Cвинцовый дирижабль: забытая история из прошлой жизни. Часть 1. Джимми Пейдж

Предлагаю вам вернуться в ламповый 1987 год и вместе со мной промчаться по волнам моей памяти. Далее можно будет прочитать и прослушать фрагмент авторской радиопередачи Севы Новгородцева "Рок-Посевы" от 28.08.87 г.

Добрый вечер друзья. Прежде всего, поздравляю учащихся с удачным расположением планет, ибо 1 сентября приходится на вторник, а стало быть календарь подарил им сокращенную неделю. Воспряньте духом второгодники, переэкзаменовщики и вы, лишенные стипендии, новый учебный год — это чистая страница, еще не обсаженная кляксами. Будет ещё небо в алмазах волнах, и на нашей улице еще будет праздник и вообще, как говорят бетонщики, «сегодняшняя жижа завтра станет камнем».

Огнедышащая же жижа рока подобно действующему вулкану бурлит в глубине своих недр, выплескивая на свет божий группы новых направлений, течений, стилей, но то, что сегодня новинка, становится привычным, а потом и традиционным классическим, горячая лава вулканического рока застывает, превращаясь в камень.

И вот сегодня мы начнем подробный рассказ о глыбе, ещё не полностью окаменевшей, рассказ о доисторическом чудовище короткой эпохи рока, о тысячеваттном железном птеродактиле, наконец, о музыкальной домне, первой излившей тяжелый металл для шестиструнного проката. Сегодня речь пойдет об английской группе Led Zeppelin (Cвинцовый дирижабль).

Рассказ о Led Zeppelin надо бы начать с далёкого сорок третьего года с затемнённых военных лет и продуктовых очередей по карточкам. Бухгалтер авиационного завода по имени Джеймс Пейдж женился тогда на Патришии Гафикен — секретарши в приемной у врача. Девятого января сорок четвёртого года в городе Хестон в графстве Мидлсекс у них родился первый и единственный сын Джеймс Патрик Пейдж.

После войны семья переехала в городок Эпсом, и там в удобном семейном доме с садом маленький Джими рос и играл сам по себе, до пяти лет приятелей он не помнит. «Это раннее одиночество, — сказал он в последствии, — в значительной степени определило мой характер, многие вообще боятся быть наедине, пугаются этого, но мне в одиночестве хорошо и спокойно». Когда Джимми Пейджу полнилось пятнадцать лет, на чердаке дома он нашел заброшенную семиструнную гитару, и не зная, что с ней делать, взял ее с собой в школу, где и получил первый урок музыки. Одноклассник показал ему, как эту гитару настраивают.

Шёл пятьдесят девятый год, в моде были Элвис Пресли, Чак Берри, и Джими хотел, как и они играть на гитаре. «От некоторых проигрышей на пластинках, — вспоминает он, — у меня по спине мурашки шли, и я часами, иногда целыми днями пытался их воспроизвести».

Вскоре Джимми завел знакомство с другим энтузиастами. Одного из его новых приятелей звали Джефф Бек (умер 10 января 2023 г). Сестра Джеффа училась с Джимми в одном классе. Бек со своей самодельной гитарой приезжал к Джимми по выходным, и они часами играли вместе и слушали пластинки.

Вскоре испанская гитара перестала его устраивать, чтобы воспроизводить звуки своих кумиров, Чак Берри, Джеймса Бёртона и других, Джимми нужна была электрогитара. Чтобы накопить на нее, он начал по утрам перед школой и разносить газеты и заработал таким образом на гитару Hoffman Senator. Но гитара эта была полуакустической, и хоть на ней был звукосниматель, считать её электрогитарой было нельзя.

Надо сказать, что тогда первые инструменты стоили очень дорого, но Джимми удалось убедить своего отца взять для него в кредит первую свою рок-н-ролльную доску, английскую копию знаменитой гитары Фендер Стратокастер. С гитарой этой он никогда не расставался, носил её даже с собой в школу. Каждое утро учителя отбирали её у Джими и запирали в шкаф до четырёх дня, потому что знали, не сделай они этого, Джимми с приятелями, забравшись в кладовку или туалет, могли целый день зачаровано слушать гитарный бой, переборы и хода.

