У его ног лежало то, что осталось от Сой. Спутанные волосы, слипшиеся от крови и грязи, едва прикрывали изуродованное лицо. Глаза, когда-то полные жизни, теперь остекленели, застыв в выражении невыносимого ужаса. Распухшие, искусанные губы были растянуты в гротескной пародии на улыбку.