"Чистая комедия"

Чтобы привести местечковую цензуру к общему знаменателю, в 1922 году видного республиканца и пресвитерианского священника Уильяма Харрисона Хейса пригласили возглавить Ассоциацию производителей и прокатчиков фильмов, что тот с удовольствием сделал, и закатав рукава, принялся бороться за чистоту экрана. Борьба эта увенчалась принятым в 1930-м и заработавшим через несколько лет Кодексом Хейса, благодаря которому из американского массового кино на долгие годы исчезли даже намеки на секс, вещества и любые непристойности, а взамен им пришли скрепы, традиционные ценности и «правильные стандарты жизни».

Назначение Хейса и призывы к "здоровому и чистому кинометографу" Бастер в начале 1922 года комментировал так: "Я собираюсь соблюдать все правила, которые установит мистер Хейс. Я намерен снимать картины на самом высоком уровне, и я очень верю в мистера Хейса. И прежде всего, я буду настаивать на том, чтобы все комедии Китона были чистыми! Чтобы показать мистеру Хейсу, что я настроен серьезно, я буду вставлять сцены купания в ванной в каждую картину". (Обещания он, правда, не выполнил, зато вот это чудесное фото к короткометражке "Электрический дом" было сделано как раз после назначения Хейса на пост).

В 1925 году журнал Photoplay вспоминал о встрече Китона с главным голливудским праведником в гостях у Шенка и Нормы Толмадж. Когда Хейсу подали масляный салат, тарелка без предупреждения развалилась пополам, и ее жирное содержимое торжественно шмякнулось на колени борца за чистоту. Хотя Бастер сидел за столом по соседству, и доказать Хейс ничего не мог, он явно догадался, чьих это рук дело.