К шестнадцати годам Джимми вовсю уже играл в местных командах в родном Эпсоме и в Лондоне, богател опытом, крепчал умением. Однажды, это было в шестьдесят первом году, он играл на танцах, разогревая публику перед выступлением основного оркестра. В зале оказался певец Нил Крисчен, который предложил Джимми работу в своем оркестре NEIL CHRISTIAN AND CRUSADERS. «Ему пришлось пойти разговаривать с моими родителями, — вспоминает Джимми, — соблюдая все правила приличия и этикета, заверяя родителей, что на школьных занятиях это никак не отразится, поскольку игры, в основном, по выходным, и что за мной, вообще, он будет приглядывать".

В школе Джимми учился хорошо, и родители согласились. Оркестр CRUSADERS исполнял негритянский рок-н-рол в стиле Чак Берри и Бо Диддли, бескомпромиссно следуя чистоте стиля, и поскольку музыка это была в Англии еще мало известна, провинциальной публике порой, условно говоря, не все было понятно.

Зато в Лондоне оркестр и особенно Джими Пейдж блистали вовсю. К тому времени Джимми обзавелся огромной оранжевой гитарой Gretsch, модель Chet Atkins Country Gentleman, у него был новейший усилитель и оборудование, он был один из первых гитаристов в Лондоне, применявшим ножную педаль квакушку, и, наконец, если средний рабочий получал тогда в Англии в среднем десять фунтов в неделю, то Джимми Пейдж, еще старшеклассник, зарабатывал в двое больше, двадцать фунтов стерлингов. Ставка у него была больше, чем жизнь.

Оркестр CRUSADERS получал ангажементы по всему югу Англии, выезжая на дальние выступление на своем мини-автобусе. Ездить порой приходилось по несколько часов, перекусывая, чем попало на ходу, с концертов возвращались далеко за полночь. На выступлениях в Джимми был главным зрелищем, он выделывал на цене всякие кренделя, выгибался дугой, так что голова почти касалась пола, короче, исполнял всю тогдашнюю рок-н-рольную хореографию.

Однажды на выступлении в Шеффилде Джимми вышел прогуляться и потерял сознание, пришел в себя в он в гримуборной, доктора определили крайние переутомление, осложненное воспалением желез. Как не жаль было, но пришлось Джимми расстаться с оркестром. Он покинул CRUSADERS, и оставив на время музыку, поступил в художественное училище.

Тем временем в Англии шла музыкальная революция, с одной стороны вышли уже первые пластинки Битлз, с другой — продолжающееся увлечение ритм-энд-блюзом, породило на свет Роллинг Стоунз. Джимми Пейдж, естественно, следил за всем этим и занятия музыкой и не бросал. В студенческой самодеятельности он, правда, не участвовал, более того, он даже скрывал, что играет на гитаре, а занимался только дома, преобразовав гостиную в родительском дому в студию звукозаписи. Повсюду висели гитары, стояла барабанная установка, магнитофоны, усилители. По воскресеньям приезжал Джефф Бек с разными музыкантами, целыми днями снимали любимые соло, играли, записывались. Мама Джимми носила ребятам чай.

Летом в каникулы Джимми тянуло в путешествия, и взяв гитару с собой, он отправлялся автостопом в Скандинавию, в европейские страны, один раз доехал даже до Индии, но заболел и вернулся домой.

В художественном училище он проучился полтора года до лета шестьдесят третьего. Несмотря на серьезные намерения стать художником, музыка все же перетянула, и Джими, оставив палитру и кисти, снова начал играть.

По всей Англии возникали десятки новых групп, и к Джимми поступало много предложений, но он помнил, к чему это привело полтора года назад и по соображениям здоровья вынужден был отказывать. На гастроли он ездить не мог, и как-то само собой получилось, что Джимми Пейдж приобщился к студийной работе на записях. Спрос на новые пластинки английских групп велик, но часто выяснялось, что участники этих групп к студийным записям в профессиональном отношении были не подготовлены, и вот в таких то случаях и вызывали анонимного музыкального наймита.

