Как козаки картины Перфецкого возвращали

Контрабандная история из Польши.

Леонид Перфецкий — легендарная личность. Ещё при жизни он получил признание как художник-баталист и борец за восстановление независимости Украины. Его слава множится и после смерти — сейчас происходит бум украинской комикс-индустрии и Перфецкого как первопроходца этого жанра уважительно называют «‎Батьком Украинского Комикса». Недавно я описывал это в своей отдельной статье.

Однако с творчеством Леонида Перфецкого есть одна серьёзная проблема. Его картины находятся где угодно, но не в Украине. Полотна кисти Перфецкого не пережили период советской оккупации. Большевики провели системную работу по их изъятию как «‎образцов враждебной украинской националистической пропаганды».

Некоторые историки предполагают, что какие-то предметы искусства до сих пор хранятся в московских спецхранах. Мне это представляется сомнительным. Вероятнее всего чекисты их попросту утилизировали. Подобная неприятная участь постигла и картины Перфецкого в Европе — часть из них была конфискована нацистами и пропала, а часть сгорела в пожарах бомбардировок.

К 120-летнему юбилею Леонида Перфецкого я с группой энтузиастов занимался подготовкой его иллюстрированной монографии. Мы нашли сотни цветных и чёрно-белых фото картин авторства художника. Если какие оригиналы и уцелели, то либо в Северной Америке, либо в частных зарубежных коллекциях.

Со светлой грустью я жалел о невозможности возвращения этих полотен в Украину. Но жизнь умеет преподносить сюрпризы.

Поиск снимков картин Перфецкого изначально не был тривиальной задачей. Помимо отправки запросов в музеи и писем отдельным людям на помощь приходил старый добрый интернет-поиск. Не только в Гугле, а и внутри популярных (и не очень) социальных сетей.

Даже после издания первой редакции монографии у меня осталась привычка время от времени гуглить имя Леонида Перфецкого. И не только на украинском или русском, но и в латинском написании. Учитывая сложности транслитерации и падежи, вариантов было много. Perfecky, Perfetsky, Perfecki и их склонения — как можно догадаться, дело это не очень легкое и приятное.

В один из сентябрьских вечеров я по привычке мониторил просторы Фейсбука в поисках каких-то следов жизни Леонида Перфецкого. После получаса пустого сёрфинга (попадалась лишь та информация, которая у меня была) ради интереса решил попробовать польское написание фамилии со склонением, т.е. «‎Perfeckiego». И глаза у меня поползли на лоб.

На экране красовался рисунок солдат под украинскими флагами. Характерные позы людей, манера рисовки, аккуратная подпись в углу — автора я мог определить с первого взгляда, потому что изучал его творчество к тому моменту уже десятки часов. Но передо мной была не просто его картина, а обложка целого каталога картин.

Серию изображений опубликовала небольшая страничка под названием «‎Miasto Sztuki — antyki i sztuka współczesna». Антикварная лавка в Кракове собрала у себя 19 оригинальных полотен кисти Перфецкого времён его жизни в Польше. Более того — качество отсняла их и описала, вплоть до размеров.

Я с энтузиазмом начал изучать каталог. Часть картин мне была знакома, их снимки я находил в архивных разделах польских барахолок. Некоторые экземпляры нигде ранее не встречались, при этом рукою Перфецкого они были датированы периодом 1920-х годов.

Находка чрезвычайно меня ободрила и порадовала. Скачав картинки, я переписал все данные в отдельный документ — для второй редакции монографии. И только после этого заметил любопытную приписку. Картины Перфецкого не просто были собраны на обозрение, а выставлялись на продажу. Такое упускать было нельзя.

Сперва я пошёл по пути наименьшего сопротивления и просто написал в личные сообщения страничке, опубликовавшей снимки. Для этого пришлось воспользоваться гугл-транслейтом — вопреки стереотипам, украинский и польский языки не очень-то похожи. Поскольку дело происходило ночью, я лёг спать с предвкушением будущего триумфа.

На утром никакого ответа на письмо не пришло. Ситуация повторилась и на следующий день. Страничка сигнализировала, что заведение открыто и работает в будние дни. Более того, она репостила свои записи по мелким польским группам. Наугад я оставил пару комментариев о своей заинтересованности, но и они были проигнорированы.

