МИФ О «РЕФОРМЕ МАРИЯ». Древнеримский лонг.

Существует распространённая идея, что римская армия периода поздней Республики была преобразована в постоянную профессиональную армию полководцем и политиком Гаем Марием в конце II века до нашей эры. Однако древние источники дают мало оснований полагать, что в этот период была проведена широкомасштабная военная реформа. В настоящее время приходится признать, что «реформа Мария» — это особенно прочный миф, созданный для удобства объяснения куда более длительных и сложных процессов трансформации римской армии.

К моменту правления Мария римская армия уже давно представляла собой гражданское ополчение. Согласно древнегреческому историку Полибию, богатые обеспечивали кавалерию, люди среднего достатка составляли тяжёлую пехоту, а самые бедные и младшие служили легковооружёнными застрельщиками. Граждане, слишком бедные, чтобы позволить себе собственное снаряжение (пролетарии), служили гребцами на флоте.

Всё ещё слишком многие историки считают, что в 107 году Гай Марий окончательно отменил минимальный имущественный ценз для военной службы и открыл ряды легионов для пролетариев, которые рассматривали военную службу как ремесло, а не как гражданский долг. Источники, наиболее часто цитируемые в поддержку этой теории, принадлежат древнеримскому историку Гаю Саллюстию Криспу и Плутарху.

У Саллюстия в «Югуртинской войне»: «В то же время он сам набирал солдат, не по сословиям, как наши предки, а позволяя записываться добровольцами всем желающим, в основном пролетариату. Одни говорят, что он поступил так из-за нехватки хороших людей, другие — из-за желания добиться расположения, поскольку был обязан этому сословию своим положением и славой».

Между тем Плутарх в главе о Марии своих «Сравнительных жизнеописаний» утверждает: «Он был триумфально избран и сразу же начал собирать войска. Вопреки закону и обычаю он взял на службу многих бедных и ничтожных людей, хотя прежние полководцы не принимали таких людей, а даровали оружие, как и любую честь, только тем, чьё имущество по оценке было достойно его получить, причём каждый солдат должен был отдать своё имущество в залог государству».

Марий, вероятно, набирал пролетариев из соображений целесообразности. Действительно, новости о недавних поражениях от кимвров и тевтонов достигли Рима. В 107 году, когда Марий набирал подкрепление для армии, сражавшейся с царём Нумидии Югуртой, он решил принять некоторых пролетариев. Вероятно, речь шла о нескольких тысячах человек, поскольку это не был полный сбор для формирования новой армии. Более того, игнорирование имущественного ценза при наборе не было беспрецедентным. Пролетарии могли быть зачислены в армию наряду с рабами и вольноотпущенниками, особенно в случае крайней необходимости.

Впервые они были набраны в 280 году до н.э. для войны против могущественного южноиталийского города Тарента и его союзника эллинистического полководца Пирра. Легионы рабов были набраны во время Второй Пунической войны из-за нехватки людей после катастрофических поражений.

Можно предположить, что сенат не хотел направлять слишком много живой силы к Марию из-за опасной ситуации на севере. Это положение вскоре станет катастрофическим после поражения при Араузионе в 105 году до н.э., когда римляне разом потеряли от 80 до 100 тысяч человек.

Учитывая чрезвычайную ситуацию и прецеденты, в том, что сделал Марий, нет ничего революционного. Более того, ничто не указывает на то, что эта мера была постоянной или санкционированной особым новым законом. Когда, исполняя новый приказ сената, Марий направился против кимвров и тевтонов, то принял командование армией, уже собранной для другого полководца, которая была собрана традиционным способом.

Нет никаких признаков внезапного и масштабного изменения военной практики после Мария. Иными словами, основная часть армии по-прежнему формировалась из имущих слоёв и почти не опиралась на пролетариев. Например, армия Лукулла, участвовавшая в кампании против Митридата VI Понтийского в 73–67 гг. до н.э., не имела минимум пролетариев в своём составе.

Согласно древнеримскому историку Аппиану Александрийскому и его «Истории» (книга «Митридатовы войны»), когда Лукулл был освобождён от командования, его солдаты получили приказ проконсула Азии об увольнении. Отказавшимся подчиниться грозила конфискация имущества. Узнав об этом, лишь небольшое число солдат, слишком бедных, чтобы почувствовать угрозу санкций, предпочли остаться с Лукуллом. Короче говоря, ни один источник не позволяет нам утверждать, что после Мария легионеры набирались преимущественно среди наиболее бедных граждан.

