А ведь Пушной действительно похож на молодого Макса Пэйна.
Эксперименты всё сыпались и сыпались, как конфетти на празднике дьявола. Звуки химических реакций оглушили меня, но они не могли заглушить рыдания моей мертвой соведущей. Я снял пробирку с огня — всё было кончено.
А ведь Пушной действительно похож на молодого Макса Пэйна.
Эксперименты всё сыпались и сыпались, как конфетти на празднике дьявола. Звуки химических реакций оглушили меня, но они не могли заглушить рыдания моей мертвой соведущей. Я снял пробирку с огня — всё было кончено.