В шестьдесят третьем году в Лондоне был всего один студийный электрогитарист по имени Биг Джим Салливан, Джимми Пейдж, прозванный Литтл Джимми (маленьким Джимми) стал номером два. Так получилось, что на самой первой сессии Джимми Пейджа была записана песня «Diamonds», бывшего участника группы Shadows. Песня эта стала хитом, попала в список, после этого Джимми пригласили на другую запись, эта песня под названием «Your Momma's out of Town» (Твоей мамы нет в городе) тоже стала хитом, тоже попала в список, и тогда суеверный продюсер решил, что участие Джимми записях приносит удачу.

Теперь месяцы и годы и звукоподражательства Джимми, когда он имитировал соло и проигрыши любимых артистов, пришлись кстати. Это не только технически подготовило его, но и дало возможность воспроизводить любой стиль или направление.

К шестьдесят четвёртому году двадцатилетний Джими Пейдж стал самым известным студийным гитаристом Лондона. В течение последующих двух лет он превратился в этакого музыкального хамелеона, способного подделаться под любой стиль, участвуя в тысячах студийных записей, иногда по три-четыре раза в день.

Например, в январе шестьдесят пятого года группа The Who пришла студию записывать свою первую сорокопятку, и там уже сидел Джимми Пейдж со своей гитарой, его вызвал продюсер на тот случай, если гитарист группы The Who Пит Таунсенд не справится с записью. Но Таунсенд справился, и Джимми на пластинке сыграл партию ритм-гитары, на второй стороне, он, правда, играет соло, используя тогдашнюю новинку fuzz-box, то есть фузз. Фузз Джимми был одним из первых в Лондоне, и изготовлен он был одним приятелем в радиомастерских военно-морского ведомства.

Итак, дни Джимми Пейдж проводил в разных лондонских студиях, зарабатывая немалые по тому времени деньги, а вечерами возвращался в родительский дом в Эпсоме. Злые языки поговаривали даже, что он уже тогда мог вполне позволить себе отдельную квартиру, но предпочитал денежки копить. На работе приходилось играть всякое, в том числе много коммерческой дребедени, но уж вечером Джимми слушал любимый блюз и играл только для себя.

В шестьдесят пятом году одной из самых модных лондонских групп были The Yardbirds, где тогда играл Эрик Клэптон. В марте шестьдесят пятого года менеджер The Yardbirds Джорджо Гомельский русско-швейцарского происхождения настоял на том, чтобы группа записала песню молодого манчестерского музыканта Грэма Гоулдмана, в последствии основателя группы 10СС. По своему, с коммерческой точки зрения, Гомельский оказался прав, потому что песня стала популярна не только в Англии, но и во всем мире, но Эрик Клэптон — сторонник чистоты стиля, повел себя непримиримо, отказался эту песню записывать и в конце концов из группы ушел.

Джорджо Гомельский предложил место гитариста Джимми Пейджу. Джимми отказался по нескольким причинам. Одна из них — это он дорожил дружбой с Клэптоном и не хотел с ним портить отношения, но при этом он порекомендовал Гомельскому своего приятеля Джеффа Бека. Джефф Бек был принят, и в июне шестьдесят пятого перед отъездом на гастроли в Соединенные штаты он постучался в дом Джимми Пейджа и преподнес тому редкий экземпляр гитары Фендер Телекастер. «Это тебе», — сказал он.

Тем временем, Джимми все более вовлекался в студийную работу и к тому времени изрядно поднаторел в звукорежиссуре, поэтому когда Эндрю Олдем, менеджер Роллинг Стоунз, создал свою пластиночную фирму под названием Immediate Records, он пригласил Джимми заведовать отделом артистов и репертуара и стать звукорежиссёром.

Эрик Клэптон, покинув The Yardbirds, решил заниматься чистым блюзом и через некоторое время присоединился к группе John Mayall & Bluesbreakers. Эндрю Олдем — директор новой пластиночной фирмы, попросил своего продюсера Джимми Пейджа записать несколько композиций Bluesbreakers. И вот однажды Джимми со своим другом Джеффом Беком приехали на концерт Bluesbreakers, чтобы послушать Эрика Клэптона. После концерта Эрик приехал в гости и остался ночевать. Поутру все встали и после завтрака включили гитары и стали наяривать блюз в разных стилях, записывая все это на магнитофон.

Вскоре оркестр Джона Майала записал с Джимми Пейджем четыре композиции. Две из них были выпущены на пластинке фирмы Immediate Records, потом Bluesbreakers подписали контракт фирмой Decca, и Эрик Клэптон из группы ушел.

