С надеждой на будущее: впечатления от книги «Однажды в Голливуде» Квентина Тарантино Статьи редакции

Роман, который получился более личным, чем фильм.

Дебютный роман Квентина Тарантино «Однажды в Голливуде», вышедший на русском языке 28 ноября, больше всего похож на киносценарий. Авторский текст в нём, как правило, скуп и функционален, как описание сцен: кто где сидит, кто во что одет, сколько раз тушит сигарету и так далее. Размышления и броские фразы в стиле Дороти Паркер тоже есть, но большая часть книги — это диалоги. Временами совсем не связанные с основным действием, но всегда остроумные. Ну, как обычно у Тарантино.

Сюжет романа, как и фильма, крутится вокруг выходящего в тираж актёра Рика Далтона и его дублёра Клиффа Бута, пытающихся найти своё место в Голливуде конца 1960-х. И пусть фабула у книги та же самая, за счёт деталей, смещения фокуса и перестановки эпизодов история воспринимается иначе.

Если лента служила отправной точкой для размышлений о том, каким был бы Голливуд — и все США, — не случись «Семье» убить Шэрон Тейт, то книга всё-таки немного о другом. Здесь Тарантино в первую очередь пытается не проработать травму целой страны, но по-новому нарисовать полотно зари Нового Голливуда — в равной степени достоверное и сказочное. В этом отношении текст — даже больше пресловутое «любовное послание эпохе», чем фильм.

Ключевая сцена из последнего в книге описывается вскользь и почти в самом начале, а всё остальное и главное — фантазии на тему того, чем и как жил Голливуд в первые годы после отмены кодекса Хейса. Фантазии столь же уютные, сколь и горькие. Горечь по эпохе, которую автор застал в совсем ещё юном возрасте, особенно ярко проявляется в сентиментальном отношении к телевизионным вестернам (пересказу пилотной серии «Лансера» посвящено аж две внушительных главы), виденным Тарантино в детстве, и в отчаянном стремлении прикоснуться к тому времени.

Тарантино не деконструирует миф о Новом Голливуде, а осторожно дополняет его собственным — настолько осторожно, что культовые «Ред Эппл» в книге позволено курить только Рику и Клиффу (из реальных личностей к ним прикасается разве что Бёрт Рейнольдс, да и то лишь в рекламе по телеку). Выдуманные автором герои всегда находятся где-то на периферии истории, подчёркнуто незначительные для кинематографического процесса.

Показателен тут пример с «Большим побегом» Джона Стёрджеса. В фильме говорилось, что Далтон едва не получил в нём главную роль, доставшуюся в итоге Стиву Маккуину. Книга, в свою очередь, ясно даёт понять, что сыграть Короля карцера Рик не мог ни при каких условиях — у автора заготовлено весьма логичное и подробное объяснение.

Загоняя персонажей в тень, Тарантино не только делает мир «Однажды в Голливуде» более убедительным, но и усиливает эффект от столкновения героев с реальностью. Так, сцена с избиением Брюса Ли хоть и не смешит, как в оригинале, однако впечатляет, пожалуй, куда сильнее. А спасение Тейт, последствия которого тут, кстати, раскрыты, выглядит намного сказочнее.

Впрочем, главный сказочный элемент романа заключён вовсе не в нём, а в волшебном преображении Рика. Он по-прежнему несколько истеричный, ранимый и потерянный человек, который запивает тоску по угасающей актёрской карьере «Виски сауэром», но в фильме Далтон получал второй шанс благодаря случайности, а в книге — прежде всего благодаря Труди Фрейзер, той самой девочке, встреченной на съёмках «Лансера». И такой финал для героя выглядит честнее, трогательнее и ничуть не слабее, чем жестокое побоище у бассейна.

Литературная адаптация «Однажды в Голливуде» — это история не столько о городе, который подкидывает возможности; не столько о стране, навсегда изменившейся вместе с убийством Шэрон Тейт, хотя и об этом, разумеется тоже. Тарантино идёт дальше в своей романтизации кинематографа, наделяя его способностью исцелять души и заставлять упавших вновь подниматься.

Да, тоска режиссёра, выросшего на старых фильмах, никуда не делась. Но больше она не разрывает сердце, а несбыточность мечты о возвращении к «тому самому кино» не удручает, ведь теперь Тарантино чётко и громко говорит и о преемственности — с помощью Труди.

Талантливая и не по годам смышлёная маленькая актриса в тексте выступает предвестником нового кинематографа, готового восхищаться старым и учиться у него. Её отношения с Риком — словно терапия для Тарантино. Через Далтона он выражает скорбь по потерянному времени, а через Фрейзер убеждает себя, что наследие той эпохи не пропадёт.

Это справедливо как для 60-х, так и для любого другого времени. Сам Тарантино, пока ещё актуальный, неизбежно станет таким же реликтом, как Рик. И будет очень здорово, если в нужный момент рядом с ним окажется собственная отзывчивая Труди.

Предвосхищая вопросы: да, почти все женщины в романе ходят босиком. И это каждый раз проговаривается отдельно.

#мнения #однаждывголливуде