Севстар краеведческий: Исчезнувшие и забытые населённые пункты Крыма

История Крыма состоит не только из громких имён и узнаваемых мест вроде Мангупа, Эски-Кермена или Чуфут-Кале. Под слоем ярких, растиражированных архитектурных сенсаций лежит огромное количество поселений, исчезнувших практически без следа, но при этом невероятно близких нам по духу и образу жизни. Здесь точно так же люди с утра отправлялись на работу, здоровались с соседями, высказывались на площадях и торговались на рынках — почти как мы с вами договариваемся сегодня в мессенджерах, заключаем сделки в офисах или делимся новостями за чашкой кофе. От этих поселений остались не богато украшенные дворцы, а мелочи вроде едва заметных фундаментов домов, каменных троп или обломков предметов быта, отдалённо похожих на те, которыми мы с вами пользуемся в наши дни.

Помимо знаменитых туристических объектов, на полуострове полно малоизученных и почти неизвестных уголков, которые живо дополняют картину крымской истории с совершенно новой неизведанной стороны. Эти места кажутся незаметными, но именно в них жизнь была устроена настолько знакомо, что возникает ощущение, будто бы это твои собственные воспоминания. Смотришь на руины мастерской и думаешь о своём разобранном автомобиле в гараже, видишь следы торговых лавок — и невольно вспоминаешь, как вчера покупал продукты в магазине около дома. В таких деталях нет громких открытий, зато есть что-то настолько привычное и близкое, что невольно улыбаешься и задумываешься: «Тогда всё было практически так же, как у нас сейчас».

Сегодня расскажем именно о таких исчезнувших поселениях Крыма, которые находятся чуть в стороне от популярных туристических маршрутов. Их редко замечают и вспоминают, хотя именно в таких уголках чаще всего открываются по-настоящему интересные и неожиданные страницы прошлого. Не зря говорят, что самые любопытные вещи обычно находятся не там, куда ведут протоптанные дороги, а там, куда мы сворачиваем случайно или из простого любопытства.

Сначала на полуострове хозяйничали тавры, потом на берега причерноморских бухт высаживались греки, вытесненные позже скифами и сарматами, которых, в свою очередь, сменили римляне и готы, пока на полуостров не пришли генуэзцы и турки. Каждая новая волна оставляла за собой не только стены крепостей, но и пустующие поселения. Многие города пропали из-за войн, некоторые опустели после миграций, а другие были просто смыты природой, которая решила иначе. От этих мест сегодня порой не осталось даже внятных и однозначных исторических справок — разве что загадочные следы в земле, способные раскрыть особо любопытным давно забытую страницу истории.

1.1. Городище на Караларском плато
Одним из самых ярких примеров таких «исчезнувших миров» стало древнее городище Золотое Восточное, расположенное в малоисследованной части Караларского плато. С 2018 года археологи работают здесь практически в полевых условиях, раскрывая сенсационные детали жизни античного города. Среди находок — необычные печи для обжига керамики, идеально сохранившиеся зерновые ямы, пустующие уже две тысячи лет, и следы неожиданных природных перемен, которые стали причиной исчезновения города. Предполагается, что Золотое Восточное было покинут после серьёзных климатических изменений, сделавших жизнь здесь невозможной. Раскопки ещё не закончены, и археологи не исключают новых открытий — от неожиданных артефактов до свидетельств событий, о которых не писали древние летописцы.

1.2. Поселения у озера Чокрак: Скрытые свидетельства прошлого Совсем рядом, у берегов озера Чокрак, прячутся другие поселения, чьи контуры лишь недавно обозначились в крымской истории. Здесь, среди зарослей и древних курганов, были найдены остатки массивной оборонительной стены, фрагменты античных амфор и даже гончарная мастерская с остатками грубоватых изделий, которые, кажется, были брошены впопыхах. Эти места до сих пор остаются почти неизвестными широкой публике, несмотря на удивительную сохранность артефактов. Возможно, причина в их удалённости от популярных маршрутов или в скромном виде руин, не похожих на эффектные крепости. Но именно такие детали — гончарные мастерские, пустые зерновые ямы, обрывки повседневной жизни — способны рассказать больше, чем яркие музейные экспонаты, которые мы привыкли видеть под стеклом.

