Почему мы все стали интернет-монахами: история скроллинга от папируса до бесконечной ленты

Как древний свиток превратился в цифровой наркотик, а мы — в отшельников с пивом и смартфоном, залипающих в мемы, лонги и чужие жизни

В интернете можно найти ответ на любой вопрос. Всемирная паутина стала обителью знаний, как правдивых, так и откровенно ложных. Поэтому в XXI веке самое важное — не просто найти информацию, а понять, стоит она вашего внимания или нет.

И весь этот ежедневный подвиг фильтрации информационного потока пользователи привыкли называть простым словом: скроллинг. Я и сам поскроллил в интернете, чтобы разобраться, откуда взялось слово "скроллить", что оно вообще значит, кто его придумал, и при чем тут монахи.

В русском языке для описания одного и того же действия борются сразу несколько слов. Листаю ленту — скажет один. Прокручиваю страницу — возразит другой. Скроллю сайт — вставит третий, и все трое будут правы. Но откуда вообще взялись эти понятия?

Листать – чисто русское слово, у которого в основе лежит “лист”, как страница книги или бумаги. Идём глубже: корень list прослеживается в праславянском языке, а ещё дальше – в праиндоевропейском lei, что означало “пускать” или “отделять”. То есть, мы не просто листаем, а будто бы отделяем одну страницу от другой.

Прокручивать – тоже наше и совершенно понятное слово. Оно состоит из приставки про и глагола крутить, который прямо указывает на действие вращения, движения, при котором мы буквально прокручиваем экран, текст или даже мысли в голове.

А вот “скроллить” это уже иноземное вмешательство. Слово пришло от английского scroll, что означает не что иное, как свиток или свёрнутый лист бумаги. Это не случайный англицизм — его корни ведут к англо-французскому "escroe", что означало кусочек пергамента, полоску.

Вот только сегодня вместо пергамента мы разворачиваем сайты и переписки в мессенджерах. И монахи говорили на латыни или греческом, и крайне сомнительно, чтобы использовали язык варваров в работе. Так откуда все таки взялся этот "скроллинг"? Чтобы лучше понять, как это всё работает, давайте позовем историков.

Свитки были первым инструментом ведения записей в восточном Средиземноморье и древнеегипетской цивилизации. Свиток обычно разворачивается так,, чтобы открывалась только нужная часть текста, а остальное оставалось намотанным на валы. Во время чтения его постепенно разматывают с одного конца и наматывают на другой. В Средние века свитки постепенно сменились кодексами (книгами) из-за их удобства, компактности и возможности писать на обеих сторонах листа.

Представьте себе древнего учёного или монаха в скриптории: вокруг тишина, свеча коптит в ночи, и герой нашего повествования медленно разматывает длинный свиток папируса в поисках нужной строки.

В их латыни и греческом жила особая парочка глаголов, которую любой послушник знал наизусть: explicāre (раскатывать) и plicāre (сматывать). Открыл рукопись — volumen explicāre, свернул обратно — revolvere или просто plicāre. Из plicāre позже выросло слово explicit: когда-то оно значило всего лишь «свиток развернут до конца», а сегодня на обложках альбомов и видео предупреждает, что развёрнуто там уже слишком многое.

В греческих скрипториях Византии та же механика описывалась глаголами ἀναπτύσσειν (разворачивать) и πτύσσειν (сворачивать). Лука-евангелист прямо отмечает: Христос «ἀναπτύξας τὸ βιβλίον, прочитал и ἐπτύξας τὸ βιβλίον передал служке» — то есть фактически "скроллил" рукопись перед аудиторией.

Получается монахи того времени слова scroll не использовали. В английском оно появилось лишь в XIV веке. Лексическая цепочка выглядит так: как мы уже знаем пошло оно от англо-французское escroe/escroue — обрезок пергамента (особенно с записями), далее из прагерманского skrauth (осколок, обрезок), восходящего к праиндоевропейскому корню skreu (резать). Под влиянием слова roll форма scrowe трансформировалась в scroll к началу XV века.

Глагольное значение "to scroll" (прокручивать) появляется только в XVII веке, и ещё долго употребляется в узком значении — "сворачивать в свиток" или "украшать завитками" (в архитектуре, резьбе, каллиграфии). В книжном контексте страницы листали выражениями вроде to turn the page, run through, glance over, но не scroll.

