Публикую роман на ПДФ: Часть 2

Вы думали я не смогу? Вы думали я не опубликую? Я опубликую.

Уже 24 пикачу, так что погнали без лишних прелюдий!

Глава 1

Голова на следующий день слегка побаливала, я отчётливо помню, как мы целовались с Никой, но я не хочу у неё спрашивать об этом напрямую, ибо, если это правда, то будет глупо уточнять, а если это мои фантазии, то это будет ещё глупее.

Свои фантазии я никогда не недооценивал. Как-то в детстве довелось посмотреть мультфильм, где могучему рыцарю в синих доспехах отрубают голову, и насаживают её на меч, но когда я спросил у родителей, что это был за мультик спустя лет пять после просмотра, они, разумеется, его не вспомнили. Мать и вовсе сказала, что меня пора вести к психиатру, откуда я вообще увидел подобный мультик? Ещё её очень беспокоило то, что я постоянно грыз ногти. Видимо, эти два фактора в совокупности: мультик и ногти, сложились в единый паззл, и меня действительно отправили на приём, где мне какая-то женщина наказала изобразить на бумаге нечто меня волнующее. Уж не знаю, как так получилось, я нарисовал коричневого человека, а вокруг него пять чёрных скорпионов, причём один из них колоссальных размеров. Мне хотелось передать перспективу, нужно было изобразить так, будто скорпион рядом со зрителем, но получился странный эпос, где бедный человечек явно падёт жертвой бездушных паукообразных…

Мать тогда не на шутку испугалась, правда её страха хватило примерно на один вечер, потом она забыла всё как страшный сон и продолжила приносить домой палки колбасы, называя их «меч экскалибур». Я страсть как ненавидел никакую еду, кроме куриного бульона, поэтому она пыталась таким образом привлечь мой интерес к иным яствам. Увы, всё было тщетно, однако стоило подождать всего каких-то пять лет, и я уплетал за обе щёки всё подряд, старательно игнорируя лишь вонючие баклажаны и треклятый изюм. Кто вообще придумал сушить виноград?

А мультик я так и не нашёл. Поиск по ключевым словам в поисковиках ни к чему не привёл. Пытался найти ещё не раз спустя годы, но всё тщетно. Как будто это был сон, который я принял за реальность, но почему он оказался такой реалистичный?

Впрочем, когда-то мне приснилось, что меня душит собственная мать, как-то не возникает никаких сомнений, что это был сон. Так что поиск симптомов моей скрытой конфабуляции продолжается.

Подобное со мной происходило не в первый и не во второй раз, воспоминания имеют свойство занимать не ту полочку в чёрном ящике, которая для них уготована изначально. Поэтому, когда я в чём-то уверен на сто процентов, я всё равно это перепроверю, ибо всегда есть вероятность, что мой чайник работает с перебоями.

Почистив зубы, сделав зарядку, я оценил своё отражение в зеркале и понял, что Максу я не конкурент в рукопашном бою. По крайней мере, мне нужно набрать ещё минимум килограмм пятнадцать мышечной массы, чтобы представлять хоть какую-то опасность для него. Такие мысли меня посещали постоянно, я как будто склонен себя сравнивать с каждым встречным поперечным, но не разрушает ли меня это изнутри? У Макса свой путь, свои задачи, почему я вообще ставлю нас в один ряд и представляю, как дерусь с ним в открытом поле?

И как он только всё успевает? Впрочем, вопрос риторический. Я встречал его каждый день, когда направлялся на смену в больницу. Дождь, гроза, огонь, медные трубы, чахотка, чума, туберкулез… Не имеет значения. Макс всегда носится вокруг физкультурно-оздоровительного комплекса как угорелый, а потом ещё и в бассейн идёт.

Вот и сейчас история повторилась, едва шагая, и пытаясь преодолеть последствия вчерашней попойки, я вдалеке увидел эту, как выразилась Олеся - «гориллу», которая бегала так, будто это последний бег в её жизни. Надо было всё-таки узнать, чем завершилось вчерашнее грандиозное шествие Макса в сторону холмов.

- Привет! Стоило бы купить Олесе пару билетов до Европы, там того и гляди образумилась бы девка.

- Гриша, хух… - Он весь запыхавшийся остановился рядом со мной. – Привет, привет, здравствуй, здравствуй. Какой билет? Какая Европа?

- Ты вчера Олесю через плечо перекинул и куда-то утащил после того, как она сказала, что хочет покинуть страну.

