Фантастика, рассказ

**Запоздалый Зенит Аргелиона** Аргелион проснулся от того, что время начало протекать сквозь пальцы. Буквально. Серебристые капли эонов сочились из трещин в его ладони, падали на каменный пол его Обители на Плече Ориона и испарялись с шипением, оставляя запах остывающих сверхновых и пыльных библиотек. Он сжал кулак. Течь уменьшилась, но не прекратилась. Знак. Он был стар. Древнее, чем большинство религий, моложе лишь первозданного Хаоса, из которого его выковала неведомая воля, или, возможно, причудливая случайность. Он был Сущностью, Хранителем Звездных Перекрестков, Тот-Кто-Наблюдает-За-Равновесием. Когда-то эти титулы гремели по галактическим спиралям. Теперь они отзывались лишь глухим эхом в пустоте его личных покоев. Обитель его была не дворцом, а скорее... музеем заблудших возможностей. В нишах стояли кристаллы, хранящие крики первых разумных существ. На стенах висели гобелены, сотканные из света давно погасших солнц. В углу пылился механический пес, подарок цивилизации, которая изобрела бессмертие за пять минут до собственного вымирания. Аргелион пнул его ногой. Пес жалобно пискнул и замолчал. Опять. "Вечность," – прошипел Аргелион, глядя на протекающую руку. – "Проклятая шутка. Сперва – буйство, создание, калейдоскоп миров. Потом – наблюдение. Бесконечное, размеренное, как биение мертвого сердца. А потом... потом начинается *это*." "Это" – была Ржавчина Забвения. Не болезнь, не нападение врагов (врагов у него не осталось – все либо вымерли, либо сошли с ума от скуки раньше него). Это был износ самой ткани его бытия. Вечность оказалась не бесконечной, а лишь очень, очень долгой. И срок его подходил к концу. Он вышел на Балкон Миров. Под ногами клубились туманности, рождались и умирали звезды. Величественная симфония космоса. Аргелион зевнул. Он слышал эту симфонию столько раз, что мог дирижировать ей во сне. И часто дирижировал, от скуки. "Ну что, старик? Опять ностальгируешь по временам, когда ты мог щелчком пальцев вызывать сверхновую просто чтобы посмотреть на фейерверк?" Голос был как скрежет металла по стеклу, но знакомый до боли. Аргелион не обернулся. "Здравствуй, Ксил. Явление призрака из прошлого – новый уровень скуки или предсмертные галлюцинации?" Из тени материализовалась фигура. Человекоподобная, но сотканная из теней и мерцающих осколков темной материи. Ксил. Некогда – его ученик, потом – соперник, потом – пыль на сапогах истории. Казалось бы. Но призраки имеют привычку возвращаться. "Ни то, ни другое, учитель," – Ксил усмехнулся, и его рот стал черной дырой на мгновение. – "Просто проходил мимо. Учуял... разложение. Твое разложение. Запах довольно специфический. Старость и отчаяние, приправленные звездной пылью." "Поздравляю с обострившимся обонянием," – буркнул Аргелион, глядя, как очередная капля времени растворяется в пространстве. – "Чего хочешь? Посмеяться последним? У тебя всегда был скверный вкус." Ксил подошел ближе. Его тенистая форма мерцала, отражая далекие галактики. "Смеяться? Над тобой? Слишком банально. Я пришел предложить сделку." Аргелион наконец обернулся. Его глаза, некогда сиявшие светом целых созвездий, теперь были тусклы, как угли на пепелище. "Сделку? С тобой? Ты, который пытался перекроить реальность под себя и в итоге рассыпался в квантовую пену?" "Не рассыпался," – поправил Ксил. – "Переосмыслился. Стал... свободнее. Я нашел выход из ловушки вечности, Аргелион. Выход, который ты, в своей гордыне, никогда не искал." "Какой еще выход? Небытие? Я предпочел бы медленную Ржавчину." "Не небытие. *Забвение*. Настоящее. Не тление в музее собственного величия, а чистый лист. Стирание. Возвращение в тот самый Хаос, из которого ты вышел. Но не как распад, а как... растворение. Стать частью потенциала снова. Возможно, родиться заново. Или просто... отдохнуть." Аргелион замер. Идея была чудовищна. Отречься от всего, чем он был? От воспоминаний, пусть и опостылевших? От своей сущности? "Безумие," – прошептал он.

Андрей Лес