В сети был телефон этой лавки, но с разговорным польским дела у меня обстояли ещё хуже, чем с письменным. После небольших усилия я привлёк пару надёжных друзей из Варшавы, которые способны были растолковать антикварам, чего я от них хочу. Но звонки остались без ответа — шли гудки, трубку никто не снимал.

Ситуация складывалась дурацкая. От безысходности я чиркнул ещё несколько писем на ломаном польском, на которые пришёл ответ автоматизированного бота «‎как только прочитаем, ответим». Оставался лишь вариант послать физически гонца по адресу, однако знакомых в Кракове в то время у меня не было.

Спустя неделю тягучего ожидания поляки внезапно вышли на связь. Чем был вызван их короткий отпуск, не знаю. Ответное письмо я понял и без перевода — выборочно картины не продаются, лишь комплектом. Цена вопроса составляет 9 тысяч евро.

Основанный мною клуб RAINSHOUSE функционирует благодаря энтузиазму его членов и хоть сам я человек не нуждающийся, выложить такую кругленькую сумму пусть и за картины любимого автора позволить себе не мог. На меценатов надеяться тоже не приходилось — нынешние «‎элиты» охотнее профинансируют открытие наливайки, чем возвращение культурных ценностей на Родину.

Оставался вариант переубедить поляков пойти нам навстречу и продать хотя бы пару полотен. Особо мне приглянулись картины «‎Поцілунок смерті» (1919) и «‎Армія» (1922). На первой метафизически изображалась война Украины за независимость, а на второй художник без прикрас нарисовал воинов армии УНР на марше. Они дышали стилем и украинским духом. Словом, это был настоящий Леонид Перфецкий во всей его красе.

Проинструктировав своих варшавских друзей, я скрестил пальцы. Напрасно. Разговор с Краковым прошёл быстро и приятного в нём оказалось мало. Предложение продать картины по частям энтузиазма не вызвало по той причине, что их уже предварительно продали полной коллекцией. И не какому-то таинственному джентльмену в Украине, а польскому коллекционеру.

К тому моменту эти картины мне уже снились и их возвращение в Киев стало моей маленькой мечтой. Уступать их кому-то не входило в мои планы.

Не без причин я винил в неудаче испорченный телефон. Леонид Перфецкий в Украине имеет статус национального героя, мы создали уникальную монографию его картин, в этом году в Киеве пройдёт награждение комиксистов премией его имени. Прибыль прибылью, но должно же у этих поляков быть сердце!

Гугл-транслейт ужасно коверкает структуру предложений, но смысл передаёт верно. Поначалу Краков оставался глух к моим аргументам. «‎Всё это приятно и важно, помочь ничем не можем». Верность уже данным обещаниям характеризовала их как достойных людей, только меня это не устраивало. Речь ведь шла не о подарке, а о продаже!

На десятое письмо контакт между нами начал теплеть. Слова «‎дело чести» и «‎пример украино-польской дружбы» имели свой вес. Владелец антикварной лавки Лукаш оставил мне свой личный телефон. Мы условились созвониться на следующий день лично и поставить все точки над «‎i».

Легко сказать, сложно сделать. Мне нужен был переводчик в физической доступности, достаточно смышленый и при этом подкованный в вопросе.

Подобного человека я нашёл в молодёжном хабе на заводе АТЕК в Киеве. АТЕК — место в украинской националистической среде легендарное. В 2014 здесь тренировались добровольцы перед отправкой на Донбасс, а сейчас квартируется ряд патриотических организаций. Там можно встретить кого угодно, от танкиста до программиста.

Ярослав с позывным «‎Интеллигент» воспринял задачу с энтузиазмом. Дельце ведь было не шкурное, а с возвышенными мотивами. В течение десяти минут он на чистом польском повторял Лукашу мои аргументы из переписки. Поляк сдался и пообещал уточнить у своего покупателя, не готов ли он уступить нам две картины.

Так в переговорах неожиданно появилась третья сторона. Не вдаваясь в детали, последующий час мы провели в режиме телефонного аукциона. Точкой преткновения стало полотно «‎Армія 1922». Именно его поместили на обложку коллекции.

