Мне отмщение: «Только Бог простит» — фильм, в котором Николас Виндинг Рефн слишком серьёзно рассуждает о мести
Возвращаемся для финального рывка в марафоне по работам датского режиссёра и недоумеваем на его ориентальном триллере.
«Пора встретиться с дьяволом», — заявляет наркодилер Билли (Том Бёрк), отправляется к проституткам и зверски убивает одну из них — четырнадцатилетнюю девочку.
И запускает тем самым страшный механизм, который сделает мстителями сразу несколько других персонажей. Отца погибшей девочки. Маму Билли — Кристал (Кристин Скотт Томас), женщину властную и безжалостную. Полицейского Чанга (Витхая Пансрингам), невозмутимо отрубающего руки убийцам. И, наконец, Джулиана (Райан Гослинг) — брата Билли, парня с глазами больной собаки, который управляет боксёрским клубом и в отличие от остальных, кажется, не хочет никого убивать.
Самое честное, что можно сделать, посмотрев этот фильм — с максимально глупым и растерянным видом пожать плечами. Если это притча, то очень уж механическая, если иная аллегория — то довольно незамысловатая. Даже по тематическому ведомству восточного (события происходят в Бангкоке) триллера о мести это кино провести затруднительно.
С одной стороны, тут присутствует всё необходимое: кровь, мужские слёзы, поэтический лад, ты всматриваешься в бездну, бездна всматривается в тебя. Рефн вдобавок стремится уйти от лживых частностей к высоким метафорам, от психологизма к практически античным и библейским схемам. Понятно, что Джулиан с его непростыми отношениями с матерью — это немножко Эдип, а следователь Чанг, которого пули не берут и который всем руки мечом отхватывает, — такой ангел-истребитель, и что мне отмщение, и аз воздам и всё такое прочее.
Во всём при этом страшно хочется увидеть самоиронию, сатирический аспект или хотя бы в целом юмористический. Как иначе воспринимать речевые конструкции в духе: «Ты же знаешь, как это принято у мальчишек. Но что с того, что Билли старше тебя и у него больше?.. У Джулиана тоже не маленький, но у Билли он был просто огромный». Но, видимо, нет, это всё-таки на голубом глазу: чудовища внутри и среди нас, боль съедает душу.
И можно много говорить о прикладных достоинствах «Только Бог простит» — этот медленный, очень декоративный, переливающийся красным и жёлтым фильм поклонники будут ещё долго разглядывать в покадровом режиме, цокая языком от того, как всё снято. Однако у большинства людей, сидящих перед экраном, все эти нескончаемые иносказания и кровавые дуэли вызовут чувство, схожее с тем, как если объесться сгущёнки — продукта любимого, но в больших объёмах ни к чему кроме душевного отупения не приводящего.
Николас Виндинг Рефн всё время казался потерянным младшим братом кого-нибудь из великих: таким мини-Линчем, мини-Кубриком, мини-Херцогом, мини-Манном. В «Только Бог простит» он, грубо говоря, решил заделаться мини-Чхан-уком. Но сочувствия к господину с грустными глазами в его фильме (а главные фильмы жанра именно про сочувствие, а не про месть, у них это в названии прописано) нет совсем, и это ещё одна фундаментальная проблема.
И импульс, побудивший режиссёра западной (или северной, если угодно) традиции столь грубо снимать кино в совершенно иной, восточной манере, непонятен. Конечно, это не нашего ума дело, и вообще вольному воля. Но, как выражался в подобных случаях Винни-Пух, зачем тебе жужжать, если ты не пчела? — Александр Омолоев
Как бы прохладно я ни относился к этому фильму Рефна, я не могу не уважать то, с каким наслаждением он плюёт в лицо любому, кто решился на просмотр, воодушевившись «Драйвом». «Только Бог простит» на бумаге вполне можно принять за типичное жанровое кино: криминальный мир Таиланда, проститутки, убийства, бои муай-тай, конфликт наркодельцов с почти неуязвимым полицейским. Отличная же почва для жуткого триллера, отвязной «бэшки» с экшеном, притом стильной и поставленной будто артхаус — ну как в прошлый раз, ага? Ещё и Гослинг в главной роли, готовый надирать задницы. Так ведь?
«Пошёл на ***», как бы говорит зрителю постановщик и выдаёт пространную притчу, в которой единственный центральный персонаж, которого кое-как можно назвать человеком — понравившаяся главному герою эскортница. Остальные — мрази, сюжетные функции или, собственно, божества (иногда — всё и сразу). А сам главный герой — маменькин сынок и чмо, не способное нанести ни единого удара в главной, с вашего позволения, «экшен-сцене».
Это какие-то недостижимые уровни обмана ожиданий аудитории. Райану Джонсону с его джедаями и не снилось. Думал, ты — Водитель, дорогой наш зритель? Да нет, ты максимум — Джулиан.
