По мере того как зло в Башне набирало силу, он рос и физически. Но он оказался в ловушке собственных доспехов, которые расти не могли, и поэтому его страдания не сравнить ни с чем. Когда-то он был нуменорцем и теперь не может вспомнить: то ли он построил башню, то ли был в ней заточен.

Его облик ужасает. Взглянув на него, другой человек почувствует не меньшее омерзение, чем то, которое Башня испытывает к самому себе. Его презирают даже Черные полководцы, хотя и полагаются на его огромную силу. Его кровожадность безгранична: он умеет заставить жертву ощущать такую же боль, как его собственная, и наслаждается ее страданиями.