Учебное заведение обязывало Доджсона принять духовный сан. Отныне он становился викторианским холостяком
Для понимания нужно пояснить, что дьяконам англиканской церкви не обязательно давать обет безбрачия. Он мог его 1) не давать 2) отказаться от него в любое время.
Он стал приглашать детей на прогулки и пикники.
Как вспоминала сама Алиса это происходило всего 2-3 раза в год во время летних каникул.
Однажды он пригласил девочку и двух её сестёр покататься на лодке, чтобы позже устроить чайную вечеринку на берегу.
Покататься на лодке он пригласил своих сестер приехавших к нему погостить, а также своего друга, преподобного Робинсона Дакворта. Девочек и их гувернантку прихватили за компанию. Пикника, впрочем, не вышло - погода выдалась дождливой и ветреной и чтобы развлечь замерзших детей Кэрролл принялся на ходу придумывать для них сказку. Во время второй, более удачной поездки (хотя погода тоже не радовала, какой уж там "золотой полдень" - прохладно, облачно, морось) парой недель позже - 4 июля 1862 года он дорассказал ее до конца.
Сложно сказать, можно ли доверять её словам
Учитывая, что в "утерянных страницах" говорилось об Ине (гувернантке Лидделлов или самой Лорине), то вряд ли этим словам можно доверять и Дженни Вулф, автору биографии Кэрролла, это прекрасно известно.
Обычно цитируется другое письмо, где Лорина предупреждает Алису, что к ней пожаловал назойливый репортер и расспрашивал о ссоре ее матери с Доджсоном, но она ему ничего не сказала, поскольку не видит смысла ворошить прошлое. Поскольку в статье не приведено источника цитаты, она сомнительна.
А перед ним была 39-летняя счастливая в браке женщина
Вывод о счастье не очень понятен. Муж был откровенной бестолочью и бездельником, семья хронически в долгах, все деньги уходили на содержание огромного поместья неуклонно приходившего в упадок. Счастьем ее тогдашнее положение назвать было трудно. "Так и не женившийся" Кэрролл на тот момент весьма состоятельный человек, писатель ставший прижизненным классиком, распорядитель джентельменского клуба, водящий дружбу со множеством молоденьких лондонских актрис. Кто кому позавидовал в тот момент мы не знаем, но догадываемся.
Учебное заведение обязывало Доджсона принять духовный сан. Отныне он становился викторианским холостяком
Для понимания нужно пояснить, что дьяконам англиканской церкви не обязательно давать обет безбрачия. Он мог его 1) не давать 2) отказаться от него в любое время.
Он стал приглашать детей на прогулки и пикники.
Как вспоминала сама Алиса это происходило всего 2-3 раза в год во время летних каникул.
Однажды он пригласил девочку и двух её сестёр покататься на лодке, чтобы позже устроить чайную вечеринку на берегу.
Покататься на лодке он пригласил своих сестер приехавших к нему погостить, а также своего друга, преподобного Робинсона Дакворта. Девочек и их гувернантку прихватили за компанию.
Пикника, впрочем, не вышло - погода выдалась дождливой и ветреной и чтобы развлечь замерзших детей Кэрролл принялся на ходу придумывать для них сказку.
Во время второй, более удачной поездки (хотя погода тоже не радовала, какой уж там "золотой полдень" - прохладно, облачно, морось) парой недель позже - 4 июля 1862 года он дорассказал ее до конца.
Сложно сказать, можно ли доверять её словам
Учитывая, что в "утерянных страницах" говорилось об Ине (гувернантке Лидделлов или самой Лорине), то вряд ли этим словам можно доверять и Дженни Вулф, автору биографии Кэрролла, это прекрасно известно.
Обычно цитируется другое письмо, где Лорина предупреждает Алису, что к ней пожаловал назойливый репортер и расспрашивал о ссоре
ее матери с Доджсоном, но она ему ничего не сказала, поскольку не видит смысла ворошить прошлое. Поскольку в статье не приведено источника цитаты, она сомнительна.
А перед ним была 39-летняя счастливая в браке женщина
Вывод о счастье не очень понятен. Муж был откровенной бестолочью и бездельником, семья хронически в долгах, все деньги уходили на содержание огромного поместья неуклонно приходившего в упадок. Счастьем ее тогдашнее положение назвать было трудно. "Так и не женившийся" Кэрролл на тот момент весьма состоятельный человек, писатель ставший прижизненным классиком, распорядитель джентельменского клуба, водящий дружбу со множеством молоденьких лондонских актрис. Кто кому позавидовал в тот момент мы не знаем, но догадываемся.