- Я?! Да господи помилуй, не было такого, что ты там себе напридумывал, ей богу… Гриш. Я главный инженер атомно-энергетического комплекса, стал бы я заниматься подобной… Дурью, ну?

Я огляделся по сторонам, пять сорок пять утра на часах, вокруг ни души.

- Ну да, ну да, я как обычно себе что-то напридумывал…

- Ну нет, Гриш, ну не напридумывал, ну может приукрасил…

Если бы его слушал человек, который увидел Макса впервые, челюсть бы отвисла гарантированно. А для меня эта история уже стала нормой, я скорее стоял и забавлялся, потому что Макс очень не любил обсуждать последствия таких вот «собраний».

- Сам посуди, Олеся Антоновна серьёзная дама, работает на серьёзной должности, ну как я могу себе позволить её таскать как мешок с картошкой? Ну? Ей богу… Гриша… - Он подманил меня поближе и заговорил гораздо тише. – Ты особо не распространяйся о всех этих наших посиделках, а то мало ли кто чего подумает… Ну будь здоров, Гриш, будь здоров.

С этими словами он рванул дальше наматывать круги коротеньких беговых красных шортах и обтягивающей майке без рукавов. Всегда поражался, как такой грузный человек может носиться настолько резво. Даже я со своими шпалами, как у цапли не факт, что догнал бы его. Но как-нибудь надо будет обязательно попробовать.

Минут через семь, дойдя до станции служебных мультикэбов, сияющих на рассветном солнце разными оттенками красного, начиная от розовато-кораллового и заканчивая ярко-оранжевым, попытался насладиться сполна ранним утром, но увы не получилось. Настигали самые разные мысли, начиная с той, что нужно постричься наконец, ибо оброс как овца, заканчивая Никой и нашим коротким ночным рандеву…

Путь до полигона составлял каких-то пятнадцать минут по выделенной линии МТЕ, я выбрал наиболее комфортабельный мультикэб, благо никто в городе ещё толком не позавтракал, а мне уже лететь на смену. С удовольствием бы прикорнул ещё и в самом кэбе, но пятнадцати минут хватит только лишь едва глаза сомкнуть, про поспать и речи быть не может.

Как только «дрезина» тронулась, я уставился в окно, созерцая прекрасное. Елльск, находящийся на холме, отдалялся от меня, проваливаясь всё глубже и глубже в изумрудно-хвойный древесный массив, а как только мы вынырнули из тенистого лесного тоннеля, взору открылась потрясающая панорама на научно-исследовательский полигон Возрождение-2. Воплощение будущего, новый шаг в сторону прогресса и все остальные эпитеты, которыми его неустанно осыпали инженеры-проектировщики. Я же просто наслаждался видом, несколько атомных электростанций, которые бесконечно «выплёвывали» пар, пока ехал насчитал штук десять, но может быть какие-то находились и под землёй? Надо будет как-нибудь узнать у Макса. Целый комплекс… Помимо них две огромных трансформаторных подстанции, одна побольше, другая поменьше. Как мне сказали умные люди – вторая подстанция предназначена для аварийных ситуаций, поэтому используется в повседневных процессах не на полную мощность.

Но это верхушка айсберга, а уже на территории самого научно-исследовательского комплекса начинался целый лабиринт из функциональных надстроек, начиная от генераторов, питающих диспетчерские на станциях, заканчивая временными модулями, появляющимися тут в зависимости от задачи.

Например, один из временных модулей находился на полигоне уже больше полугода, и складывалось у меня ощущение, что никуда этот модуль больше не денется, притом, что его планировалось демонтировать через неделю. А речь идёт о медицинском модуле, в котором я должен отрабатывать свою ставку, быть всегда на чеку, следить за специальной частотой, где передают о происшествиях. Строго говоря, в самом модуле находиться не обязательно, поэтому большую часть времени мы с моими товарищами по несчастью проводили в специальном кэбе скорой помощи.

В лучах летнего солнца, нервно предвкушая дневное пекло, я проводил взглядом взлетевший с аэродрома гиперджет, который отправился защищать полигон от очередной атаки с воздуха. Вдали сверкнули две вспышки, затем после минутного затишья сработала система ПВО, лазеры уничтожили сразу несколько ракет своими невидимыми лучами, последние же сплясали своё заключительное инфернальное танго на небесах. И ведь на это всё выделяются бюджеты… Кто-то должен отправить ракеты, кто-то должен их сбить. Выглядит, как извращённый природный цикл, где-то зарождается жизнь, где-то она прерывается хищником. Вопрос подготовки, скорости реакции животного и банальной удачи. Хищник умирает от голода, если не ловит добычу, добыча умирает, если попадает в лапы хищника…

* * * * *

Отработав свою смену, я уставший и пропитанный собственным потом, решился дать о себе знать, написал Нике и пригласил на прогулку. Несмотря на её внешнюю закрытость, внутри девушка как будто была вполне коммуникабельна. Или может быть я просто ей нравился…? Или всё вместе?