Однажды Джимми упомянул своему директору Эндрю Олдему о домашних записях, сделанных с Эриком Клэптоном. «Домашние это записи или нет, — сказала Олдем, — ты у меня на контракте и я требую, чтобы эти ленты были переданы фирме, мы их будем выпускать». «Их нельзя выпускать в таком виде, — сказал Джимми Пейдж, — это просто сорок пять минут импровизаций, одно и тоже без конца». Менеджер Эндрю Олдем распорядился и прислал на запись ребят из Роллинг Стоунз.

Мик Джаггер записался на губной гармошке, Билл Уаймен и Чарли Уоттс — соответственно аккомпанемент на басу и барабанах. Джимми Пейдж сделал это все как бы из лучших побуждений, но пластиночная фирма, желая срубить на этом деле как можно больше, скомпоновала разные ленты на нескольких альбомах и выпустила их под названием «Антология британского блюза. Британские архивы. Том, I-IV»

Пластинки эти на беду продавались потом в течение многих лет, и, естественно Эрик Клэптон, Джефф Бек и другие участники этих записей страшно разозлились на Джимми Пейджа, считая, что это он без всякого разрешения продал их репетиционные ленты. Особенно злился Клэптон, он не мог простить своему близкому другу такой беспринципности, и в течение нескольких лет с ним потом почти не разговаривал. Дружбе пришел конец, и доказывать свою невиновность было бесполезно.

В конце шестьдесят пятого года Джимми записал свою первую собственную одиночную пластинку, записал её сам, сам играл на всех инструментах, за исключение ударных, сам был звукорежиссёром и даже пел, но пластинка успеха не получила. Джими, как я уже сказал, пытался на ней петь, и хотя с точки зрения нашего сегодняшнего рассказа для всех истинных знатоков Лед Зеппелин, она представляет определенную исторически фонографическую ценность, и в интересах научного подхода к "ледзэппелинству" надо было бы ее откопать в архиве, и из уважения к Джимми Пейджу, как музыканту, мы, пожалуй, этого делать не станем. В конце концов все имеют право на заблуждения юности.

В шестьдесят шестом году другой известный студийный гитарист Биг Джим Салливан уехал на гастроли с Томом Джонсом, и работы от этого у Джимми только прибавилось, чего только не приходилось ему делать: музыкальные заставки для рекламы, фонограммы к фильмам, эстрадные, джазовые, народные оркестры.

На одной записи в студии знакомый скрипач поинтересовался, не пытался ли Джимми когда-нибудь играть на гитаре смычком. Джимми попробовал, из последней шестой струны удалось извлечь гнусавое электрическое гудение, первая тонкая струна издавала душераздирающий писк. У гитары, как известно, гриф плоский, поэтому по отдельности смычком на ней можно играть только на двух крайних струнах, но когда Джими провел смычком по всем шести сразу, из усилителя раздались неслыханные ранее всхлипы и стенания. Прием этот Джимми впоследствии доработал и неоднократно применял.

К шестьдесят шестому году жизнь студийного музыканта Джимми Пейджу приелась, слишком уж много приходилось играть так называемой музычки. «Я начал превращаться, — сказал он в последствии в интервью, — в ненавистного мне самому типа музыканта».

Итак, Джимми Пейдж готов был сменить карьеру респектабельного студийного музыканта не гастрольную жизнь на перекладных, не приносившую, к тому же, как правило, и половины того, что он зарабатывал теперь, но оставаться долее таким музыкальным патефоном, при котором играешь только то, что записано на чей-то пластинке было невозможно. И спасение от этого механического музицирования пришло из той же группы The Yardbirds.

В свое время, если помните, после ухода Клэптона Джимми Пейджу предлагали там место соло гитариста, но он, отказавшись порекомендовал своего друга Джеффа Бека. И вот теперь, когда Джимми предложили играть в The Yardbirds, теперь уже даже не на гитаре, а на басу, он тут же согласился. Событие это, правда, разные люди вспоминают по-разному. По свидетельству одних, Джимми так засиделся дома, что готов был играть в группе на чем угодно, но Джефф Бек, который, кстати, настаивал на приеме Джимми в группу вспоминает, что Джимми пришлось уговаривать и сулить ему большие деньги.