Мария также считают ответственным за множество прочих изменений, которые трудно точно определить. Среди этих изменений — предполагаемое упразднение гражданских кавалерийских частей и застрельщиков, а также введение новой тактической единицы — когорты. Согласно традиционной точке зрения на реформу Мария, Марий распустил римскую гражданскую кавалерию из-за её неэффективности, заменив её иностранными вспомогательными подразделениями, которые имели более сильные традиции всадничества.

Однако такая оценка римской кавалерии во многом основывается на том, что она не смогла предотвратить большие поражения от конницы, которой управлял военный гений карфагенский полководец Ганнибал. Более того, большая часть «римской» конницы была предоставлена италийскими союзниками, включая многие общины, имевшие сильные кавалерийские традиции, такие как кампанцы. У Мария было мало оснований для роспуска кавалерии из римских и латинских граждан.

Что ещё более важно, нет никаких доказательств в пользу того, что они исчезли. Конечно, вспомогательная кавалерия упоминается в источниках довольно часто, но так было уже очень давно, в этом не было ничего нового. Римская и италийская кавалерия продолжала существовать и после этого времени, а вспомогательная кавалерия продолжала её поддерживать. Например, Плутарх сообщает, что кавалерия Помпея в битве при Фарсале в 48 году до н.э. насчитывала 7000 человек и была «цветком Рима и Италии».

Также нет никаких свидетельств того, что Марий распустил застрельщиков-велитов. Они упоминаются в битве при Орхомене в 85 году до н.э. в «Стратегемах» политика и полководца Секста Юлия Фронтина. В последующие годы также встречаются случаи, когда римские велиты явно отличаются от вспомогательных войск. Например, об этом пишет Юлий Цезарь, описывая боевые действия в Испании. Что касается изобретения когорты, то они засвидетельствованы до Мария столько раз, что его нельзя считать ответственным за создание этой тактической единицы. Знаменитый историк Ливий писал об этом.

Наконец, Марию приписывают введение обучения и комплекта, который позволил солдатам переносить на себе всё своё оружие и снаряжение и дал его людям прозвище «мулы Мария» («Стратегемы» Фронтина и «Двадцать книг о значении слов» ред. Секста Помпея Феста). Однако, по словам Плутарха, происхождение прозвища связано с личным опытом самого Мария во время осады Нуманции. Впечатлённый успехами своего офицера Сципион тогда похвалил трудолюбивых легионеров под его командованием и назвал их «мулами Мария». Рассказ Плутарха о Марии очень похож на рассказ Аппиана о Сципионе Эмилиане.

И Эмилиан, и Марий ввели строгую дисциплину и обучение, а также ограничили количество вьючных животных; другими словами, оба делали то, что ожидалось от хороших римских генералов.

Чтобы понять, как изменилась армия поздней Республики, следует обратить внимание не на Мария, а на период гражданских войн. Начало Союзнической войны 91–88 годов до н.э. создало для Рима серьёзную проблему с кадрами, поскольку он лишился многих италийских союзников, которые обычно поставляли не менее половины его пехоты и подавляющее большинство кавалерии. Последующее предоставление латинам римского гражданства означало, что все солдаты, ранее набранные в качестве союзников, которым Рим не платил, теперь получали стипендий (военное жалование).

Это значительно увеличило стоимость армии, поскольку Рим больше не мог рассчитывать на дешёвых союзников для пополнения собственных легионов. Все теперь были римскими гражданами, которым платила римская казна. Это, безусловно, сделало обращение к вспомогательным войскам всё более привлекательным, поскольку эти войска не только компенсировали потерю большей части италийской живой силы, но и оплачивались (как италийские союзники ранее) общинами, предоставившими их.

Начало гражданской войны в конце 80-х годов до н.э. принесло ещё одну волну изменений. Например, в 83 году молодой Помпей набрал три легиона за свой счёт, не имея даже полномочий. Создание армии за свой счёт было гораздо более исключительным явлением, чем то, что сделал Марий. Тем не менее, от него обычно отмахиваются как от одного из тех «исключений гражданской войны».

Среди других нововведений того периода — набор неримлян в легионы, а также создание постоянных вспомогательных подразделений. Создание Цезарем в Галлии V легиона «Жаворонков» является, пожалуй, самым ярким примером. Это подразделение полностью состояло из галлов (не римляне, не граждане) и оставалось на службе в период ранней Империи. Первые годы, пока легион не был признан сенатом, Цезарь содержал легион за свой счёт. С момента признания легиона (51 до н. э. или 50 до н. э.) неграждане получили право служить в римских легионах.

Помпей также набрал большое количество неримских провинциалов в свои легионы, прежде чем столкнуться с Цезарем при Фарсале в 48 году до н.э. Аналогичным образом убийцы Цезаря набрали в Греции два легиона, полностью состоявших из македонцев, обученных воевать на римский манер.