2.1. Тепе-Кермен: город одной улицы и пасхальный световой крест
Тепе-Кермен похож на типичный провинциальный городок: всего одна центральная улица и плотно прижатые друг к другу дома, только вырублены они прямо в скале и заброшены уже несколько веков. Обычный турист не найдёт здесь ничего похожего на эффектные фасады или сувенирные прилавки, зато любопытные обнаружат кое-что по-настоящему удивительное — пасхальное окно, прорубленное в скальной стене пещерной церкви, известной как «Церковь с баптистерием». Окно сконструировано так, чтобы раз в год, утром на Пасху, солнечный луч создавал идеально ровный крест на противоположной стене пещерной церкви. Здесь же сохранилась необычная система желобов, которая помогала собирать и хранить дождевую воду: по сути, прабабушка наших систем водопроводов и водостоков. Туристические потоки обходят Тепе-Кермен стороной, предпочитая более известные и проверенные места вроде Мангупа. Но если вам хочется увидеть историю не из туристической брошюры, а настоящую, прожитую людьми много веков назад — это место идеально для этого подойдёт. Здесь сохранились простые, но по-настоящему продуманные инженерные решения, которые удивляют своей изобретательностью даже сегодня.

2.2. Кыз-Кермен — «Девичья крепость» без легенд, но со своими загадками
Если вы надеетесь услышать в Кыз-Кермене красивую легенду о принцессах или спрятанных сокровищах, то вас ждёт разочарование — никаких пышных преданий этот небольшой городок не сохранил. Зато он сберёг кое-что не менее ценное: реальные следы жизни своих бывших жителей. На вершине небольшого плато вы найдёте странные вырубки в камне, напоминающие забытые дома и кладовые. Здесь были и сторожевые башни, и аккуратно выдолбленные в скалах лестницы, и даже нечто вроде «главной площади», на которой можно разглядеть места, где некогда общались, вели торговлю и отдыхали местные жители. Сначала кажется, что вокруг тебя просто поросшие травой камни. Но чем дольше смотришь, тем ярче проступают детали — как будто подглядываешь за чьей-то жизнью из прошлого: вот тут хранили запасы, там сидели в тени, а здесь, может, ссорились или смеялись. Кыз-Кермен — это город-загадка, и главный вопрос здесь не «что случилось?», а «как именно здесь вообще жили люди?».

2.3. Бакла: между морем и скалами
Бакла выглядит так, будто её жители просто взяли и ушли по своим делам, забыв потом вернуться. Сейчас это лишь силуэты домов и пещер, аккуратно вырубленные винные давильни и небольшие хозяйственные ямы, по которым археологи пытаются представить повседневную жизнь поселения. К слову, именно ради этих винных прессов сюда возвращаются исследователи — такая вроде бы простая вещь становится ключом к пониманию того, как здесь жили люди сотни лет назад. Между горами и морем Бакла занимала особое положение: через поселение пролегали торговые пути, здесь процветали ремёсла, и можно легко представить, как местные жители обсуждали ежедневные дела, примерно так же, как мы с вами сегодня планируем поход за продуктами или уборку квартиры. Туристов здесь нечасто встретишь, зато можно тихо пройтись по древним улицам и почувствовать себя немного частью этой почти обычной, но давно исчезнувшей жизни.

3.1. Деревня у Красных пещер
Сегодня о Къызыл-Кобе напоминают лишь заросшие холмы и едва читаемые контуры старых улиц — даже дороги, ведущие сюда, словно потеряли смысл существования и от грусти заросли травой. Но ещё не так давно, до середины прошлого века, здесь была вполне себе обычная деревня — со школой, мечетью и яркими, разными по этническому составу дворами. Археологи обнаруживали здесь не просто керамику и бытовые вещи, а целые слои истории — от бронзового века и античности до поздних татарских поселений. Советский период, однако, оказался последним в её истории: в декабре 1943-го село сожгли, а спустя полгода депортировали всех его жителей. Через пару десятилетий, в 1970-х, село окончательно исчезло с карт. Сейчас о его существовании напоминают разве что рассказы старожилов и потрёпанные архивные бумаги.