Спешно приведя себя в порядок после дежурства, я вылетел на улицу, как ошпаренный, потому что опаздывал. Пока мчался навстречу судьбе, успел ещё раз вспотеть. Проклятия лились рекой у меня в голове, проклинал я, разумеется, самого себя и собственную нерасторопность, но прибыв на место, я понял, что девушки нигде нет, а значит придётся подождать. Зря спешил.

Касьянова изволила явиться лишь спустя минут сорок за что извинилась несколько раз подряд, правда причину опоздания не назвала, мы условились, что будем идти пешком туда, куда глаза глядят. Сосновая аллея тянулась километра на два, летнее солнце обещало оставаться часов до одиннадцати в зоне видимости и лишь после аккуратно скрыться за горизонтом, ничто не могло нам помешать пообщаться глубоко, вдумчиво и искренне. Ничто кроме моего собственного рассудка, который буквально заело, и он отказывался выдавать что-либо вменяемое… Какое-то время мы даже шли в абсолютной тишине, потому что я не мог никак запустить ни один из мыслительных процессов. В конце концов Ника меня спасла сама, повернув свою прелестную голову с короткой светлой причёской, и глядя прямо в душу своими круглыми, по незнанию кажущимися наивными, глазами.

- Как проходит твой рабочий день обычно?

Я был благодарен ей за этот чудесный вопрос, который позволил мне наконец открыть рот и не промычать что-то на тарабарском, а ответить чётко, ясно, развёрнуто.

- Строго говоря, это не рабочий день, а дежурство, ведь выхожу на сутки. – Я сделал секундную паузу и продолжил. – На самом деле работа как работа, мало что изменилось после того, как меня перевели на этот объект. Когда пришло распоряжение от начальства, я был уверен, что поеду на передовую. Однако судьба уберегла, и я здесь. Впрочем, уберегла ли?

Господи, что я несу?

– Ах, да, ты спрашивала, как проходит… Ну вот в прошлую смену было много вызовов. Очень часто поступают вызовы от Алерионовцев, иронично, что те люди, которые якобы защищают нас от «последствий работы Сферы»… - Я изобразил кавычки руками, оттопырив «козьи рога» пальцами на обеих руках. – Они же в итоге обращаются к нам за помощью.

- И не говори, Алерион – это вообще главный враг Сферы.

- Вот-вот, кто-нибудь вообще знает, чем они занимаются?

Все на полигоне лишь примерно представляли функции Алериона, но никто не мог сказать точно и привести перечень их функций и задач.

- Обычный внутренний террор, задача всех напрягать, чтобы не расслаблялись. Чтобы не допускали ошибок. Чтобы знали своё место… Ненавижу.

От волнения я сунул сигарету в рот, и хотел было зажечь, но потом вспомнил, что обещал ей бросить курить в тот вечер, после чего уже замахнулся, дабы выбросить папиросу, но Ника взяла меня за руку и выхватила её.

- Хорошо, что ты помнишь свои обещания. – Сказала она безэмоционально и закурила. – Но я-то никаких не давала, верно?

Это был риторический вопрос.

- Меня это никак не смущает…

- То, что нас смущает, мы ведь пока не будем обсуждать, верно?

Верно? Верно? Гипноз какой-то. Она как будто намекала на что-то… И у меня были подозрения на что.

- Можем обсуждать, а можем не обсуждать.

Ника остановилась, повернулась ко мне лицом и наглым образом выпустила пары сигареты прямо мне в грудь. Ну спасибо, теперь буду вонять табаком!

- Я имела ввиду, что мы можем… Повторить?

Глаза девушки горели, и мои походу тоже, уж не знаю, что произошло, но через несколько мгновений, я обнимал и целовал её так, будто мы виделись в последний раз в жизни, а она отвечала горячей взаимностью, что совершенно не вязалось с образом тихони, которая почти не разговаривала во время компанейских сборов.