Надо сказать, что тогдашний менеджер The Yardbirds, известный импресарио Саймон Напье-Белл изо всех сил пытался осоветовать ребятам из группы брать в нее прожжённого профессионала. «Пейдж гениальный гитарист, — говорил он Джеффу Беку, — зачем тебе нужно это соревнование?» Но Джефф Бек приглашал своего друга именно в расчете на музыкальное соревнование, ему хотелось играть соло не в одиночку, а дуэтом, как состязание, как музыкальный диалог двух гитар, двух людей, понимающих друг друга.

В последствии так оно и получилось. Но тем временем в группе зрело недовольство самим Джеффом Беком, жаловались, что он капризный, тщеславный, мнительный, что он часто страдает от головных болей после несчастном случае в детстве, что в один день он может играть превосходно, а в другой ошибаться и вступать невпопад. Он часто болел или прикидывался больным, не выходил на концерты. В частности, на одном из американских выступлений, первых совместных гастролей, он заболел ангиной и на сцену не вышел.

Ритм-гитарист Крис Дрейя сольные партии играть не стал, тогда его решили перевести на бас, а Джимми попросили взять на себя ведущую гитару. В прошлом любая болезнь Джеффа Бека означала кризис, потому что публика его знала, любила, и заменять его было рискованно, но Джимми Пейдж, конечно, справился с блеском. Все соло Джеффа Бека он знал наизусть, он не просто сыграл их, но и кое-что ещё от себя добавил, ошеломив аудиторию невиданными новыми приемами, он играл на гитаре смычком, извлекая из нее странные океанские размывы звука, которые смешиваясь с психоделическим светом концертных установок, вызывали у публики чувственную дезориентацию, как от дозы ЛСД.

К концу вечера единодушное мнение было таково, что если Джефф Бек покинул бы группу, The Yardbirds бы могли продолжать работать вчетвером, не роняя своей репутации. Но Джефф вернулся и, закончив летние американские гастроли, The Yardbirds в полном составе вернулись домой, теперь в группе было два соло гитариста. Период этот продолжался, к сожалению, недолго. Ещё к большему сожалению почти никак не отражен в записях. Один из немногих примеров — это композиция «Stroll On», записанная в конце шестьдесят шестого года, причем записанная для фильма под названием «Blow Up»режиссёра Антониони. Первоначально режиссёр хотел пригласить группу The Who, но те по каким-то причинам не могли или не хотели, и роль эту в конце концов получила группа The Yardbirds.

Те, кто побывал на выступлениях The Yardbirds с двумя соло-гитарами вспоминают, что некоторые моменты были поистине волшебными, но дни Джеффа Бека в группе были сочтены, он и сам это понимал. В октябре шестьдесят шестого года, когда The Yardbirds отправились в пятинедельные гастроли по Америке, после трех дней непрерывных переездов и двух концертов каждый день Джефф Бек не выдержал, сдали нервы, он повалил на сцене стенку усилителей, расколотил свою гитару, сел на самолет и улетел в Лос-Анджелес к своей подруге сердца.

Через несколько дней в Лос-Анджелес приехала и вся группа на гастроли. Джефф Бек пришёл извиняться, но на общем собрании три изначальных участника The Yardbirds отказались играть с Джеффом Беком и предложили ему группу покинуть. Джефф демонстративно встал и спросил Джимми: «Ты идешь со мной?» Джимми посмотрел на него и сказал: «Нет. Я остаюсь». Так настал конец еще одной тесной дружбы.

Тут мы наш рассказ прервем, отложим его до следующей недели. Наша лекция на соискание кандидата наук по «ледзеппелизму» будет продолжена в пятницу в полуночный час, и, как обычно, повторена в субботу в двадцать два тридцать для студентов, которые ложатся спать пораньше. Я же, дорогие друзья, прощаюсь с вами и пожелаю вам всего самого самого лучшего. Счастливо вам, ребята.

Далее прикладываю оригинальную запись самой радиопередачи:

Продолжение следует.

#music #bbc #sevanovgorodtsev #ledzeppelin #jimmypage #british #classicrock #djdrugfm #nostalgie

Увидеть обзоры на те или иные альбомы можно на подсайте «О музыке», послушать альбом целиком, не выходя из Телеграм можно на моем канале.