Компьютерная эра даёт слову вторую жизнь. В начале 1970-х инженеры из Xerox PARC и DEC начинают использовать глагол scroll в документации к терминалам и программам для описания процесса, когда текст в окне сдвигается вверх или вниз, а старые строки уходят за край экрана. В руководстве DECscope для терминалов VT50/VT52 прямо даются определения «upward scroll» и «downward scroll» для операций сдвига текста на экране. Это издание 1975/1977 годов, и это одно из самых ранних зафиксированных употреблений "scroll" как действия в контексте интерфейса.

Чуть позже тот же глагол и сам элемент «scroll bar» появились в Xerox Alto. Руководство к текстовому редактору Bravo описывает левую полосу окна как «scroll bar» и учит «scroll the document up/down» мышью. У этого мануала есть конкретные авторы и проектировщики: Батлер Лэмпсон, Чарльз Симони и Том Маллой. И хотя они были не первыми, кто перенёс термин "scroll" из средневекового контекста свитков в компьютерный мир, именно их мы можем назвать первыми установленными авторами, закрепившими этот термин и сделавшими его массовым.

В 1983 году Apple Lisa, а затем Macintosh используют "scroll" в пользовательских интерфейсах: слово становится официальным в мануалах и на экране. В духе фирменной традиции, Apple реализует фичу спустя пять лет после Xerox, но подаёт это так, будто придумала её первой. Microsoft и остальные копируют термин в Windows и в других GUI, и к концу 1980-х он уже повсеместен в компьютерной лексике.

Веб-эра 1990–2000-х меняет масштаб: HTML-элементы получают атрибуты скролла, браузеры — айфреймы а в середине 2000-ых повсеместно внедряется технология "infinite scroll" — бесконечной ленты без страниц. С этого момента "скроллить" перестаёт быть чисто техническим термином: он уходит в разговорный язык, становится глаголом для любой вертикальной прокрутки — от личных блогов до банковских приложений.

Недаром в современном скроллинге по-прежнему слышится шорох пергамента. Приложения лишь сменили материал: вместо сухих волокон — алюмосиликатное стекло, вместо оси свитка — пластиковый корпус телефона. Но логика осталась монашеской: разверни текст, найди строку, сверни, и повторяй до просветления.

Прошло всего ничего — и уже каждый обладатель смартфона ежедневно скроллит столько, сколько средневековому библиотекарю и не снилось.

Кстати, о масштабах явления. По подсчетам Доктора Джея Ван Бавела, профессора психологии и нейронауки в Нью-Йорком университете, средний пользователь смартфона прокручивает порядка 91 метра контента в день — это выше шпиля Адмиралтейства на 20 метров!

Вы только вдумайтесь: в древности свитки Мертвого моря достигали 8–9 метров, а мы ежедневно разворачиваем ленту в десять раз длиннее. Не свиток, а какая-то повесть временных лет.

В психологии есть отдельный термин для одного из самых мрачных видов этого занятия — думскроллинг (doomscrolling). Это бесконтрольное и часто тревожное пролистывание именно негативных новостей, чужих бед и разочарований. Не ради удовольствия, а по инерции — будто ищешь конец и не можешь остановиться. А вот когда ты листаешь ленту без cтраданий — ради любопытства или просто чтобы расслабиться, для этого, собственно, слова нет. Давайте исправим.

Тем более, что от слова "рулон" уже существует термин рулонирование — так называется процесс скатывания материала в рулон (например, тканей на производстве). Впринципе, применимо к DTF – я представляю как его можно рулонировать (я это делаю каждый день). Но рулонить лично мне нравится больше.

А теперь — самое интересное. Причем тут, собственно, монахи?

Представьте типичного современного человека вечером: сидит себе на мягком диване, уставившись в мерцающий экран, лениво рулонит ленту соцсети. Вокруг темнота и тишина, семья спит, на столе — вчерашняя пицца и стакан пенного...

Картина вам ничего не напоминает? Кажется, мы такое уже представляли! Да это же настоящий христианский отшельник который всю ночь читает священные тексты при свечах! Только свеча — это смартфон, а священные тексты — посты на DTF.