Дальше вечер пошёл как по маслу, я что-то бегал, прыгал, хватал её, носил на руках. Лёгкая как пушинка, она ничего не весила, мои подозрения про пятьдесят килограмм оказались на сто процентов ложными, здесь едва можно было ощутить сорок семь, а то и меньше… Она иногда визжала, порой смеялась во весь голос, а иногда и просто хихикала, как дурочка. Мы, экзальтированные в своём цирке для двоих, оказались родственными душами… По крайней мере мне так виделось. Ближе к ночи устроившись поудобнее на распушившемся нежной травой холме, уставились на небеса, где по счастливому стечению обстоятельств можно было пересчитать все звёзды. Впрочем, я не стал заниматься этой романтической ерундой, а решил получше узнать Касьянову, чем живёт, чем дышит. В конце концов мы знакомы несколько месяцев и лучшего случая для таких дел ещё не представлялось…

- Черт подери, столько месяцев знакомы, а я знаю о тебе лишь то, что ты главный координатор Центральной Калибровочной Консоли.

- Да ты ж не спрашиваешь, я что навязываться буду?

- А хотелось навязаться?

Она засмущалась, но постаралась не подавать виду.

- Ты сейчас намекаешь на то, нравился ли ты мне настолько, чтобы я хотела навязаться?

- Эм-м… Я хотел…

- Да, нравился.

Я слегка подзавис. Обычно, я привык, когда девушки виляют, юлят, и всячески избегают прямых ответов, но Касьянова была походу не из робких.

- Нравился? Почему в прошедшем времени?

- Да так к слову пришлось… - Она снова курила очередную папиросу. - Ты вообще собирался меня целовать, если бы я не намекнула? Делал вид, как будто после бара ничего и не было…

- Я… Э-э… Конечно. Да, конечно… Ну может быть не сразу. Но сегодня точно.

- Балабол.

Она произнесла это с улыбкой, придвинулась ко мне и легла на плечо. В траве могли быть насекомые и клещи, но кого это сейчас вообще волновало?

- Да ты понимаешь, у меня просто идиотские проблемы с памятью, некоторые события, которые я выдаю за реальные, оказываются выдуманными мною же… Или увиденными где-то. Вот, например, я в детстве смотрел мультик, где рыцарю в синем доспехе отрубают в конце голову и насаживают на меч. Повествование всё время шло от первого лица. И в конце показывают эту окровавленную голову, а закадровый голос говорит: «Я погиб».

Ника внезапно встрепенулась.

- Я тоже помню этот мультфильм! И я тоже не могу его найти!

- Что?!

Моему удивлению не было предела, мы начали обсуждать детали этого мультика, в итоге пришли к выводу, что говорим об одном и том же.

- Шок… Значит мой рассудок всё-таки не поражён конфабуляцией… А ведь так много вымышленных мною событий прекрасно ложились в концепцию конфабуляции.

- Мы можем это легко проверить.

Она произнесла это так, как будто делала подобное каждый день.

- Как же?

- В городе и на полигоне есть огромное количество «пуль», ляжешь в одну из них, а я тебя прогоню. Проверим тебя на дефективные протокольчики. – Она заиграла пальчиками, постукивая по моей груди. – Проверим тебя на всякие отклонения, в том числе и на конфабуляцию. А может у тебя есть что покруче? Например, синестезия? Или ты скрытый шизофреник… Впрочем, на это тебя должны были проверить при трудоустройстве.

- У тебя взгляд такой… Хищный.

Она и вправду смотрела на меня как тигрица на кусок сырого мяса, или на свежего, сочного оленёнка, которым можно полакомиться.

- Там ничего страшного, просто воткнём специальные иголочки в разные места. Тебе когда-нибудь втыкали иголку напрямую в мозг?

- Нет!

- Не переживай – это совсем не больно.

* * * * *

Ощущения после «пули» были крайне специфичные, как будто чесался каждый нерв, я был крайне раздражён. Но Ника сказала, что это нормально. Благо, следующий рабочий день через двое суток, а значит я успею прийти в себя. Мне понравилось с какой страстью она подходила к вопросу «прогона», ей действительно всё это было интересно. В итоге мы нашли у меня зачаточную конфабуляцию, нарушения в «дефрагментации жёсткого диска», куча воспоминаний распределялись не по своим полочкам, что я и ощущал всю жизнь. Но это нельзя было назвать клинической проблемой.

