От шкафа к нейросетям: как музеи современного искусства пересобирают коллекции в XXI веке

Слушал на замедленном YouTube-выступление Александры Першеевой — кандидата искусствоведения, видеохудожницы и главреда журнала «Арт». Лекция называется «От шкафа к нейросетям: этюды из жизни музейных коллекций современного искусства» и, если вдруг окажетесь в тех ютуб краях, обязательно загляните: при всей камерности мероприятия у неё есть почти всё — от основ классической музеологии до авангардных AI-экспериментов, словно это масштабное DLC к привычной арт-истории.

От шкафа к нейросетям: этюды из жизни музейных коллекций современного искусства

Музеи современного искусства: от первобытных трофеев до Александрийской библиотеки

Кажется, что всё началось ещё в пещерах, когда наши далекие предки хранили черепа и подобные трофеи, словно редкие скины из коллекционного набора в какой-нибудь Final Fantasy от Square Enix. И правда, логику накопления можно рассмотреть в любых эпохах: от огромных библиотек (привет, Александрийская) до уютных монастырских скрипториев, где бережно переписывали ценные тексты, наподобие того, как сегодня мы старательно копируем сейвы, чтобы не потерять прогресс.

Музеи современного искусства: от мрачных складов к публичным музеям

Тем временем параллельно всегда развивалась идея не просто хранить, а показывать. И если ранние музеи казались мрачноватыми складами артефактов, куда можно было попасть лишь “по приглашению”, то с приходом эпохи просвещения (и геймплея с открытыми мирами) человечество получило новый уровень — британские и французские музеи начали обзаводиться гидом, этикетками и осмысленной навигацией. Как в RPG: чтобы не блуждать среди квестовых предметов, сделали удобный журнал заданий.

Музеи современного искусства: революция в музейном деле, Лувр и хронологический принцип

Свой главный рывок идея публичных музеев совершила после революционных событий — Лувр стал символом культуры для всех, выработав хронологический принцип показа, будто делая сюжетную линию игры про античность, средневековье и Возрождение. Однако истории эти расщепляются параллельными ветвями, будто в сюжетке с побочными квестами: Египет не прекращал свой путь, а греко-римский мир развивался по-своему. И что делать с Африкой, Азией, Америкой? Словно DLC, им нашлось место лишь позже, но уже в рамках европоцентричной кампании.

Военные катаклизмы и судьбы коллекций

Коллекции порой становились разрозненными после военных катаклизмов: драгоценные артефакты терялись, продавались или “мигрировали” в другие собрания. Пример русских купцов Щукина и Морозова показывает, как тонкий вкус собирателей (знаете, это как личные энкаунтеры с редкими боссами) сталкивался с государственными перипетиями, и в итоге шедевры импрессионизма и символизма оказались разбросаны по разным музеям. Отсюда и драматичный вопрос: а может, вернуть всё в единый лутбокс?

С авангардом XIX–XX веков всё стало ещё веселее: урбанистические эксперименты, парадоксальные формы, спорные решения — будто грандиозный патч, ломающий привычные механики. В послереволюционной России музей Живописной культуры вообще предлагал свой диковинный билд для просмотра работ Кандинского, Малевича и Татлина. Но проект длился недолго, и многие произведения бесследно исчезли: геймеры знают, как больно терять уникальные предметы из инвентаря.

Вместе с модернизмом в музей пришёл белый куб — чистое пространство, в котором любое произведение искусства будто бы отрывается от контекста, как игрок-персонаж, потерявший всю экипировку. Андре Мальро и другие визионеры начали пересобирать экспозиции, миксуя эпохи и стили, дабы поискать в разных культурах тот общий пафос или «формулу эмоции». Это похоже на попытку собрать мультиверс из абсолютно разных игровых серий, подчёркивая общие сюжетные ветви.

Музеи современного искусства: интерактивные музеи и нейросети

Подобные концептуальные переброски породили сегодняшние интерактивные музеи и виртуальные выставки, где уже нейросети занимаются анализом и курированием. Когда вы загружаете изображение статуи или фрагмент живописи в ИИ, он выстраивает ассоциации, словно мастер-куратор, сходу понимая, что перед ним — Даная Рембрандта или эпическая броня из фэнтези. Проще говоря, нейросети становятся новым инструментом в руках музейных сотрудников и коллекционеров, помогая находить неожиданные связи там, где мы их не видим.

Если вас интересует искусство, возможно, вам захочется подписаться на журнал Арт , которым руководит автор этой лекции, Александра Першеева.