И наблюдать за происходящим до определённой степени забавно. Но всё тут доведено до такого абсурда, что всерьёз воспринимать это невозможно. Извращения настолько перверсивны, злодеи настолько омерзительны, неон такой неоновый, а символизм такой очевидный, что действо превращается в комедию. А ты сидишь и никак понять не можешь, на серьёзных ли щах всё это показывает тебе автор.
Впрочем, одно я для себя вынес из этого фильма наверняка: караоке — это досуг богов. — Антон Самитов
Какое счастье, что этот фильм длится меньше полутора часов. — Андрей Верещагин
Прошу прощения у всех, кому было дело до наших текстов и кто ждал продолжения марафона, посвящённого Рефну.
Сперва двигаться дальше помешала болезнь Александра, затем вмешались и другие жизненные обстоятельства, из-за которых нам по разным причинам было не до прекрасного.
Оставшееся творчество режиссёра мы обязательно обсудим вместе — уже в, скажем так, экспериментальном (по крайней мере, для нас) формате. Как именно это будет выглядеть и когда произойдёт, мы расскажем скоро! Так что если наша затея вам вдруг небезынтересна — не переключайтесь.
Комментарий недоступен
Браво автору. Написать про этот фильм что-то длиннее чем "душная хуйня" - настоящий подвиг.
Фильм охуенный. Много символизма, но со второго просмотра до меня дошло и странное поведение Джулиана и значение в сюжете Чанга. Оставлю коммент чела, который подробно объясняет всю суть -
zhhrtuy1:
В фильме не просто визуализирован запущенный эдипов конфликт (подчинение сына матерью, символическое возвращение в невинность материнского лона в сцене с «кесаревым»). В повествовании Рёфн разворачивает подлинно шекспировскую коллизию с вероломной жестокостью леди Макбет и её давним мужеубийством, порученным с оказией собственному сыну (Гослинг). И когда она изображает отчаяние и страх перед тайским духом правосудия, то использует всё тот же излюбленный приём: уговаривает сына защитить её от увечий. Нетрудно представить, как с той же убедительностью она разыграла перед ним точно такую же сцену и против отца.
Да ещё и этот сумеречный кроваво-красный фон и освещение покоев Джулиана. Эта пелена на реальности и кровь в раковине, они буквально преследуют его. Он заточил себя в темницу, во внутренний ад, который время от времени прорывается вовне и омрачает реальность. Немудрено, ведь у нашего героя руки по локоть омыты кровью отца. И она вопиёт к нему.
Вот и в сцене, когда главный герой привязал себя к стулу перед бесстыжей блудницей, тем самым он прежде всего сковал свои обагрённые отцеубийством руки, сковал и усмирил свою плоть веригами. Он попросту не может прикоснуться к женщине, поскольку женская плоть олицетворяет чистый образ матери, который нельзя осквернять похотью. Пусть в кровосмесительных мотивах сомневаться не приходиться, едва ли мать главного героя действительно делит с ним ложе. Куда как более вероятно, что она «кастрировала» его духовно (дабл-байнд), одновременно поощряя и возбуждая половое влечение к ней (сцена в спальне сына, когда она обняла его за талию, прильнула, словно при минете), но не доводя до кровосмесительного сплетения тел. В итоге она лишила его мужской силы познать женщину, присвоила её всю себе.
Обширное использование кровавой эстетики отсылает нас к классике. Кровь отца запекается на руках родичеубийцы и вопиёт о возмездии. Воздаяние вдохновило сюжеты многих античных трагедий. Именно по запаху крови на руках свирепо и неустанно выслеживали убийцу слепые Эринии, богини мщения (т. е. муки совести). С простым и лаконичным искусством Рёфн изображает видения и образы терзающей Джулиана вины — карающий меч и Чанга, предвестника отмщенья и наказанья за смерть отца.
В языческом образе Чанга воплощён карающий Бог-Отец, мифологический образ патриархального правосудия, неотвратимый принип справедливости. Его призывают ради воздаяния. Но отцеубийца Джулиан раскаивается, жаждет искупления, и Чанг благосклонно внемлет его невысказанному покаянью. День за днём Джулиан влачил свою муку и жаждал облегчения своему бремени. Проклятьем несмываемым впиталась кровь отца в сыновние персты, и Джулиан добровольно простёр замаранные руки под лезвие божественной кары. Должно быть, с тем же бременем вины, отвращения и ужаса от содеянного Эдип отверг своё зрение, лишь бы похоронить во мраке роковые плоды своего греха.
Комментарий недоступен
Дико тягучий фильм. Половина времени какая-то завязка, другая - какие-то немногословные сцены, где то ли Гослинг бабу избивают, то ли его самого. Я буквально 40 минут при просмотре пытался только понять, в чем сюжет, потому что это подано настолько неординарно и странно, что тянет на полноценный абстракционизм. Самый нелюбимый его фильм у меня, при том, что он всё равно достаточно красивый и срежессирован, как обычно, круто у Рёфна, особенно общие планы