3.2. «Святой Фёдор», которого больше нет
Ай-Тодор, который местные называли просто «Святой Фёдор», исчез почти незаметно, будто случайно стёрся с карты после 1968-1977 годов, когда началось расселение жителей из-за строительства водохранилища. Историки подтверждают: деревня, основанная ещё в IV веке потомками готов и аланов, сменила десятки поколений — от византийских греков до крымских татар, чьи 132 двора к 1926 году составляли целый сельсовет. Название села, вопреки легендам о храме, восходит к греческому «Ἅγιος Θεόδωρος» (Святой Фёдор) — вероятно, в честь небесного покровителя князей Феодоро, чьи владения простирались здесь в Средневековье. После депортации крымских татар и переименования населённого пункта в Гористое (1945) село практически опустело, а к 1977-му его окончательно стёрли со всех карт. Сегодня на месте бывших домов — лишь заросшие фундаменты да колодец XVI века, чья вода по-прежнему питает ручей Айтодорку. Рядом притаилась турстоянка «Гористое» — редкие путники останавливаются здесь, не подозревая, что стоят прямо посреди шумных и многолюдных в прошлом улиц. Но если присмотреться, то и сейчас можно заметить террасы старых виноградников: они напоминают, что здесь жили люди, собиравшие урожай, спорившие о погоде и мечтавшие о светлом будущем — совсем как мы.

Искать Гористое нужно восточнее от села Терновка (Балаклавский район), на левом берегу речки Айтодорки — правого притока Чёрной реки.

3.3. Сёла, ушедшие под воду или брошенные после депортаций

Обречённая деревня у Биюк-Карасу

Деревня Коуш, переименованная в Шелковичное в 1945 году, веками стояла в долине реки Биюк-Карасу, близ современного Белогорска. Её судьба решилась не водами, а инженерными расчётами: при создании Загорского водохранилища (1964–1975 гг.) село оказалось в санитарной зоне – территории, где любое поселение могло угрожать чистоте питьевой воды для Ялты. К 1975 году жителей переселили, а строения демонтировали. Сегодня на месте Шелковичного видны не подводные улицы, а наземные следы: фундаменты домов, одичавшие сады шелковицы (тутовника), высаженные в 1930-х для советской программы шелководства, и памятник партизанам. Историческая глубина этого места впечатляет: в османских налоговых ведомостях 1652 года зафиксировано 24 семьи, а к 1887 году здесь уже стояли 217 дворов с 921 жителем, три мечети и две школы. Уникальность Коуша – в его многоэтничности: крымские греки-аланы, татары, потомки переселенцев из Гурзуфа и Черкез-Кермена.

Сады под гладью Балановского моря

Деревня Лесное, лежавшая в верховьях реки Зуя, исчезла иначе – её целиком затопили при наполнении Балановского водохранилища в 1974 году. Процесс заполнения чаши растянулся на шесть лет, что позволило минимизировать ущерб для инфраструктуры Белогорского района. Но главная драгоценность Лесного – его научное наследие. В 1960-х годах местные агрономы вывели морозостойкий сорт яблонь «крымский снегирь», способный выдерживать крымские зимы. Сегодня, когда уровень водохранилища падает ниже 30% (обычно в сентябре), на обнажившемся дне проявляются призрачные силуэты – окаменевшие стволы тех самых яблонь. Это результат минерализации: корни деревьев за десятилетия пропитались карбонатами из известняковых почв, превратив древесину в подобие каменных изваяний. Жителей деревни расселили по соседним сёлам – Барабаново, Курортное, Баланово, – а сады, не тронутые вырубкой, стали частью подводного ландшафта. Эти «каменные деревья» – редкое природное явление, которое местные краеведы называют «сад-призрак».

