Фильм недели: «Круэлла». Панк-молебен Эммы Стоун в Лондоне 70-х

Сольник еще одной диснеевской злодейки, по велению времени ставшей просто неоднозначной героиней. О том, как похитительница далматинцев превратилась в подражательницу Вивьен Вествуд и поклонницу Дэвида Боуи, рассказывает Ксения Реутова.

Маленькая Эстелла, девочка с черно-белыми волосами, наряжает плюшевого мишку в необычный наряд. Мама предлагает дочери шить по классическим выкройкам, но девочке они кажутся уродливыми, и в приступе ярости она раздирает эту игрушечную одежку на куски. Эту темную сторону ее натуры, готовую вырваться в любой момент, мама называет Круэллой. Контролировать ее получается не всегда. За плохое поведение героиню исключают из частной школы, и семья начинает планировать переезд в Лондон. Но до столицы Эстелла доберется в полном одиночестве и примкнет к банде уличных воришек. Пройдет 10 лет, девочка повзрослеет, перекрасит волосы в медно-рыжий цвет и благодаря своему дизайнерскому таланту устроится на работу к Баронессе — безжалостной и гениальной диве лондонского мира моды.

Шестая Круэлла: что нового?

У диснеевской злодейки Круэллы Де Виль длинная биография. Впервые она появилась на экране в 1961 году в классическом анимационном фильме «101 далматинец». За ним последовал сиквел, два игровых ремейка с блистательной Гленн Клоуз в главной роли и мультсериал на два сезона. В новом фильме множество отсылок к оригинальному сюжету, но тут старый канон выворачивается наизнанку. Здесь есть будущие похитители собак Хорас (Пол Уолтер Хаузер) и Джаспер (Джоэль Фрай), превращенные сценарием не в наемников, а в друзей детства Круэллы. Есть далматинцы — не милые щеночки, а зубастые зверюги, доставляющие героям сплошные проблемы. Есть объяснение того, как Круэлла обзавелась демонической фамилией и полюбила водить автомобиль на большой скорости. Наконец, есть остроумная сцена после титров (не пропустите!), бросающая мостик к завязке первого мультфильма.

Но даже если вдруг вы ничего не знаете о далматинцах и их коварной похитительнице — не беда. «Круэлла» — это самостоятельная история в жанре «становление злодея». Режиссер Крэйг Гиллеспи четыре года назад удивил нас фильмом «Тоня против всех», в котором рассказ велся от лица скандальной фигуристки Тони Хардинг (Марго Робби). Здесь он проделывает то же самое. Закадровый голос Эстеллы/Круэллы ведет нас от ее рождения к трудному детству и еще более трудной юности, наполненной унижениями и всепоглощающим чувством вины (не будем говорить за что, иначе придется раскрыть важные детали сюжета).

Основной конфликт — творческое и личное противостояние Эстеллы и Баронессы, двух очень похожих женщин, для которых мода является образом жизни. Тут невозможно не упомянуть «Дьявол носит Prada»: его главную сценаристку Алин Брош Маккенну легко обнаружить и в титрах «Круэллы». Героиня Эммы Стоун тоже становится ассистенткой, которую гнобит монструозная начальница, но здесь амбиции ученицы намного превосходят тщеславные устремления учительницы. Еще одно важное отличие — эпоха. Эстелла взрослеет в Лондоне середины 70-х. Город переживает панк-революцию, и, бросая вызов Баронессе, героиня превращается в еще одну бунтарку своего времени, в панк-звезду от мира моды.

Игры с историческими, литературными, кинематографическими и музыкальными аллюзиями — важная составляющая «Круэллы». Читавшие Диккенса сразу поймут, что имя «Эстелла» позаимствовано из романа «Большие надежды», а приключения банды детей-карманников — из «Оливера Твиста». Сцена, в которой камера влетает в самый модный лондонский универмаг «Либерти», кружится по его главному залу, а потом спускается по лестнице на нижний этаж, повторяет снятый одним кадром эпизод в клубе «Копакабана» из «Славных парней» Скорсезе. Владелец винтажного магазинчика, в который ходит Эстелла, вдохновляется Зигги Стардастом — вымышленным персонажем Дэвида Боуи, а один из ассистентов Баронессы носит прическу и очки Ива Сен-Лорана.

Встречаются и совсем сложные рифмы. Например, любимым головным убором Баронессы становится тюрбан. Почему тюрбан? А потому что в нем она невероятно похожа на Норму Десмонд — героиню классической голливудской драмы «Сансет бульвар» про забытую звезду немого кино, живущую в мире иллюзий. В американской версии мюзикла, написанного композитором Эндрю Ллойдом Уэббером по мотивам этой картины, играла и пела Гленн Клоуз, исполнительница роли Круэллы в игровых диснеевских фильмах. И на сцену она тоже выходила в тюрбане.

Солидная часть бюджета наверняка ушла на покупку прав на музыкальные композиции, звучащие за кадром. Плей-лист «Круэллы», отражающий 60-е и 70-е во всем их величии, состоит исключительно из шедевров: тут и Bee Gees, и Нэнси Синатра, и Нина Симон, и Queen, и Deep Purple, и The Clash, и Blondie, и Дорис Дэй с Джуди Гарлэнд, и Black Sabbath, и, конечно, The Rolling Stones c многозначительным «Sympathy for the Devil».

Занятые в главных ролях тезки — Эмма Стоун (Эстелла/Круэлла) и Эмма Томпсон (Баронесса) — с видимым наслаждением разыгрывают на экране битву двух дьяволиц. Кастинг в фильме вообще безупречен, и это касается не только людей, но и животных: одноглазый чихуахуа по кличке Мигун крадет у партнеров каждую сцену, в которой появляется. Потрясающие костюмы, созданные двукратной оскаровской лауреаткой Дженни Беван, заслуживают отдельной научной работы — на то, чтобы перечислить все источники ее вдохновения и отметить все тонкости, статьи наверняка не хватит.

А вот теперь, перечислив основные достоинства картины, нужно сказать главное. Ни звуки панк-рока, ни шелест дизайнерских платьев, ни искусные декорации, ни поразительная игра Эммы Стоун, способной выжать из зрителя слезу даже в сцене разговора с городским фонтаном, не могут замаскировать примитивность сюжета. Для такого визуально насыщенного фильма здесь катастрофически мало идей.

Пытаясь усложнить своих антигероев и придумать им увлекательную биографию, Disney добивается неожиданного результата. Некогда абсолютное зло мельчает, уплощается, скукоживается до детских травм, дурной наследственности, врожденного эгоизма или душевного заболевания. Критик The New Yorker в обзоре «Круэллы» пошутил, что, если бы Лоуренс Оливье сейчас снова экранизировал шекспировского «Ричарда III», ему пришлось бы вставить сцену, в которой дети в песочнице смеются над горбом маленького Дика.

Но это кино больше не назовешь ни детским, ни сказочным. Рейтинг фильма — 12+, хотя, конечно, «Круэлла» по степени жестокости вряд ли может догнать вторую «Малефисенту» с ее эпизодом по «окончательному решению волшебного вопроса» (там живых существ пытаются уничтожить с помощью церковного органа, извергающего порции смертельного красного порошка). Чтобы отвергнуть зло, его надо сначала идентифицировать. Но как это сделать, если черное и белое не сливаются разве что в прическе Круэллы? Антигерои с то ли черной, то ли белой душой выстраиваются в очередь и становятся все больше похожими друг на друга. Малефисента, Харли Квинн, Артур Флек… Давайте договоримся: за Круэллой не занимать.