Тайна и романтика кассетной ленты

Авторский перевод колумниста и писателя Грэма Томсона, посвящённый воспоминаниям своей молодости, и отдающий дань уважения Лу Оттенсу – человеку, изменившему наши представления владения музыкой. Приятного чтения!

Автор Graeme Thomson

Перевод мой

Да благословят боги Шипения и Сжатия Лу Оттенса (Lou Ottens). Возглавляя отдел разработки новых продуктов компании Phillips, голландский инженер со своей командой изобрели компакт-кассету, и в 1963 году навсегда изменили владение музыкой. Оттенс умер в марте 2021 года в возрасте 94 лет. Достойная жизнь и более чем приличное число.

Для тех из нас, кто родился в 1970-ых и достиг своей зрелости музыкального вкуса к 80-ым и 90-ым годам, чистая кассета всегда оставалась – нетленным романом. Мы измеряли свою жизнь кассетами с лентой: C60, C90, иногда C46. И истекающим мёдом наш слух услаждался дребезжанием льющимся из колонок, вдохновляя писать о любви – без басов, лишь на высоких частотах.

Компакт-кассеты были для нас предпочтительны, и отнюдь не из-за звука – он считался довольно низкого качества; они даже не имели какой-то эстетической привлекательности. Записанный на них аудиоальбом не обладал ни величием винила, ни эффективностью CD-диска. Достаточно вспомнить эту пластиковую коробку с ненадёжной откидывающейся крышкой, в которую был вложен маленький вкладыш с описанием композиций сделанных от руки шариковой ручкой – тот случай, когда «бедный пасынок» уступал во всём обложке официального выпуска альбома. Смотрелось это убого и доморощенно, и даже красивый почерк едва спасал ситуацию. А о качестве ленты можно написать отдельную книгу пропитанную слезами меломанов. Она становилась зажёванной; звук всячески искажался: трещал, вспыхивал и слабел – пытка, которую никто не выдерживал.

Увы, это был не лучший способ наслаждаться альбомом любимой группы. Красота кассеты заключалась в первую очередь в её портативности и удобстве. А восхождение Sony Walkman ознаменовало прослушивания вдали от комнат и концертных залов – она стала жить в кармане под рукой. Теперь можно было проигрывать музыку в машине, на улице, в пути. Для поколения, выросшего на iPod и смартфонах, трудно сформулировать чтобы описать каким освобождением стала нам аудиокассета.

Но вот где по-настоящему себя проявила компакт-кассета, так это в благородном деле распространения музыки. Являясь самой демократичной и единственной, имея куда большую ценность чистой, перед записанной. Пустая кассета была именно той дверью, открывающейся в мир возможностей – тем вектором, на пути к воспитанию наших музыкальных пристрастий. В средней школе и университете наша жизнь вращалась вокруг сборников (тогда их ещё никто не называл «микстейпами»), минуя официальные музыкальные магазины, розничные сети, звукозаписывающие компании, радио и артистов. Мы были сами себе Диджеи и составители сборников.

Современные плейлисты Spotify удивительно удобны, но всё же условны. Если нам не нравится трек, мы просто удаляем его без сожаления. Магия утилитарности в действии. А вот запись на кассету персонального сборника сродни мастерству; требуется не только приверженность к определённому порядку полюбившихся композиций (особенно сложно выбрать первый и последний треки), но и учитывать: настроение, которое должно было бы пробуждать прослушивание аудиосборника; музыкальную эстетику, связанных общей темой.

Получившийся на выходе DIY-альбом обладал доморощенным шармом – неповторимой индивидуальностью: дополненный текстом с чудаковатыми шрифтами, выстраданной выборами обложки и искромётной аннотацией. И независимо от того, предназначалось ли это творение в подарок другу, любимому человеку, брату или сестре, или просто для себя – оно всегда было заявлением, любовным знаком внимания, и даже могло быть его противоположностью. В начале нулевых, встречаясь с женщиной, которая впоследствии стала моей женой – она сделала такой аудиосборник для меня. И мне следовало бы радоваться и хвастаться, делясь этими воспоминаниями, но нет – он был настолько небрежно выполнен, что в течение 90 минут меня не покидало ощущение, будто посредством этого куска пластика с лейблом TDK она хочет расстаться и это прощальный подарок.

Вокруг кассеты возникла целая субкультура faffing and fiddling (прим. труднопереводимая игра слов в контексте «дурачиться с магнитофоном экспериментируя с записью треков»). Ах, эта ритуальное одновременное нажатие Play и Record; захватывающие ощущения от кнопки автореверса; темные тайны шумоподавления Dolby; высокоскоростная перезапись; перемотка вперёд и назад. Пустые кассеты при необходимости перезаписывались по несколько раз, но качество звука постепенно ухудшалось, пока шипение не становилось самостоятельным инструментом в композиции.

Что самое приятное – аудиокассета представляла собой лицензированную незаконность. Это не просто запись альбомов друзьям, но и песен с радио, живых концертов и, конечно, мы записывали собственный вокал. Ещё до того, как Интернет предоставил доступ «в один клик» практически ко всему, кассета была лучшим средством для обмена секретами в музыке. Я с нежностью вспоминаю некоторые магазины звукозаписи в Бристоле, где продавец будто фокусник – материализовывал перед избранными покупателями лоток с настоящим сокровищем – нелегальными аудиокассетами и заговорщицки спрашивал: «Чего-нибудь новенькое на выходные, парни?»

Это может показаться удивительным, но те же самые вещи скромно рекламировались на последних страницах музыкальных еженедельников. Вот уж где настоящий кураж от лотереи, так это покупка этих записей по почте: отправляешь деньги, скрещиваешь пальцы и ждёшь достойную запись R.E.M., играющих в Университете Брауна, или the Cure выступавших в каком-нибудь ночном клубе Brummie. А на ярмарках можно было найти шаткий стеллаж с аудиокассетами живых концертов и незаконными сборниками студийных записей, упакованными в бумагу пастельных тонов с трафаретной графикой и зернистыми фотокопиями обложек.

Неудивительно, что индустрия ненавидела кассеты. Вопиющий слоган 1980-х годов – «Домашние аудиозаписи убивают музыку» – говорил всё же прямо противоположное истине: именно такие записи позволяли исполнителям расцветать. Конечно, речь шла о недополученной прибыли музыкальными лейблами, но даже это являлось полуправдой. Побуждая наши подростковые вкусы развиваться, компакт-кассета напрямую приводила к миллионным продажам официальных альбомов.

Я говорю в прошедшем времени... Тем не менее, подобно многим реликвиям доцифровой эпохи, кассета недавно стала предметом интереса у хипстеров. Спрос пока невелик, но постепенно растёт. Если начистоту: за последние несколько лет у меня было две машины с кассетными автомагнитолами, и я испытывал сладостное ностальгическое удовольствие, вставляя в них кассеты. Я рад, что великолепное изобретение Лу Оттенса будет и дальше развиваться в какой-нибудь из направлений, но чистая аудиокассета – это даже не вещь, а скорее место – принадлежащее нам всем, и которое следует бережно хранить в памяти.

________________________

Оригинал статьи Грэма Томсона, The Spectator