Угольная эпопея в Чайры-Дере

История шахтёрского посёлка Чаир (официально – Шахты) в урочище Чайры-Дере под Бахчисараем – это два чётких этапа. Расцвет населённого пункта пришёлся на 1930–1940-е: здесь добывали бурый уголь Бешуйских копей, работали три шахты глубиной до 300 м, а население достигало 2000 человек. Уникальной была «вертикальная» планировка посёлка: дома карабкались по склонам оврагов, соединяясь лестницами вместо улиц, а школа и клуб стояли на сваях. Закат начался не из-за истощения запасов (шахты закрыли ещё в 1949 году по причине нерентабельности), а из-за строительства Загорского водохранилища. Посёлок, как и Коуш, попал в санитарную зону – в 1975 году его окончательно ликвидировали. Сегодня в урочище видны бетонные фундаменты, ржавые конструкции канатных дорог для угля и входы в штольни, где зимуют летучие мыши. Особый колорит месту придают остатки «лестничных кварталов»: каменные ступени, ведущие в никуда, и террасы, поросшие кизилом и шиповником

Сегодня единственные свидетели существования этих поселений — это старые советские карты, редкие фотографии и воспоминания старожилов. Но даже среди пустоты и руин, если внимательно приглядеться, можно увидеть следы прежней жизни: контуры каменных фундаментов, куски дорог, остатки садов, в которых кое-где до сих пор цветут деревья, когда-то и кем-то посаженные с особой любовью.

Многоречье (историческое название Кучук-Озенбаш)
Затерянное в верховьях Бельбека, между исполинскими массивами Бойка и Ай-Петри, Многоречье кажется местом, где время замедлило свой бег. Это самое восточное село Бахчисарайского района, и дорога сюда — уже приключение: узкий серпантин от села Счастливое (всего 15 км, но явно ощутимые по времени) петляет среди лесистых склонов, открывая виды на глубокие ущелья. В 2025 году здесь официально зарегистрировано около 50 постоянных жителей — это потомки вернувшихся крымских татар, энтузиасты-экологи и работники-удалёнщики, которых манит тишина и чистейший воздух. Их аккуратные, часто современные дома с солнечными батареями соседствуют с древними «каменными ящиками» — дольменами тавров, немыми свидетелями жизни III века до н.э. Главная природная достопримечательность — карстовый источник Тюллюк, мощный родник, дающий начало реке Бельбек. Его ледяная, кристально чистая вода бьет из-под скалы даже в самую сильную летнюю жару, собирая у своих берегов и местных жителей, и утомленных путников. Интересно, что село не только выживает, но и медленно развивается: за последние годы появилось несколько новых домов и мини-гостиниц для туристов, идущих через перевалы к Ялте.

Пчелиное (историческое название Куртлук)
Царство высоты и тишины. Пчелиное — самое высокогорное постоянно обитаемое село Крыма, расположенное на отметке 552-660 метров над уровнем моря в Белогорском районе. Дорога сюда — испытание для обычного авто: 25 км от Белогорска по грунтовке, местами превращающейся в каменистую тропу после дождей. Асфальта здесь не было никогда. На момент написания статьи в 2025 году, по данным местной администрации, здесь постоянно проживает всего 5 человек. Однако летом село оживает благодаря дачникам и туристам-исследователям. Среди заросших садов и покосившихся избушек с резными наличниками сохранились уникальные свидетельства прошлого: каменные корыта для дубления кож XVIII-XIX веков и загадочные святилища тавров-напеев на склонах горы Карт-Кая. Пчелиное — одно из тех сёл, которые не исчезли, несмотря ни на что. Население здесь небольшое по численности, но жизнь продолжается. Село не превратилось в декорации прошлого: здесь по-прежнему живут люди, знают друг друга, разговаривают у ворот и помнят истории этих мест. Местные старожилы обязательно расскажут всем интересующимся о «пьяном роднике» — источнике с природной углекислотой, вода из которого бодрит не хуже газировки. От них же можно услышать и о том, откуда пошло старое название Куртлук, что значит «стойло»: пастбища здесь и правда до сих пор отличные. Пчелиное часто выбирают как отправную точку для походов — отсюда легко выйти к малоизученным гротам и пещерам Караби-яйлы, куда пока не добрались ни экскурсионные автобусы, ни толпы туристов.