Более того, некоторые вспомогательные подразделения годами держали в строю, а теперь им платили римские генералы. Цезарь упоминает двух галльских братьев, которые служили в его кавалерии во время всех его кампаний в Галлии и всё ещё были с ним во время гражданской войны против Помпея. Предположительно, некоторые вспомогательные подразделения, сформированные во время гражданских войн, оставались на вооружении императорской армии. Например, итурейские когорты (cohortes Ituraeorum) ранней императорской армии, возможно, были набраны Цезарем или Марком Антонием в Сирии из местных арабов.

Таким образом, чтобы понять, какие изменения претерпела римская армия в период поздней Республики, нам следует рассмотреть период 91–31 гг. до н.э. Союзническая война и гражданские войны той эпохи оказали гораздо большее влияние на эволюцию римской армии, чем вербовка ограниченного числа бедных пролетариев Марием.

Конечно, набирая целые легионы неграждан и постоянно включая в свою структуру вспомогательные подразделения, римская армия отходила от ополчения граждан и всё больше приближалась к имперской армии. Формально это было сделано только Августом, а затем завершено его преемниками.

Брант, П. А. (Brunt, P. A.) в своем фундаментальном исследовании «Italian Manpower, 225 B.C.–A.D. 14» (1971) провел детальный демографический анализ, придя к выводу, что набор беднейших граждан Марием не привел к немедленному или полному отказу от имущественного ценза. Он подчеркивает, что основная масса легионеров по-прежнему набиралась из землевладельцев, а настоящий кризис и трансформация системы набора были вызваны Союзнической войной.

Уотсон, Г. Р. (Watson, G. R.) в работе «The Roman Soldier» (1969) стал одним из первых, кто тщательно проанализировал правовой и социальный статус римского солдата. Он показал, что набор proletarii (пролетариев) был мерой, вызванной чрезвычайными обстоятельствами (война с Югуртой и кимврами), а не систематической реформой, и что армия оставалась в основе своей ополчением граждан вплоть до конца Республики.

Кейвени, А. К. (Keaveney, A. C.) в «The Army in the Roman Revolution» (2007) последовательно аргументирует, что решающий поворот в профессионализации армии произошел не при Марии, а в период Гражданских войн I века до н.э. (80-30-е гг. до н.э.). Он подробно разбирает, как такие фигуры, как Сулла, Помпей и Цезарь, создавали личные армии, коренным образом изменив отношения солдата и командира.

Готье, Ф. (Gauthier, F.) в статье «The Changing Composition of the Roman Army in the Late Republic and the So-Called 'Marian Reforms'» (2016) прямо утверждает, что концепция «реформы Мария» — это историографический миф. Он доказывает, что основные и необратимые изменения в составе и финансировании армии были вызваны Союзнической войной и Гражданскими войнами (91–31 гг. до н.э.). Его диссертация (2015 г.) подкрепляет это, рассматривая трансформацию через призму военного финансирования.

Кадью, Ф. (Cadiou, F.) в «L'Armée imaginaire: les soldats prolétaires dans les légions romaines au dernier siècle de la République» (2018) является одним из наиболее сильных критиков, доказывающим, что идея о массовом наборе пролетариев является вымыслом (armée imaginaire), поскольку набор бедных граждан не был доминирующим и постоянным.

Тейлор, М. (Taylor, M.) в статье «Tactical Reform in the Late Roman Republic: The View from Italy» (2019) оспаривает приписываемые Марию тактические нововведения (например, когорту или упразднение велитов), показывая, что эти изменения были либо постепенными, либо произошли до Мария, что лишает его статуса единовременного «реформатора».

Де Блуа, Л. (de Blois, L.) в своих статьях критикует концепцию «реформы Мария» как анахронизм. Он акцентирует внимание на том, что изменения в тактике, снаряжении и составе армии были постепенными и растянулись на весь II и I века до н.э., а роль Мария была преувеличена.

Лендер, Дж. Р. (Lendon, J. R.) в «Soldiers & Ghosts: A History of Battle in Classical Antiquity» (2005) показывает, что военные innovations, такие как когорта, внедрялись медленно и не были «изобретением» одного человека, косвенно поддерживая тезис о том, что приписывание всех изменений Марию — это упрощение.

Специалисты по археологии и снаряжению, такие как Бишоп, М. К. (Bishop, M. C.) и Коулстон, Дж. С. (Coulston, J. C.) в «Roman Military Equipment» (2006), не находят археологических свидетельств внезапной и всеобъемлющей «реформы» снаряжения или стандартизации в конце II века до н.э., что оспаривает миф о «мулах Мария».