Сходство это не только внешнее, но и по образу жизни. Настоящие траппистские монахи живут по принципу ora et labora — «молись и трудись», занимаясь ручным трудом и молитвами. Они варят пиво, делают сыр и переписывают книги.

А интернет-монах с DTF верен своему завету: shitposta et reposta. Его миссия — разжигание холиваров, и явление кринжа. Вместо кельи — тёмная скуфья, где светит только ЛЕД РГБ СТОЛ ГЕЙМЕРА и монитор с тридцатью вкладками. Пиво он не варит, зато мастерски заваривает дошик. Книги не переписывает, но шутки про редизайн DTF строчит под каждым постом.

Чем не братия? Разве что молитву перед едой не прочтет, разве что вместо рясы растянутые хэбэшные панталоны.

Если говорить без иронии – многие из нас ведут почти аскетичный образ жизни, лишь бы подольше задержаться онлайн: сидим ночами, едим кое-как, социальная жизнь минимальна. Все ради чего? Ради очередной порции контента, который порой даже не запоминается.

Можно взглянуть и иначе: мы словно поселились в бесконечной цифровой библиотеке. У тебя под рукой безграничный, постоянно пополняемый набор манускриптов, весь корпус знаний человечества. Но чтобы не сойти с ума от такой благодати, нужен крепкий внутренний стержень.

Недаром настоящие монахи тысячелетиями учились различать полезные писания от ереси. В эпоху, когда священные тексты переписывались вручную, любое искажение смысла могло привести к глобальной духовной катастрофе. Ересь была не просто ошибкой — это была информационная диверсия, способная поколебать основы веры и порядка. И потому монахи — особенно те, что жили в тишине скрипториев — оттачивали искусство распознавания лжи, псевдоучений и опасных трактовок.

Сегодня интернет стал их противоположностью: хаотичным, шумным и перенасыщенным. Он переполнен цифровой ересью — фейками, теориями заговора, пропагандой, искажёнными цитатами, мемами-паразитами и душными инфлюенсерами, прикрывающими глупость искажённым пафосом. Многие приходят туда не за истиной, а чтобы окончательно выпасть из реальности: деградировать, залипнуть, поймать дофаминовую волну.

Критическое мышление — это всё, что у нас осталось из монашеского наследия. По сути, каждый из нас стал цифровым инквизитором, проводящим ежедневные расследования, чтобы отличить подлинные крупицы мудрости от искусно замаскированного абсурда. И хотя методы изменились — костры мы больше не используем — задача осталась прежней: защитить сознание от бесконечного потока псевдознаний, не потеряв при этом здравый смысл.

Всё усложняется тем, что роль проповедников теперь играют лидеры мнений, блогеры, стримеры и анонимные аватарки в телеграм-каналах. У них нет ордена или сана, но влияние сопоставимо. Они вещают "истины" в прямом эфире, нередко с таким пафосом, что и Папа Римский покраснел бы. И в этом новом цифровом обществе у каждого свои апокрифы, каноны, враги, ересь — и, конечно, своя десятина или донаты, называйте как хотите.

И здесь напрашивается забавное сравнение. Если средневековый монах спасался от мирской суеты за монастырскими стенами, то современный человек... спасается от реальности во всемирной паутине. Кому война, а кому лонгрид на DTF про все виды растворимой лапши.

Итак, откуда взялось понятие "скроллить"? Оно пришло к нам из глубины веков, от свитков и рулонов, и незаметно превратило каждого носителя смартфона в своего рода монаха-скриптора, дни и ночи напролет изучающего цифровые манускрипты.

Мы шутим про рулонить и сравниваем себя с монахами не просто так. В этой шутке есть доля правды: культура потребления контента действительно стала напоминать духовную практику — только вот просветление достигают немногие.

Парадоксально, но чтобы выжить в информационном потопе, человеку сегодня нужны почти монашеские добродетели: терпение, умеренность, умение отсеивать лишнее. И, пожалуй, главное — способность вовремя остановиться. Ведь в погоне за очередной порцией знаний (или развлечений) легко упустить реальную жизнь.

Помните, даже самый усердный монах иногда закрывал книгу и выходил подышать свежим воздухом. Берегите себя, шлите диавола нахер и прославляйте цифровую церковь.

Халелуя. Аминь.