Попытка написать книгу(Биошок)

Они говорили, что человек заслуживает плоды своего труда. Что цепи рабства разорваны. Здесь, в сияющих коридорах на дне океана, каждый — кузнец своего счастья.

Они лгали. Первое, что ты чувствуешь, — это не вода и не холод. Это запах. Сладковатый, приторный, невыносимый. Смесь крови, морской соли, дорогих духов и разложения. Это запах Рая, который умер, но никак не может разложиться окончательно. Это запах Восторга. И пока ты идешь по его затопленным променадам, слушая эхо чужих кошмаров, ты начинаешь понимать одну простую истину: спасения здесь нет. Есть только выбор — утонуть в чужом безумии или погрузиться в свое собственное.

Глава: Руины утопии

Давление сжимало его череп, а в ушах стоял оглушительный гул — не звук, а сама тяжесть океана, давившая на стальные стены города. Он стоял у огромного окна, за которым простиралась бездна Атлантики. Гигантские акулы-призраки лениво проплывали мимо, их силуэты искажались выпуклым стеклом. Где-то вдали мерцали огни неоновой рекламы: «Нет бога, кроме восторга, и Эндрю Райан — пророк его». Его звали Джек. По крайней мере, так говорила записка, найденная у него в кармане. Память была дырявой, как ржавая сеть. Обрывки: огонь, падающий самолет, голос по радио, обещающий спасение. И эта батисферa, доставившая его сюда, в это подводное царство безумия. Воздух в ротонде пах солью, ржавчиной и чем-то сладковато-гнилостным — запахом разложения, как духов, но с нотками формальдегида. Со стен на него смотрели выцветшие мозаики, прославляющие «Великую цепь» и «Прометея, похитившего огонь у богов». Идиллические сцены соседствовали с кровавыми мазками и пулевыми отверстиями

. «Иди в Меди-пацифик. Найди врача. Стейнман». Голос Атласа, ирландский, полный отчаянной надежды за статикой рации, был его единственным проводником. Дверь в клинику заело. Пришлось поддеть ее монтировкой, валявшейся рядом с трупом в смокинге. Труп держал в руках изящный коктейльный бокал, теперь наполненный темной, запекшейся кровью. Внутри было еще хуже. Длинные коридоры утопали во мраке, разрываемом лишь спорадическими вспышками неисправных люминесцентных ламп. Из динамиков лилась шипящая, заезженная пластинка: «…и он улыбнулся мне, он действительно улыбнулся! Он сказал, я выбрал рай, а не мрак угольных шахт…» Голос Эндрю Райана звучал спокойно и убедительно, как будто ад вокруг был лишь досадным недоразумением. И тут он увидел Первую из них. Она напевала что-то себе под нос, ковыряясь в груде хлама у разбитого торгового автомата. Маленькая девочка в обтрепанном платьице. А рядом с ней — Большой Папочка. Исполин в водолазном костюме, чье дыхание через шлем звучало как хриплый рев подводного зверя. Девочка вытащила из груды мертвый труп сияющий шприц с красной жидкостью.

АДАМ. Валюта, двигатель, проклятие этого города. Джек замер, прижавшись к стене. Инстинкт кричал: «Беги!». Но в его кармане лежал предмет, который он нашел рядом с батисферой — гаечный ключ, тяжелый и надежный. Большой Папочка повернул свою круглую, застекленную маску в его сторону. Раздался низкий, похожий на рев сирены, вой. Девочка с визгом скрылась за углом, а гигант ринулся на Джека, его ботинки с грохотом ударяли по кафельному полу. Бой был коротким и яростным. Джек уворачивался от могучих ударов, от которых вздрагивали стены, и отвечал ударами ключа по шлему. Металл звенел, стекло трескалось. Наконец, гигант рухнул на колени, а затем — на пол. Из разбитого шлема хлынула вода, смешанная с чем-то темным. Джек, тяжело дыша, подошел к телу. Из складок водолазного костюма что-то выпало. Еще один шприц, но на этот раз с сияющей голубой жидкостью.

ПЛАЗМИДЫ. Генетическая модификация. Сила богов по цене мелкой монеты. Не раздумывая, он вогнал иглу себе в вену. Боль была острой и жгучей, будто по жилам прошел электрический разряд. Он вскрикнул, упав на одно колено. Мир на мгновение поплыл. А потом он почувствовал это. Энергию, клокочущую в его кончиках пальцев. Он сжал кулак, и между пальцами запрыгали маленькие, злые молнии. «Хорошо, сынок, хорошо! — раздался голос Атласа. — Теперь у тебя есть чем дать сдачи этим уродам. Иди к Стейнману. Он знает, как спасти мою семью». Джек поднялся на ноги. Его взгляд упал на вывеску, свисавшую с потолка. «Хирургия эстетики доктора С. С. С. Стейнмана». Стрелка указывала вглубь коридора, в кромешную тьму, откуда доносилось настойчивое, монотонное бормотание. «…совершенство… не кожа, а холст… нужно снять еще один слой… где же мой скальпель?..» Джек сделал шаг вперед. Молнии на его руке потухли, но ощущение силы никуда не делось. Где-то впереди его ждал врач. И Джек был готов заплатить за спасение любую цену. Даже если этой ценой станет его собственное человечество.