При помощи убеждений и — далеко не в последнюю очередь! — цены, мы заключили сделку. Две тысячи евро, руки в руки в Кракове, за две картины Леонида Перфецкого. Окрылённый успехом, я начал планировать поездку. При этом совершенно забыв о пандемии и коронавирусе.

Несмотря на безвизовый режим граница Польши была открыта не для всех украинцев. Для въезжающих действовал двухнедельный карантин, даже при наличии ПЛР-теста. Для свободного допуска и перемещения по стране требовался международный ковид-сертификат.

К тому моменту я сделал лишь первую прививку Файзером. До следующей оставалась неделя, да и с формой сертификата всё было ясно не до конца. Планировать в таких условиях поездку на конкретные даты было сложновато.

Скрепя зубами я набросал короткое письмо Лукашу о переносе встречи. Его порядочность и верность обязательствам распространялась как на поляков, так и на украинцев. Отказавшись от залоговой суммы, он подтвердил нашу сделку.

Оставалось только ждать. По вечерам я набрасывал туристический маршрут по Кракову. Для меня это была первая поездка в Польшу, а за компанию со мной собралась моя жена Виктория. Почему бы не совместить приятное с полезным и не превратить деловой визит в мини-отпуск?

Именно Виктория первой задумалась о процессе транспортировки картин. Для меня такой вопрос не стоял — сунул в тубус и готово, какие проблемы? Как выяснилось, такой вопрос был у польского законодательства. И проблемы сулили тому, кто его отказывался соблюдать.

Польша не позволяла вывозить из своей страны картины, нарисованные до 1950 года. Исключение делалось для музеев и только на время проведения заграничной выставки. В остальных же случаях требовалось официальное разрешение от Министерства культуры.

Я схватился за голову. Процесс оформления документов был довольно муторным сам по себе. Экспертное заключение должно было подтвердить незначительность (для польской культуры) вывозимых картин, а я как покупатель заплатить в госбюджет 25 процентов от стоимости каждого полотнища. В обычных условиях эта процедура занимала до 30 рабочих дней. Сколько придётся ждать во время пандемии, ответить никто не мог.

Перспектива бюрократического ада и дополнительные расходы в районе полусотни евро радости не внушали. Ненужные усложнения для того, чтобы вернуть в Украину честно купленные картины. Картины художника, который в своё время в Польшу-то попал как интернированный солдат!

Из Киева в Краков и обратно мы планировали лететь самолётом. О прежнем плане транспортировать картины в тубусе или в рамах и думать было нечего. Их следовало упаковать в сумки. При этом достаточно аккуратно, чтобы не помять.

Вкладывать в ноутбук глупо — технику особенно тщательно контролируют. Идеальным вариантом было бы вложить их в журналы. Однако вторая картина — «‎Армія» (1922) — габаритами внушала опасение. В каталоге её размер значился как 28 на 42 сантиметра.

Пришлось искать подходящую книгу с твёрдой обложкой. В третьем киевском книжном она нашлась. Её размер был даже немного больше, чем требовалось. «‎31 на 42 — этого точно должно хватить!». Боже, какая наивность…

После всех приготовлений мы вылетели в Краков. В разных сумках хранились «‎контейнеры» для картин Перфецого — комикс «‎Захисник вогню» и раскраска-антистресс для мамочек «‎Ташенька и кактус». Отдельно распечатали и сургучной печатью скрепили благодарность для антикварного магазина — как-никак, а без них вообще бы ничего этого не было.

Краков — колыбель польской идентичности. Говорить о городе можно долго, я ограничусь самым главным. В первую ночь мы как хорошие туристы занимались дегустацией местного пива. Оно весьма достойно!

Отель мы снимали в историческом центре, но всё равно умудрились слегка заплутать. Уж очень достойным было пиво. Поворот не туда завёл нас на улочку с одной ярко освещённой витриной. Я бы не поверил в такие совпадения. Витрина принадлежала «‎Miasto Sztuki» — антикварной лавке, где нас ждали.

Не этой ночью, конечно, а в общем. За стеклом висела одна из картин Перфецкого (некий портрет неизвестного польского ребёнка начала ХХ века) и лежал каталог всей коллекции. Удивительно, как физическая близость цели, и при этом её недостижимость подстегивает уровень эндорфина в крови.

Встреча с Лукашем была назначена аж на вечер следующего дня. Запомнив маршрут, мы отправились спать. В условленное время (шучу, на десять минут раньше) были на месте.

