Работа на речном буксире-толкаче РТ-452 или история о том как скоропостижно завершилась моя карьера пароходного блогера. Часть 2
Изначально данный текст опубликован на пикабу но и DTF тоже всё ещё достоин. Всё написанное здесь иногда макнув перо в навоз, личное оценочное суждение и может в полной мере не отображать всю нынешнюю ситуацию на Барнаульском речном флоте в целом, а описывает только произошедшее со мной.
Подготовка к навигации, мойка машинного отделения, освобождение парохода от льда.
После зимовки на пароходе накапливается масса дел, начиная от элементарной уборки и заканчивая разборкой-сборкой узлов механизмов для обслуживания, ну и всякие мелкие сварочные работы тоже, так же в этом сезоне случилась замена старого дизель генератора на новенький.
И если залезание в механизмы требует знаний и этим занимался высший командный состав то уборка это как раз работа для полотёров-мотористов вроде меня, тут я плавно перехожу к одной коротенькой истории: была дана команда на отмытие машинного отделения от копоти которая на мой не профессиональный взгляд накапливалась как минимум пару навигаций, машина была поделена пополам вдоль между полотёрами-мотористами и мне досталось всё что с правого борта, в моём распоряжении было ведро, неогранниченый запас воды, ядрёный дешманский стиральный порошок, личная тряпка, времени до 17:00 и напутствие от опытного моториста "что в твоих же интересах сделать всё быстрее, чем раньше доделаешь, тем быстрее уйдёшь домой" и "если что то не оттирается то, это уже краска потемнела", подгоняемый временем и что бы не встрять тут после отведённых рабочих часов, ну конечно же я не справился с первого раза и мне посчастливилось лицезреть скверный характер капитана любителя чистоты, с криками "я же говорил что всё проверю и мне совершенно не интересно кто так плохо помыл машину, вы у меня всю навигацию будете тогда драить тут" было сказано всё переделать, ну это произвело на меня впечатление и я учёл свои ошибки и во второй раз всё вышло как раз по-капитанскому фэншую чистоты.
Были ещё мелкие покрасочные работы, красили шлюпку и лавку на палубе которая была местом для курения, покраска шлюпки была слишком тонкой работой которую мне не доверили, за то покраску лавки мне доверили полностью.
Перед тем как отчалить от берега пароход ещё нужно избавить от намёрзшего льда, делалось это не хитрым способом, сперва водяным насосом струя воды подавалась по шлангу направленному на винты и как только лёд на винтах оттает достаточно что бы они могли вращаться тогда в дело вступают судовые двигатели, работая на малом ходу промывая весь лёд под днищем и таким образом освобождая пароход из ледяного плена.
Установка генератора, заправка, перемещение барж и крана, рейс до Шульгинки.
Как только пароход смог встать на ход, было это 12 апреля, первым делом направился в порт Восточный для установки с помощью портового крана дизель генератора (плавучие краны в Затоне были не очень точны для такой тонкой работы, как я понял из разговоров) и заправки питьевой водой.
После приблизительно недельного монтажа проводки, выхлопной и топливной системы генератора начинались работы по перемещению барж на свои рабочие места, была ещё перевозка плавкрана из Затона в порт.
Окончательное вооружение произошло 24 апреля, заправка продовольствием и топливом, потом чистка и замывка баржи, затем первый рейс вверх по реке Обь, далее по реке Катунь до Шульгинского песчаного карьера. Первая разведывательная ходка до Шульгинки происходила исключительно в светлое время по ещё не проставленным навигационным буям, благо судно было оборудовано эхолотом и GPS навигацией ну и опытные судоводители знали местный фарватер.
Продолжительность вахт во время навигации была 6 через 6 часов (это если никакого аврала и поломок не случится, как то было что на время стоянки в доке для замены винтов и покраски корпуса 18 часов вахта продлилась), моя была утренняя и вечерняя, с 4 до 10 утра и с 16 до 22 вечера соответственно, только стоишь на вахте и спишь когда не на вахте, у меня точно только так и получалось, уставал я конкретно и ни каких выходных и праздничных дней.
В работу входило каждодневное натирание шваброй палубы, точнее капитанского мостика и крыши машинного отделения и ещё крыши рубки, а так же каждое утро уборка в рубке, протирка пыли, вытряхивание ковриков и мытьё полов, фактически работа технички, но иногда можно было на баржу выскочить что бы например привязаться или отвязаться от берега, или же вожжевыми тросами состыковать пароход и баржу, ещё были регулярные проверки в машинном отделении на предмет течей воды или масла и проверки на месте ли моторы и что бы некуда они не убежали, в общем практически одно мытьё, ну ещё флаг вешать утром и снимать вечером в обязанности входило мои.
Помню как то во время стоянки ещё в Барнауле меня спросили с плавкрана рабочие, как мне работёнка тут на пароходе? Я им говорю что не чё так, вот только мытья много что-то, а они посмеиваясь мне в ответ сказали что надо было на другой пароход лучше идти работать. Это я к тому что попал я на самый чистый пароход, с капитаном который очень любит чистоту.
Пока шли до Шульгинки то пару раз выполняли роль топливозаправщика, не большие кораблики типа путейских причаливались сбоку и через длинный шланг заливали в их бак дизельное топливо.
До Шульгинки добирались пару дней, воды в Катуни было маловато, по пути рядом с Бийском был прихвачен буй в форме сигары который во время весеннего ледохода смыло и унесло вместе с секцией плавучей конвейерной ленты через Катунь которую тоже потом нужно было перевезти на место. После порожней разведки глубины и маршрута по Катуни во время которой пару раз даже шеркнулись об каменистые мели, секция конвейерной ленты и буй были привезены на свои места, так же была работёнка по протяжке стальных тросов от берега до двух половинок плавучего конвейера чтобы он с помощью этих тросов был соединён воедино так как на зиму его расцепляют на 2 половины чтобы весной не порвало льдинами его в клочья.