.

Всему виною, как это водится в заправских романах, становится веселоватый стихоплёт по имени Томас Зейн в 1970-ых, когда в водах озера Колдрон утонула его возлюбленная, Барбара Джаггер. Он возродил её с помощью сил Тьмы, но последняя оставила на любовнице поэта неисправимый след: девушка больше не была собой; была она одержимой тем образом, который вселил в неё Зейн.

В отчаянии поэт ныряет с реинкарнировавшей Барбарой в воду, уже никогда вновь не увидев света. Но он, понимая свою ответственность, зачинывает историю Алана Уэйка, чтобы тот покончил с Тёмной Сущностью раз и навсегда.При этом Зейн оскверняет судьбу ещё одного человека — Синтии Уивер, которая должна была хранить важный для успеха Алана предмет. Том превратил её влюблённость в манию, буквально заставив её жизнь отдать на служение одной цели.

Интересно то, что эти «осквернения» происходят исключительно по воле писателя: персонажа с лёгкого пера одурманивает Тьма, переписывая характер ради продвижения прописанного сценария.
При этом Сущность всегда ищет погрешности, чтобы обратить жертву в свою пользу.

Алан осознаёт ответственность и масштабность нависшей угрозы; потому Уэйк старается провести сюжет согласно характерам людей, а не вопреки им. Алан знает, что Тьма подчинит себе тех, чья новая судьба будет перечить их «первородной» судьбе. Он меняет обстоятельства, а не героев — но получается это у него далеко не всегда.

Кроме Одержимых, навсегда потерявших собственную личность, Алан вовлекает в соприкосновение с силами теней официантку Роуз, навсегда оставляя её сумасшедшей, одержимой на идее света. Заточённым вне привычных реалий оказывается и агент Найтингейл, судьба которого до сих пор остаётся загадкой.

Однако, возможно, влияние Уэйка ушло дальше Брайт Фоллс. Да, скажет, кто-то, второе дополнение к Контролу чётко показало, как Алан чуть ли не придумал целое федеральное агентство, но речь не о том.

Сами игры, различные материалы по ней, тот же «This House of Dreams» и прочее — быть может, у этой кучи слов, мыслей и опасений есть бОльшая причина?
Быть может, некий писатель действительно заточён в подводных глубинах, а «Уэйком» старается докричаться до мира «здравого скепсиса»?..

Но довольно спекуляций; пора бы и вывод выводить.

Всё противостояние света и тьмы в игре становится борьбой двух детерминирующих систем. Тьма покушается на «объективную реальность», базируясь на подсознательной вере людей и манифестируя себя с помощью творчества — поэзии, музыки, литературы или даже мифов, имеющих особую значимость в окрестностях Брайт Фоллс. Она паразитирует на страхе, изменчивой и при том загнанной в жёсткие рамки натурой искривляет человеческое сознание.

Она подсовывает сладкую ложь, реализует желания жертвы, даёт ей опору и надежду в пустоте, но всегда, всегда и всегда остаётся во власти, превращая жертву в безвольную марионетку, кусочек за кусочком поедая её разум и личность...

А засим всё.
Спасибо за внимание!
З.Ы. И да, я знаю, что срезал кучу углов, кучу моментов, которые подтверждали бы мою точку зрения и углубляли тему. Но с ними бы статья была бы слишком громоздкой и постоянно отвлекалась бы от заданной темы.
В конце концов, всё это можно отследить самостоятельно и с достойным погружением.