Собственно, «пуля» не умеет определять именно типы воспоминаний и ячеек памяти, она ориентируется по импульсам в нервной системе, определяя гиперчувствительным оборудованием буквально каждый электрончик, пробегающий по «серым проводам». Я в этом всём плохо разбирался, зато Ника чувствовала себя как рыба в воде, притом, что это даже не основная её специальность. Она вообще много чем интересовалась, и при желании могла своей эрудицией заткнуть за пояс каждого, кто посмеет с ней соревноваться. Но темперамент был не такой, чтобы ввязываться в случайные словесные перепалки, да и не считала она это полезной тратой времени.

Хотя я считаю, что наоборот надо отстаивать свои границы, и на её примере лишь убеждаюсь в своей правоте. Ника не раз отпускала колкости в сторону Агаты, которая назвала её грудь маленькой, я так понял, у неё есть своеобразный комплекс по этому поводу, и координатор ЦКК борется с этими комплексами, одеваясь максимально открыто, насколько это вообще возможно в её случае. Даже при мне, она чутка завернула низ топика так, чтобы оголить всё пространство живота, начиная от брюк, заканчивая низом груди. Буду идиотом, если скажу, что мне это не понравилось, такие точёные формы, как у неё, заставляют мою кровь вскипать моментально, но разумеется она это делала для привлечения внимания, а не для того, чтобы я приставал к ней. Станет ли это проблемой в будущем?

В настоящее время, я просто наслаждался моментом. К слову, она не дала больше себя поцеловать в тот вечер. У неё как будто собственное расписание и собственное видение отношений между мужчиной и женщиной. Чертовка как будто дразнила меня, наслаждаясь видом животного инстинкта в моих глазах. Честно говоря, ненавижу, когда мною пытаются так манипулировать, поэтому я твёрдо сказал себе, что в ближайшие дня три буду полностью её игнорировать, чтобы как-то успокоиться, ибо желаемое я точно не получу, а вот боль в промежности от перенасыщения кровью – это мне будет обеспечено.

Вечером перед дежурством я встретил на улице одиноко бредущую Олесю, которая выглядела совсем невзрачно и зачем-то напялила солнцезащитные очки. Ведомый своим интересом узнать, что же там у них с Максом произошло, я догнал девушку и принялся расспрашивать.

- Теплинин, господи помилуй…

- Ты же не верующая?

- С вами всеми тут и уверовать недолго…

- Что там учудил Макс в тот вечер.

- Гриша, вот тебе оно надо вообще? Все накидались, вели себя как свиньи, брр… Потом ещё бегают, расспрашивают, кто чем занимался, кто, кого, куда, как? Эти вылазки в чужие грязные трусы…

- Ну Олесь, интересно же…

- Ты мне вообще должен за испорченное настроение тем вечером! Вы все надо мной издевались. Потому что я в отделе по связям с общественностью работаю? Вам почему-то кажется, что мы там балду пинаем.

- А разве нет?

Она на глазах рассвирепела.

- Шучу я, шучу… Ну! Знаю я как работает отдел по связям с общественностью… Немного.

- Ничего ты не знаешь, авантюрист…

- И почему я тебе должен? Я тебе ещё тогда дал пинту своего пива, ты его выпила до дна. Считай квиты!

- Ну-ну, меркантильный джентльмен…

Она явно была без настроения, а у меня появился какой-то совершенно полоумный интерес развеселить её.

- Та ладно, ладно… Я весь твой, чем тебя угостить? Хочешь туфли куплю?

Она повернулась, и я увидел интерес в глазах.

- А может и хочу…

- Ну так давай, не стесняйся… Куплю и глазом не поведу. Когда я кого обманывал. Но…

- Что «но»?

- Расскажи, что у вас там с Максом было…

Она закатила глаза, выдохнула и выложила всё, как ну духу. О том, как он к ней приставал и даже как делал предложение руки и сердца. Правда на следующий день он ей писал сообщения и умолял никому не распространяться о его поведении.

- Ну да, типичный Макс…

- Ага.

- Что в итоге? Ты согласилась отдать ему руку и сердце?

- Так! Где мои туфли?! Всё тебе расскажи!

- Всё, всё! Вот!

Я перевёл ей деньги через мастерфон и показал транзакцию.

- Пф-ф, вот вы мужики все такие… По пути наименьшего сопротивления. Как же это всё не интересно… И ты такой же, как и Макс.

- Ну ладно, ладно! Что ты хочешь?

- Поехали вместе в столицу, там ты меня и порадуешь.

По её лицу пробежала тень игривой улыбки, а в глазах мерцала глубинная женская заинтересованность.

- Олеся… - Я смотрел на неё исподлобья. – Ты что сейчас ко мне подкатываешь?

- Ой, всё. Иди гуляй.