Современная наука демонстрирует отход от упрощенной концепции единой и всеобъемлющей «Реформы Мария», проведенной в 107 г. до н.э. (Cadiou, 2018; Gauthier, 2016). Эта концепция является историографическим мифом (Faszcza, 2021), возникшим в XIX веке для удобного объяснения сложного, долгосрочного процесса трансформации (Erdkamp, 2006; Taylor, 2019).

Вместо приписывания всех изменений Гаю Марию (признавая, что набор пролетариев был, скорее, временной мерой, вызванной кризисом, а не законодательной отменой ценза, Watson, 1969; Brunt, 1971), современные исследователи подчеркивают, что ключевые факторы, превратившие гражданское ополчение в постоянную армию, действовали на протяжении почти шести десятилетий (91–31 гг. до н.э.).

Союзническая война (91–88 гг. до н.э.) привела к потере традиционного контингента италийских союзников и предоставлению гражданства практически всему населению Италии, что означало, что Рим был обязан платить всем легионерам, а это финансово обременило государство (Gauthier, 2015). Гражданские войны I века до н.э. ознаменовались тем, что полководцы (Сулла, Помпей, Цезарь, Антоний, Октавиан) начали вербовать армии, финансируя их лично и привлекая солдат из неимущих и неграждан (Keaveney, 2007). Это создало личную привязанность солдата к своему командиру, а не к государству, что стало главной причиной падения Республики.

Появление постоянных вспомогательных частей произошло благодаря созданию подразделений из неримлян (auxilia) и их удержанию на службе десятилетиями (Gauthier, 2016), что стало неотъемлемой частью римской военной структуры, предвещая имперскую вспомогательную систему. Окончательное оформление при Августе состояло в том, что первый принцепс систематизировал и закрепил все эти стихийно возникшие изменения. Август формально создал постоянную профессиональную армию с четкими сроками службы, государственным жалованьем (stipendium) и условиями выхода на пенсию (Lendon, 2005), завершив процесс, который начался задолго до Мария.

Трансформация римской армии было многофакторным, экономически и социально обусловленный процессом, в котором действия Мария были лишь ранним, но не решающим эпизодом.

При этом было бы ошибкой вообще убрать имя Гая Мария из понимания того как Рим пришёл к профессиональной армии. Исследователи, такие как Стивен Л. Дайсон (Dyson, Stephen L. The Army in the Roman Republic and Empire (Работы по римской армии и границам, 1980–1990-е гг., включая The Creation of the Roman Frontier, 1985), подчеркивают, что решение Мария набирать capite censi (пролетариев) стало качественным сдвигом, который легитимизировал и сделал массовой практику вербовки тех, кто видел в службе единственный источник дохода и социального продвижения. Даже если набор бедняков и был ранее, именно Марий создал прецедент, которому стали системно следовать другие.

Эрик С. Грюэн (Gruen, Erich S. The Last Generation of the Roman Republic. University of California Press, 1974.) смещает акцент с чисто военных аспектов на политические и социальные последствия. Он утверждает, что, открыв путь для беднейших граждан, Марий непреднамеренно заложил основу для клиентельских армий. Солдаты стали больше преданы полководцу, который мог обеспечить их землей и добычей, чем государству. Таким образом, даже если Марий не «создал» профессиональную армию в тактико-организационном смысле, он кардинально изменил ее социальный состав и политическую функцию, что является не менее важной «реформой».

Ряд исследователей (Rosenstein, Nathan. Rome at War: Farms, Families, and Death in the Middle Republic. University of North Carolina Press, 2004.), рассматривают действия Мария не как единовременный акт, а как кульминацию и катализатор процессов, растянувшихся на десятилетия. Марий своими действиями (набор пролетариев, стандартизация снаряжения) придал этим процессам новый импульс и системность. Его фигура служит удобной и оправданной точкой отсчета, символизирующей переход от старой системы к новой.

Наконец, такие ученые, как Роберт Морштейн-Маркс (Morstein-Marx, Robert. Mass Oratory and Political Power in the Late Roman Republic. Cambridge University Press, 2004), указывают, что ревизионистский подход иногда впадает в гиперкритицизм по отношению к античным источникам. Полное отрицание каких-либо значимых изменений при Марии может быть столь же упрощенным, как и старая модель. Античные авторы Саллюстий и Плутарх единодушно видели в действиях Мария нечто новое и значимое. Современным историкам следует не просто отвергать их свидетельства, а пытаться понять, какую реальность они отражают, даже если она не соответствует классической формулировке «реформы».

Таким образом, дебаты сегодня ведутся не столько о том, «была ли реформа», сколько о степени влияния и характере изменений, инициированных Марием и приведших в прследствии к созданию нового института – профессиональной армии Рима.

При поддержке FUNPAY