Сказка на ночь. Embracing Symbiosis

Доброй ночи, неугомонные души, скитающиеся по сайту в столь поздний час. Не знаю, что вы тут ищете, но возможно вы пропустили первый выпуск "Игровых Дневников" по игре Returnal за моим авторством, но не спешите его искать, ведь то, чему посвящён этот пост не будет заканчиваться столь внезапно и на самом интересном моменте.

Текст тут представленный - полная версия небольшого эротического триллера, которым я разбавлял свои сегодняшние рассуждения о игре Returnal, найденный мной на просторах сети. А так как по фандому Returnal там, где я его нашёл, представлен только он, предлагаю вам сегодня насладиться единственным русскоязычным фанфиком, который непосредственно связан с этой игрой.

На любой обитаемой планете все живые существа приспособлены к окружению, в большей или меньшей степени. На Атропосе многие виды склонны к симбиозу — в тяжелых климатических условиях из него всегда можно извлечь пользу. Очевидно, когниты не были исключением. Люди выращивают в желудке хеликобактерии, когниты явно пользовались паразитами и прочими низкоорганизованными формами жизни. Весь умирающий Атропос набит такими: возьми меня, я тебе пригожусь.

Селена держит в руках шепчущий кокон и слышит его зов. Трескотня паразита на ее загривке, похожая на звук рвущегося латекса — синтетический скрежет, чья вибрация ощутима даже сквозь скафандр, — как будто становится громче, меняет свою песнь. Кокон непостоянен, как и все здесь; он имеет форму капли, размером с кулак и выделяет какую-то темную слизь из пор, прикрытых трепещущими сочленениями мягкой пульсирующей кожи. Под его кожей что-то бугрится и поет. Кокон дышит и живет — и он говорит с ней. Он перешептывается с пятью паразитами, и те заинтересованно шевелят щупальцами и вторят ему в ответ.

Она — тоже часть Атропоса; стала ею, как только коснулась земли/воды. Но похоже на то, что когниты обладали отдельным органом или полостью для симбиоза; у Селены же вариантов поменьше. Глотать кокон не стоит — он может обжечься в кислотной среде и погибнуть, потеряв свойства. Селена прижимает его, шепчущего в ее голове что-то, к груди, оборачивается и возвращается к Гелиосу.

Внутри совсем тихо. Она проходит рубку, сворачивает в жилой отсек, снимает шлем и кладет его на столик рядом с кушеткой. Она расстегивает герметичное крепление, стягивает скафандр с плеч, вытаскивает руки из рукавов, спускает верхнюю часть чуть ниже колен и прямо так, не снимая ботинок, ложится на спину. Кокон трепещет; его шепот забирается под веки, щекочет где-то глубоко в мозгу, и Селена не раздумывая приспускает белье, разводит бедра, немного согнув ноги в коленях, и прижимает его острым концом ко входу внутрь.

Кокон/Селена исходит на сладкую слюну. Она без усилий проталкивает его глубже, и внутрь льется песнь амброзии, склеивая липким ихором двух симбиотов. Утроба давно заражена; она не способна больше выносить что-либо, кроме детей Атропоса, дав им временное прибежище. Селена хмурится и через силу давит ладонью на тупой конец — и ее зараженные створки затягиваются вокруг кокона, обнимая его и проталкивая глубже. Кокон скользит дальше и, уперевшись в трепещущую пору утробы, раскрывает ее, и наконец находит покой в закрытой системе. Он заполняет полость ихором и закрепляется о стенки.

Из Селены течет черная слизь, и это совершенно естественный процесс. Она лежит на кушетке, стараясь глубоко и ровно дышать, и дает себе время привыкнуть к новому ощущению. Ей хорошо; ей сладко, и амброзия наполняет ее тело гудящим гомоном голосов. Она садится. В рубке мерно пищит сигнал об успешной обработке собранных на Атропосе данных по ксеноглифам. Селена натягивает белье и комбез до бедер, и один из паразитов сползает с насиженного места, и, перебирая множеством черных щупалец, залезает Селене на живот. Кокон усиливает и приманивает их, это показало сканирование; Селена опирается на ладони позади себя и смотрит, как паразит спускается ниже и, возбужденно стрекоча, пытается протиснуться в нее. Его багровый гребешок, состоящий из мягких редуцированных отростков, схожих с щупальцами, трется о зараженную плоть, и Селена стонет, прикрыв глаза. Паразит уже весь в ихоре — так измазался, что может проникнуть внутрь без особого труда, — но он продолжает елозить туда-сюда, то вылезая, то пропадая почти полностью и оставив снаружи лишь часть щупалец. Кокон внутри поет, и паразит замирает внутри, свернувшись в сладкой агонии и подрагивая всем своим тельцем, пока песнь не охватывает вибрацией всю Селену. Она вся наполнена слюной до краев, и ее выносит волной куда-то на самое дно неба, где нет ничего, кроме бесконечного шепота миллиона голосов, вторящих самим себе во мраке Атропоса.

Напитавшись ихором, паразит нехотя шевелит щупальцами и показывает наружу кусочек своего тела; Селена вздрагивает от слишком болезненных теперь его движений, и смотрит на него. Подталкивая себя, он вылезает и забирается обратно на скафандр. Вся кушетка залита черным; внутри утробы мерно пульсирует кокон, отдавая ему свою силу, и Селена, не слишком обращая на это внимание, надевает скафандр обратно и забирает со столика шлем.

Автор: Mortons Fork

Предыдущий мой блог:

#Returnal #Марвинблог