Поворотное (историческое название Айланма)
Спрятанное в складках Внутренней гряды Крымских гор, у слияния речки Хмели и Кучук-Карасу, Поворотное живет за счёт своих дорог. Это место схождения нескольких важных троп через перевалы к южнобережью (например, к урочищу Панагия и далее к морю). Поэтому летом, когда поток туристов и любителей горных походов максимален, пустовавшие зимой дома наполняются жизнью. В 2025 году здесь зафиксировано около 90 жителей, треть из которых — владельцы небольших частных гостиниц или точек питания для путников. В центре села, где когда-то шумел базар, сохранился старинный каменный фонтан с едва читаемой греческой надписью «1873 год» — место сбора и общения. На окраине притаилась полуразрушенная ферма 1930-х годов — памятник коллективизации, где до сих пор можно найти кирпичи со штампом «КССР» (Крымская Советская Социалистическая Республика). Цивилизация напоминает о себе лишь редкими автолавками. Для туристов село — важный транспортный узел и старт к водопаду Джур-Джур, пещерам Чатыр-Дага или плато Демерджи. По утрам над долиной часто стелется густой туман, скрывая развалины старых построек, а вечером склоны могут освещаться огнями новой турбазы — контраст, ставший визитной карточкой села Поворотного Белогорского района.

Посёлок Научный (Бахчисарайский район)

Возникший в середине XX века как жилой центр Крымской астрофизической обсерватории (КрАО), посёлок Научный расположен на высоте около 600 метров, на склоне горы Сель-Бухра, в 12 км от села Счастливое и в 25 км от Бахчисарая. Это мир контрастов. С одной стороны — сияющие купола телескопов (в 2025 году активно работают 17 из 27, включая знаменитые Шайн-600, БТА-2.6м и Солнечный телескоп ТТ-1), где учёные исследуют далёкие галактики, экзопланеты, участвуют в международных проектах. С другой стороны — тихие, почти пустынные улицы с домами 1950-1970-х годов постройки. По последним доступным данным, здесь постоянно проживает около 600 человек — сотрудники обсерватории, их семьи, обслуживающий персонал. Многие молодые учёные и инженеры предпочитают жить в Бахчисарае или Симферополе, приезжая в Научный на работу. Это приводит к тому, что часть жилого фонда, особенно старые общежития и дома на окраинах, выглядят заброшенными: пустые окна, зарастающие дворы. Однако обсерватория продолжает жить: здесь ведётся модернизация оборудования, принимаются данные с космических аппаратов, работает знаменитый ночной экскурсионный центр для туристов «Астротуризм». Посёлок не является городом-призраком в классическом смысле. Это скорее специфическое научное поселение, чья жизнь напрямую зависит от финансирования науки и статуса обсерватории. Близость к популярным туристическим тропам (Бойка, Сююрю-Кая) и наличие уникального объекта (обсерватория) дают ему шанс на развитие, например, в сфере образовательного туризма.

Наследие космической эры Помимо Научного, в Крыму есть места, действительно превратившиеся в призраков технологического прошлого. Это:

Завершая наш путь по забытым уголкам полуострова, важно подчеркнуть: ценность этих мест — не в монументальности руин, а в их способности говорить с нами на языке повседневности. Эти места раскрывают античную историю через незначительные на первые взгляд находки, такие как характерные трещины в амфорах или особые очертания зерновых ям. Но и этого вполне достаточно археологам наших дней, чтобы выяснить причины климатических катастроф прошлого и сделать из этого важные выводы для будущего. Эти находки не просто музейные экспонаты — они ключи к пониманию того, как обычные люди адаптировались к изменениям среды, занимались виноделием, возделывали почву, отбивали набеги, теряли свои дома и открывали новые горизонты.

В крымских пещерных городах история также предстаёт в гениальных инженерных решениях: системе сбора дождевой воды, продуманной планировке площадей, винодельческих комплексах. Их гениальность — в практичности. Здесь не строили дворцов, а создавали устойчивые сообщества, где быт органично вплетался в ландшафт. Современные исследования доказывают: пещерные города были не убежищами отшельников, а динамичными центрами с ремесленными кварталами и торговыми связями.

Камни Тепе-Кермена пережили рождение и упадок империй, вода Балановского водохранилища скрыла дома Коуша, но не имена его жителей, а спутники над Научным фиксируют те же звезды, что видели жители Чуфут-Кале 2000 лет назад. Как писал когда-то римский философ и поэт Луций Сенека: «Судьба городов, как и судьба людей, вертится колесом». И на крымской земле этот вечный круговорот особо заметен.