1996 год. Настоящий мужчина Тридцатилетний польский крестьянин Кшиштоф Азнинский стал лауреатом Дарвиновской премии 1996 года почти без борьбы. Ему отдали предпочтение едва ли не все принявшие участие в голосовании. Случилось это так. Вместе с друзьями Кшиштоф отмечал свою скорую свадьбу. Когда кто-то из гостей предложил всем раздеться донага и "побеситься в последний раз", все немедленно согласились. Поначалу парни бегали друг за другом с замороженной репой в руках и старались побольнее ударить партнера. Однако потом кому-то под руку попалась бензопила. Друг (и по некоторым сведениям, будущий шафер Кшиштофа) схватил ее и заявил, что покажет, что могут делать настоящие мужчины. Не успели друзья оглянуться, как он включил пилу и отхватил себе ступню. Вот тут и настал звездный час самого Кшиштофа. С криком "Подумаешь, нога это ерунда! А так слабо?" он в мгновенье ока отрезал себе голову. "Странно все это,— вспоминал потом один из друзей Кшиштофа.— В детстве он обожал ходить в белье своей старшей сестры. А погиб, как настоящий мужчина". Из-за этой фразы Дарвиновский комитет теперь с особым вниманием следит за сообщениями из Польши: там наверняка остались люди способные сделать что-нибудь в стиле пана Кшиштофа.
Найтмарез и нахтигалка, отъехавшие на дтф
Комментарий недоступен
Комментарий недоступен
1996 год. Настоящий мужчина
Тридцатилетний польский крестьянин Кшиштоф Азнинский стал лауреатом Дарвиновской премии 1996 года почти без борьбы. Ему отдали предпочтение едва ли не все принявшие участие в голосовании. Случилось это так.
Вместе с друзьями Кшиштоф отмечал свою скорую свадьбу. Когда кто-то из гостей предложил всем раздеться донага и "побеситься в последний раз", все немедленно согласились. Поначалу парни бегали друг за другом с замороженной репой в руках и старались побольнее ударить партнера. Однако потом кому-то под руку попалась бензопила. Друг (и по некоторым сведениям, будущий шафер Кшиштофа) схватил ее и заявил, что покажет, что могут делать настоящие мужчины. Не успели друзья оглянуться, как он включил пилу и отхватил себе ступню.
Вот тут и настал звездный час самого Кшиштофа. С криком "Подумаешь, нога это ерунда! А так слабо?" он в мгновенье ока отрезал себе голову.
"Странно все это,— вспоминал потом один из друзей Кшиштофа.— В детстве он обожал ходить в белье своей старшей сестры. А погиб, как настоящий мужчина". Из-за этой фразы Дарвиновский комитет теперь с особым вниманием следит за сообщениями из Польши: там наверняка остались люди способные сделать что-нибудь в стиле пана Кшиштофа.