Space Oddity: космическая одиссея Дэвида Боуи
В 1969 году, когда человечество впервые ступило на Луну, Дэвид Боуи выпустил песню, которая стала звуковым сопровождением этой эпохи. Space Oddity — трек о космонавте Майоре Томе, потерянном в бескрайнем космосе, — не только предвосхитил эпоху очарования космосом, но и обозначил рождение артиста, готового перевернуть музыкальную вселенную. Однако за синглом-хитом стоял целый альбом, который, как стартовая площадка, запустил Боуи на орбиту вечной славы.
К моменту записи альбома 22-летний Боуи находился в творческом подвесе. Его дебютный альбом 1967 года провалился, а попытки вписаться в психоделическую волну казались безнадёжными. Лейбл Deram разорвал контракт, оставив Боуи в поисках нового звучания.
Поворотной точкой стал 1969 год. Вдохновлённый фильмом Стэнли Кубрика «Космическая одиссея 2001», Боуи написал Space Oddity — трек, балансирующий между восторгом и экзистенциальным ужасом. Продюсер Тони Висконти отнёсся к песне скептически и отказался с ней работать, в итоге альбом завершил его коллега Гас Даджен. Сингл, выпущенный за пять дней до высадки на Луну, стал коммерческим прорывом и даже звучал на BBC во время трансляции «Аполлон-11», что стало весьма удачным совпадением, но сам альбом, невзирая на успех сингла, остался в тени. Лишь позже он получил признание как первый шаг к будущим экспериментам Боуи.
Space Oddity — альбом-хамелеон. Здесь ещё нет глэм-рока или андрогинных образов, зато есть смесь акустического фолка, аранжировок в стиле барокко-поп и психоделических ноток. Боуи экспериментирует с меллотроном (на нём, к слову, играл пианист-виртуоз Рик Уэйкман, будущий участник Yes), стилофоном, органом.
Лирика альбома — ключ к его душе. Тема одиночества пронизывает даже самые светлые композиции. Cygnet Committee, девятиминутная сюита, раскрывает разочарование в утопических идеалах 1960-х, а God Knows I’m Good — история о бедной женщине, крадущей еду. Боуи примеряет маски разных персонажей, предвосхищая свою любовь к театральности.
Критики встретили альбом прохладно, да и публика тоже не спешила покупать пластинку: в британских чартах она поднялась лишь до 17-го места. Однако время расставило всё по местам. Сегодня Space Oddity рассматривается как фундамент для Зигги Стардаста и "Берлинской трилогии". Именно здесь Боуи начал создавать концептуальные нарративы и исследовать тему изоляции — лейтмотив его будущих работ. Альбом стал мостом между фолк-роком 1960-х и авангардными 1970-ми, доказав, что поп-музыка может быть философской.
Влияние Space Oddity вышло за рамки музыки. Заглавную песню использовали в NASA, а Крис Хэдфилд записал её на МКС, подтвердив универсальность темы. Альбом вдохновил множество артистов, а его смешение жанров предвосхитило эпоху эклектики. Для самого Боуи это был момент самоопределения. В Space Oddity ещё нет гламура Зигги, но уже есть готовность рисковать, менять маски и звуки.
Space Oddity — альбом-парадокс. Он одновременно наивен и глубок, приземлён и космичен. Как Майор Том, Боуи в 1969 году оторвался от гравитации музыкальных шаблонов, чтобы начать дрейф в собственную вселенную. И если сингл стал его билетом на орбиту, то альбом — капсулой, в которой уже угадывались контуры грядущих революций. Сегодня, спустя полвека, его звучание напоминает: каждый великий путь начинается с смелости запустить отсчёт, даже если Земля далеко, а связь с центром управления потеряна.