Для Лукаша лавка оказалась семейным предприятием. Кроме него сотрудник там был лишь один — его супруга. На ломаном английском — он переходил на польский, я на украинский — мы уладили все нюансы по сделке.

Поляк из Кракова оказался осведомлён о жизни Леонида Перфецкого получше рядового украинца. Исторические познания дополняли навыки предпринимателя, потому Лукаш первым делом после получения картин попытался продать их украинскому послу в Польше.

Святая простота!.. После пары встреч от дипломата пришёл вежливый отказ. При этом говорят, что чиновник ездит теперь на новом майбахе. Потому может деньги на коллекцию Перфецкого государство таки выделило — в альтернативной вселенной. Не знаю, не проверял.

Об истории картин Лукаш поведал немного. При помощи своих знакомых он нашёл их на чердаке старого краковского дома. Удалось выяснить, что в прошлом здание принадлежало какой-то украинской семье. И только.

Имя семьи осталось неизвестным. Жил ли у них Леонид Перфецкий во время учебы в Краковской академии искусств или просто дарил свои наброски по дружбе — тайна, покрытая мраком. Мне пока не удалось её разгадать.

Как вежливый человек Лукаш не стал уточнять, есть ли у нас разрешение на вывоз картин за границу, лишь дал на всякий случай свой номер. Получив чеки (на отдельных бумажках), мы сделали снимок на память. Благодарственное письмо от клуба RAINSHOUSE за нахождение и сохранение картин Перфецкого поляк аккуратно повесил на стенку.

Столетние картины в дешёвых картонных рамках лежали в нашем отеле. Кто бы ни описывал их в каталоге для антикварной лавки, он наврал. Ширина большой картины была не 42, а 45 сантиметров. Для обычного человека это не значило ровным счётом ничего, а для нас превращалось в серьёзный геморрой.

Купленная нами книга была на три сантиметра короче. И если бы мы нашли новую нужного размера, оставался вопрос с сумкой. Её внутренняя часть сама еле-еле доходила до сорока пяти сантиметров. Авиабилеты были рассчитаны лишь на ручную кладь, потому покупать большой чемодан не вышло бы.

Ближайшие пару дней мы пытались решить эту головоломку. Выслать картину к друзьям в Варшаву, чтобы те постарались ввезти её в Украину через наземную границу? Лишь попытка переложить с больной головы на здоровую. В итоге победила ставка на риск.

Подаренные Лукашем рамки пошли под нож. При помощи ножниц и скотча я сделал дополнительный «‎кокон» для края картины, удлинив книжку-раскраску ровно на три сантиметра. Путём варварских методов её удалось поместить в сумку. Вторая же картина — «‎Поцілунок смерті» (1919) — была немногим меньше А4 и хлопот не доставила.

Перед контролем в аэропорту столпилась огромная очередь. Не парясь о социальной дистанции во время пандемии, поляки старательно шмонали покидающих их страну туристов. Особо контролировали мужчин — кроме досмотра сумок многим приходилось снимать обувь.

Век роботов ещё не настал, а потому не все люди одинаково хорошо выполняют свою работу. В дальнем конце зала проверку осуществляла девушка с ярко фиолетовыми волосами. Стороннице бодипозитива, ей было тяжеловато открывать чемодан каждого пассажира. Она ограничивалась их просвечиванием на сканере.

Через десять минут мы ждали посадки на свой рейс. В конечном счёте, провозили мы не наркотики, а нечто несомненно более ценное. Не для Польши — для Украины.

Сейчас обе картины Леонида Перфецкого, найденные в Кракове, находятся в Киеве. Для них изготавливают рамки из чёрного дерева. Первый публичный показ этих полотнищ пройдёт 23 Февраля 2022 года — в очередную годовщину дня рождения художника.

Что с ними будет дальше? Они требуют детального изучения и популяризации. После этого без вариантов — украинское культурное наследие должно храниться в украинских музеях. Сложно сказать, в каких именно. Решим через несколько лет. После того как работы увидят сотни людей и в особенности уроженцы села, где родился сам Леонид Перфецкий.

Пока же обе картины будут находиться в личной коллекции семьи Рейнс.

Больше текстов и интервью я публикую на своём персональном сайте: www.acrains.com